Джонни картинно вскинул бровь. Лицо его вытянулась. Наверное, из него получился бы первоклассный актер. Но эта способность правдиво передавать лживые эмоции, растрачивалась им вне стен театра, а потому окружающие не могли по достоинству оценить её.

– «Ах, вы видимо говорите о деньгах», – с нотками разочарования в голосе поинтересовался Болт, после не большой паузы.

– «А вы разве нет?», – теперь уже настала очередь Смита удивляться, только его эмоции в отличие от собеседника были искренними. И не дав Джонни времени на ответ, банкир тотчас поинтересовался: – «Тогда чего же вы хотите от меня?».

«Поиметь во всех позах служанку твоей дочурки, а если дочь симпатичная, то можно и её», – язвительно подумал молодой плантатор, а вслух выдал следующею тираду: – «Я случайно узнал, что вы недавно приобрели рояль с чистейшим звучанием. Меня же, как большого ценителя музыки такая новость не могла оставить равнодушным. Вот я и пришел к вам, чтобы просить, нет умолять вас о возможности хоть одним ухом послушать пусть даже пару ноток».

Это был удар наотмашь, после которого человек не сразу способен прийти в себя. Своими словами Джонни буквально влюбил в себя банкира, став для него в какое-то мгновение, чуть ли не самым лучшим другом. Когда он это произнес, Смит, с каждой секундой всё больше и больше становился похожим на кота обожравшимся сметаной, а когда мозг управляющего банком полностью осознал услышанное, тот был буквально готов мурлыкать от наслаждения.

– «Ну, что вы! Что вы! Что значит одним ухом. Приходите сегодня к нам на ужин. А после него я, моя дочь или жена сыграем вам», – на одном дыхание произнес банкир. Словно опасаясь, что если он будет медлить, его милейший гость растворится в воздухе.

Далее пошел, бессмысленный по своей сути, разговор о том, как редко можно встретить истинного ценителя музыки в этой глуши. Хотя на самом деле истинных ценителей классической музыки, как и искусства вообще, было сложно разыскать не только здесь, но и во всей Новой Англии. Для большинства американцев того времени вполне хватало бродячих артистов и циркачей, чтобы восполнить культурный пробел. Оно и понятно, ведь это была новая страна, которая только-только начинала строиться, приобретать свои контуры. А любовь к большому искусству рождается не на стройках. Она ведет своё начало из теплых, уютных домов, где мало беспокойства, зато в избытке благородной лени. Людям же, у которых каждый вечер тело ноет от дневных трудов, либо ежедневно рискующих жизнью, нужны яркие, грубые своей примитивностью зрелища.

Ещё минут двадцать Джонни пришлось строить восторженные гримасы, слушая нудные рассказы банкира о неосязаемом мире музыки. После чего, отвесив пару любезностей в адрес Смита и его пристрастия, Болт покинул кабинет управляющего банком, договорившись продолжить беседу сегодня во время ужина. Первый акт задуманной им комедии, был сыгран превосходно. На улице молодого плантатора поджидал Николя. Хантер в это время наводил справки о будущем зяте мистера Смита.

– «Зайди в местную книжную лавку и постарайся, подобрать мне, что-нибудь о классической музыке, желательно, что-нибудь новенькое», – отдав данное распоряжение, Джонни направился в гостиницу. Конечно, он особо не надеялся, что Николя удастся раздобыть, что-нибудь ценное, ну а вдруг. Ведь находит только тот, кто ищет.

Болт был достаточно образован, чтобы вести светскую беседу практически на любую тему, в том числе и касательно музыки. Однако, дополнительные знания, ему бы не помешали. На самом деле, он был не таким знатоком, каким мог показаться со стороны. Все его познания были поверхностны. Его спасали острый ум и артистичность, благодаря им этому малому удавалось создавать у собеседников представление о собственной эрудированности.

Как оказалось деньги данные Николя на книги, оказались потрачены впустую. Торговец всучил ему пару брошюрок с нотами, в которых Джонни разбирался так же, как свинья в китайских иероглифах.

Глава 4.

Знакомство с Джонни Болтом произвело на мистера Смита неизгладимое впечатление. Стоило гостю покинуть его кабинет, как управляющий буквально потерял покой. Он то вставал и прохаживался взад-вперед, то снова садился, пытаясь сосредоточиться на счетах. Но даже простейшие арифметические действия совершенно не давались ему. Различные эмоции и чувства, словно карусель крутились в его голове, не давая сосредоточиться на цифрах. Он, то восторженно вспоминал их беседу, смакуя её в своей памяти; то вдруг им овладевало беспокойство, а так ли хорошо он играет на рояле, как ему кажется, не опозорится ли он, исполняя произведения великих композиторов, перед своим гостем; то его втягивали в себя, как болотная трясина, мечты об организации в городе театра, совместно с молодым плантатором.

В конце концов, Смит решил отбросить свои попытки разобраться в бумажной рутине, и не дожидаясь окончание рабочего дня, поспешил домой, проверить как идут приготовления к ужину. О том, что сегодня у них ожидается очень важный гость, он уже предупредил своих домашних, с помощью посыльного.

Получив записку от мужа миссис Смит решила, что наверное в город прибыл очередной чиновник с проверкой, потому как других важных гостей у них отродясь не бывало. Слегка подивившись, обычно её муж узнавал о проверках как минимум за неделю, такой внезапности, хозяйка очага отдала распоряжение кухарки готовить лучшие блюда. Какого же было её удивление, когда её муж обычно педантичный в вопросах, относящихся к его работе, пришел домой почти на два часа раньше, чем обычно. А когда он заявил, что сегодняшним важным гостем будет некий плантатор, миссис Смит подумала, а не сошел ли её муженек с ума. О данной категории людей, у хозяйки дома, сложилось предвзятое суждение. Она считала их скотоводами, способными лишь вести разговоры, не уходящие дальше интересов их плантаций. Ей же, как женщине глубоко начитанной и просвещенной, были чужды такого рода беседы. Однако не стоит её за это строго судить. В своё время родители, а затем муж сделали всё, чтобы бытовые вопросы обошли эту женщину стороной. Поэтому миссис Смит не знала реальную цену деньгам, а так же, как нелегко они зачастую достаются. По этой причине она не могла понять, как люди могут часами говорить о всяких, на её взгляд низменных вещах, таких например, как падение цен на табак или сахарный тростник, вместо того, чтоб обсудить новый роман или произведения выдающихся поэтов. Наверное, сложись в её жизни всё иначе, не будь у неё столько свободного времени, которое она беззаботно транжирила на чтение романов, то она бы по-другому смотрела на многие вещи.

****

Как и полагается настоящему джентльмену, а именно такое впечатление хотел оставить о себе Джонни, он явился в дом Смитов ровно в условленное время. Его встретил хозяин дома. Приобняв гостя как давнейшего приятеля, банкир ввел его в гостиную, где представил ему членов своей семьи. Дамы отвесили полагающиеся по этикету поклоны, молодой человек поочередно поцеловав их ручки, попросил прощения за беспокойство, вызванное его визитом.

– «Ну, что вы какое беспокойство, наоборот мы даже очень рады вам. Знали бы вы какая редкость встретить в наших краях достойного человека», – промолвила миссис Смит и в знак своего расположения взяла гостя под руку, чтобы проводить его к столу. Этот жест с её стороны не был обычным знаком гостеприимства. Своим внешним видом, а также манерами молодой человек смог вызвать у женщины симпатию к своей персоне, заодно сломав её стереотипы, что все плантаторы, всего лишь грубые скотоводы.

Как минимум не меньшее впечатление, ему удалось произвести и на самую младшую представительницу семейства Смит, дочку банкира Элизу. Нет, это совсем не значит, что это была ветреная девица, которая могла, будучи помолвлена с одним, влюбиться пусть и мимолетно в другого. Речь тут идет не о возникновение симпатии, берущей своё начало от страсти, а о дружеском расположении. И первой мыслью, которая возникла в голове у девушки, после того как она была представлена мистеру Болту, было сожаление, что её жених не сможет сегодня присутствовать на ужине, а потому не будет иметь возможности познакомиться с гостем её отца. Элиза, почему-то решила, что её возлюбленный обязательно подружится с Джонни, и они станут добрыми приятелями. Знала бы она только, какие мысли бродили в этот момент в голове у этого любезнейшего молодого человека, когда он дарил ей свою дружелюбную улыбку.