Какое-то время Ангелам пришлось отвечать за мои неисповеданные грехи. Это было страшно. Если бы я умер навсегда, тогда даже не знаю, что бы делал и говорил в свое оправдание. Оставляя позади последнее мытарство, мы увидели врата Небесного Царства. Там было столько света и радости, что невозможно это передать. Я заметил многие светлые фигуры, стоящие во вратах, а также ходившие внутри. С любовью посмотрев на меня, один из сопровождавших меня Ангелов сказал:

— Ты видел страшные мытарства и пережил то, что ожидает каждую крещеную душу. По милости Божией ты должен вернуться назад и поведать об этом грешному миру.

Будучи прикован своим вниманием к неописуемой красоте небесных чертогов, я совершенно не хотел уходить оттуда.

— Я не хочу возвращаться! Позвольте мне остаться здесь! Я прошу вас!

— Ты знал, что должен будешь вернуться. Не забывай, ты не прошел бы эти мытарства и видишь красоту этого Божьего творения лишь по одной милости Божией. Ты должен рассказать все, что увидел здесь, чем поможешь многим душам избежать вечной смерти. А если пренебрежешь и утаишь это знание, данное тебе Богом, тогда их погибель будет на твоей совести и дашь за это ответ.

Если же поведаешь людям, но они не поверят тебе или пренебрегут тобой, тогда нет на тебе вины, и ты свободен от их крови. Помни все сказанное здесь.

В этот момент все завертелось. Хрустальные врата и исполненный любви взгляд Ангела стремительно понеслись куда-то, оставшись лишь светлым воспоминанием в моей памяти, а я, словно падающая с неба звезда, молниеносно спустился в свое тело. И тут только я вспомнил причину своей смерти. Боже мой, какая это была боль! У меня оказалось сломано восемнадцать костей, плюс множественные повреждения внутренних органов разных степеней, порезы и ссадины.

«Неужели я попал на двадцать первое мытарство, — думал я, — и мои адские страдания продолжаются?» Оказалось, что после неудачных попыток меня реанимировать, врачи уже оставили всякую надежду. Потому упрятали меня в мешок, где я и очнулся. Было темно, невыносимо больно и трудно дышать. Какое-то время я пытался издать звук, но шум машины (мы еще ехали на скорой) заглушал мой слабый голос. Наконец, кто-то из медиков, видимо с музыкальным слухом, меня услышал.

Это был момент, черта в моей жизни, после которой начиналась моя новая жизнь. И я очень стараюсь, чтобы она была отличной от прежней. По благословению своего духовного отца я все же закончил учебу, благо оставалось всего несколько зачетов, и кресло в душном кабинете какого-нибудь банковского работника поменял на тихую монашескую келью. Моя мама не только одобрила мое решение, но и сама удалилась в один из женских монастырей. По завету моего Ангела-Хранителя я поведал миру свою историю. Она уже не раз издавалась различными изданиями, как православными, так и светскими. Меня не раз приглашали на радио и телепередачи для диалога на тему жизни после смерти. Думаю, что с помощью Божией мне удалось пролить некоторый свет на эту сокрытую от человеческого взора область бытия, с которой все мы однажды неминуемо столкнемся, но о которой мало что знаем[26].

Иеромонах Роман (Кропотов)

Наверное, некоторым будет непросто вместить поведанное на этих страницах. Кто-то дрогнет сердцем и смутится: как Господь может допустить такие муки людям, которые не ведали, что их ждет, предаваясь греху? Но даже по земным законам незнание не освобождает от ответственности. Человек тратит годы и изрядные силы, чтобы получить знания и занять в скоротечной жизни местечко потеплее. И остается беспечно равнодушен к наиважнейшей информации, которая определит его место в вечности, — единственной подлинной реальности. Виной тому, с одной стороны, наше нерадение. С другой — в глубине душа знает о своем бессмертии и невоцерковленный человек живет так, будто он его уже достиг. Его разум словно упускает ключевой момент: на пути к вечности душа должна оставить тело, как взлетающая ракета сбрасывает ступени. А пока ты ходишь по земле — узнай, как попасть на Небо.

Сей высшей науке обучают в Церкви, где мы слышим заповеди Евангелия, Святое Писание, назидания святых отцов. Дистанционно (как сейчас популярно) этот процесс невыполним, как и пообедать заочно невозможно. А кульминация всего свершающегося в православном храме — вечеря Господня. Сам Христос, Врач душ и телес наших, через Таинства, которые совершаются в Его Церкви, занимается нашим исправлением и постепенно освобождает от рабства страстям. И весьма знаменательно, что одно из основных значений греческого слова «литургия» — «операция».

На этой операции Спаситель готовит нас к решающему прорыву. Как семя-росток, тянущееся сквозь толщу земли к солнцу, освобождается от скорлупы, так душа, стремящаяся к Солнцу Правды Христу, сбрасывает тело. Духовная симметрия этих образов будто пример упования высшим формам жизни — от низших. Пока дышишь — не опускай листья-ладони в устремлении к своему Сеятелю и Творцу. Мы все здесь транзитные пассажиры, для которых земля — станция пересадки в страну вечного пребывания. И важно успеть найти на этой станции единственно правильный выход и подготовить необходимые документы — по возможности чистые хартии, чтобы по прибытии пройти таможню и милостью Божией вселиться в «место светло». В Царствие Небесное нет «безвиза». Чтобы сподобиться обителей совершенных, надо приложить немало усилий. И о главном из них гласит первая заповедь Евангелия: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). А кто пренебрежет заповедью и не очистит тома «уголовных дел», которые ведут на каждого враги нашего спасения, тот увидит свое зло раскрытым на Страшном Суде перед лицом ближних и всего мира. И невозможно представить жгучий стыд, который опалит терпящих публичный позор. «Перстами будут там указывать на грешника и непрестанно разглашать срамоту и тайные дела его», — сокрушался преподобный Ефрем Сирин[27].

Гуманисты могут задаться вопросом: если «Бог есть Любовь», то почему он всех, в том числе и преступников, не может помиловать и взять в Свое Царство? Господь создал людей как имеющих образ Божий и свободную волю, а не кукол, которым можно самовластно заменить голову с неправедными мыслями и сердце с недобрыми побуждениями. Каждый употребляет неотъемлемую свободу по своему выбору и тем формирует свой «паспорт» для духовной реальности. И не произволом ли будет аннуляция «паспорта», где запечатлены неповторимые качества, сконцентрированные именно этим человеком, и навязывание ему чужого? А ведь для того чтобы без покаяния «взять в Царство преступника», пришлось бы совершить над ним насилие: извне радикально изменить характеристики его индивидуальности, отсечь «грязный» спектр, приблизив его к диапазонам мира горнего. Но в духовной реальности фотошоп не работает. Такое лжемилосердие можно сравнить с тем, что случилось с героем знаменитого в свое время американского романа «Пролетая над гнездом кукушки». Скрывшемуся от правосудия в стенах психиатрической клиники преступнику из «благих побуждений» была сделана в голове операция лоботомии, которая превратила мятежного смутьяна в безобидное подобие растения.

Но тактика железной рукой загнать человечество в Свое Царство неприемлема для Творца, Который дал нам право выбора, где и с кем быть. В утешение же многим, чьи близкие окончили жизнь не по-христиански, приведем слова преподобного Ефрема Сирина: «Но, может быть, найдется кто-нибудь дерзновеннее меня, и он скажет, что незнающие и неразумные, которые грешили по неведению, должны, однако же, понести наказание как виновные, и Благий поселит их подле рая, и будут они питаться от райских крупиц»[28]. Помните, как смутились апостолы, озадаченно обсуждая слова Христа, сказанные о богатом юноше? Ответ Спасителя нам надо записать на скрижалях сердца и перечитывать ежедневно: «и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19, 23–26).