Сейчас, конечно, ситуация в этом отношении совсем иная – частные рестораны буквально расплодились, готовят в них вкусно, и стоят разнообразные блюда «по-домашнему» по-прежнему относительно недорого.

В Варадеро я, как и всё истосковавшиеся по теплу жители нашей страны, купаюсь в океане. 25-километровый пляж, где из-за коралловых рифов практически не бывает высоких волн, позволяет отдыхающим насладиться водой и солнцем.

Время от времени в воду, туда, где достаточно мелко, заходят – в одежде, которая в данный момент на них, – местные парни. Плавать они, как и большинство жителей островных государств, не умеют. Да им это, видимо, и не нужно. Им надо задать уже известный мне вопрос:

– Не хотите ли посетить частный ресторан? Омары с салатом и пивом за 10 долларов?!..

Я так и не решаюсь последовать этому зову, хотя, вообще-то, мне очень хочется посмотреть, как живут кубинцы. Но рациональный подход, точнее, осторожность, сдерживает: неизвестно, в какой воде там моют салаты… Так что не рискую.

В один из немногих дождливых дней в Варадеро собираюсь заглянуть в дом Дюпона. Это, пожалуй, самая главная достопримечательность кубинского курорта на Атлантическом побережье. Известный американский толстосум построил свою виллу в 1927 году.

Мой пятикилометровый марш к дому Дюпона пешком под моросящим дождиком заканчивается разочарованием: оказывается, в этот день достопримечательность закрыта (сейчас здесь гольф-клуб и мини-отель). Шлёпать обратно по лужам как-то не хочется. Ловлю проезжавшую мимо кибитку и так возвращаюсь, не солоно хлебавши, в отель.

Варадеро, конечно, – райский уголок, но никак нельзя обойти в путешествии на Кубу её колоритную столицу – Гавану, отметившую в 2019 году 500-летний юбилей. Пожалуй, у всякого посетителя она возбуждает особые чувства. Город поистине неповторим со своим «декадентским обаянием» – осыпающимися (и пока только частично отремонтированными) фасадами изначально красивейших колониальных зданий, знаменитыми американскими ретромобилями, «открыточной» набережной Малекон, протянувшейся вдоль океана на 7 км от когда-то культового отеля «Националь» до крепости Сан-Сальвадор.

В кубинской столице стоит наведаться в Mercado de Artesania – просторный рынок всякого рода сувениров, живописных полотен, изделий художественных промыслов, обосновавшийся в помещении бывшего припортового склада в старой части Гаваны, прямо напротив церкви Iglesia de San Francisco de Paula.

Как и в большинстве рынков такого рода, «урвать» что-либо действительно стоящее на нём – дело случая. Наиболее популярны у туристов в Гаване, пожалуй, лишь сигарные ящики из ценных пород дерева, нередко с инкрустацией, и местная кожгалантерея. Картины, при всём разнообразии их сюжетов, буйстве красок и размеров, большей частью – ширпотреб, зачастую оставляющий, как говорят, искусствоведы, впечатление вторичности. Иными словами, ничего оригинального и нового.

Впрочем, пару раз я всё-таки набрёл в Гаване на совсем неплохие пейзажные работы и офорты. На одном из них я обнаружил удивительное по своей выразительности изображение типичного для Кубы джазового квартета. Мне сразу эта работа напомнила легендарный Buena Vista Social Club – команду кубинских эстрадных музыкантов, увековеченных в 1998 году в отличном одноимённом документальном фильме известного немецкого режиссёра Вима Вендерса. Теперь я наслаждаюсь видом этой картины у себя дома.

В Гаване, конечно же, нельзя пройти мимо здания величественного местного Капитолия, который ничуть не хуже, да ещё и выше вашингтонского оригинала – на целых 4 метра! В прошлом и теперь – это место заседания парламента страны. К 500-летию Гаваны он вновь открылся после реставрации. Засияло новым слепящим блеском золотое покрытие купола Капитолия, восстановленное с помощью российских мастеров в качестве нашего подарка кубинцам к юбилею.

Но это сейчас, а тогда, пока Капитолий был закрыт для публики, так хотелось проникнуть в него!

Убеждаюсь в очередной раз, что на Кубе нет ничего невозможного: за пару долларов (разумеется, в местных конвертируемых «куках») охранник Капитолия охотно пускает нас внутрь. На часах – около 11 вечера…

Огромный центральный зал (высота Капитолия – свыше 90 м) встречает нас таинственным полумраком. Минимум искусственного света делает ещё более загадочной и величественной 18-метровую бронзовую женскую фигуру – статую Республики – с пиком и щитом в полукруглой нише этого зала. Так скульптор аллегорически увидел Кубу.

Наши осторожные шаги в пустынных залах Капитолия отражаются гулким эхом от стен многочисленных галерей с колоннами. Такое впечатление, что мы побывали в каком-то потустороннем мире.

Спасибо охранникам и кубинской сговорчивости!

Вади-Рам – это каменистая пустыня в Иордании в 60 км к востоку от Акабы. Пустыня огромная, таинственная, впечатляющая разнообразием ландшафтов – скалами, каньонами и арками.

Скалы там похожи на массивные, причудливой формы грибы. Только растут они не в траве в тени деревьев, а на открытой местности под палящим полуденным солнцем. Ночью же принимают вид мрачных истуканов, вершины которых сливаются с чёрным небом, и кажется там, что небо и земля – одно целое.

С моим сопровождающим-гидом, палестинцем Вагизом мы приехали сюда из древнего набатейского города Петры, спрятавшегося от чужих взоров в обширном живописном каньоне.

Худощавый, высокого роста Вагиз молод, приветлив, прекрасно говорит по-русски, поскольку женат на нашей соотечественнице. Несмотря на это, он, как истинный арабский мачо, каждый раз провожает долгим, томным взглядом встречающихся нам то тут, то там по пути нашего тура девушек и молодых женщин, предпочтительно европейской наружности.

В Петру идти со мной Вагиз наотрез отказался, мотивируя это тем, что я и без него смогу-де все спокойно осмотреть, а он там бывал, мол, много раз, и привлекательный для всякого иностранного туриста древний окультуренный ландшафт скальных поселений ему порядком наскучил.

Понятно, что отправляться в Петру ему было просто лень, поскольку даже моим быстрым шагом я смог обойти достопримечательность только за 6 часов.

На следующее утро перед выездом из Петры в пустыню мы с Вагизом в компании гида из соседней по столу в ресторане гостиницы группы немецких туристов не спеша позавтракали. Немцы постоянно косились на нас, поскольку для беседы мы втроём использовали три языка (немецкий, английский и русский), и они, непроизвольно вслушиваясь, никак не могли понять, откуда же я родом.

Каждый из нас троих, в принципе, ел одно и то же, но где-то через час плохо стало, как я понял, только Вагизу. В результате мне пришлось сменить его на время за рулём автомашины на пути в пустыню, пока он, не один раз освободив желудок на стихийных остановках, наконец, не пришёл в себя. Молодой организм, надо сказать, довольно быстро справился с этой неожиданной, ниоткуда взявшейся токсикоинфекцией. Впрочем, как известно, почти все вирусные, да и неинфекционные заболевания возникают вроде бы из ничего и не ко времени.

И вот мы с Вагизом, наконец, в палаточном лагере посреди пустыни, где намечен наш ночлег. Палатки большие, плотные, снаружи подбитые шерстью, по виду тяжёлые. Лежаки в них тоже довольно массивные, широкие, с толстым слоем одеял, потому что ночью в пустыне, как это бывает, становится весьма прохладно.

На площадке перед палаточным городком устроен своего рода ресторан под открытым небом. Манят к себе жаровня с ароматным, возбуждающим аппетит мясом, длинный дощатый стол, плотно уставленный, в том числе, блюдами с овощными салатами и хлебом из грубой муки.

В качестве напитка нам предлагается безалкогольное пиво. Дело в том, что хозяином нашего лагеря оказался правоверный мусульманин родом из Египта. Соответственно, алкоголь у него за столом не полагался.

Меня это не слишком расстраивает. Зато не может скрыть разочарования гид немногочисленной русской группы (мама и взрослая дочь родом из Смоленска), которая, так же как и мы, устраивается на ночлег в лагере.