И ради всего этого вы готовы и намерены отправиться в путь?!

Я и называю поэтому все это путесумасшествием. Пусть даже для Гугла это слово неизвестно.

Откровенно говоря, мне жаль туристов, которые в незнакомых и новых для себя городах первым делом лихорадочно ищут точку доступа в wi-fi, чтобы «початить» с друзьями и близкими. Затем они надолго «зависают» в таком виртуальном общении, не обращая ни малейшего внимания на то, что есть примечательного вокруг и даже совсем рядом с ними. Ну а потом им надо спешить дальше, на очередную экскурсию – к очередной точке доступа…

Говорят, что власти итальянского города Больцано установили на городских столбах «подушки безопасности», чтобы поберечь головы «смартфонозависимых» пешеходов, рискующих разбить лоб о столб. Вот уже до чего дошло дело!

Ещё один анекдот в тему:

Думать своей головой приходится и в путешествиях. Потому что в них нас ждут новые люди, новые явления, новые традиции. Важно не попасть впросак, никого не обидеть, ничего не пропустить из того, что необычно, нестандартно, увлекательно в нашем понимании.

И стать чуть лучше, чуть умнее, чуть светлее в сравнении с тем, что мы представляли собой, отправляясь в путь.

И, может быть, иногда вспоминать со снисходительной улыбкой знатока аксиому «парадоксов друга» Уильяма Берроуза:

«Жить – необязательно. Путешествовать – необходимо».

С Гуглом или без него.

Мне 20 лет.

Гугл ещё не родился, да и для появления Интернета время пока не пришло. Только лишь через 12 лет я приобрету свой первый, как это раньше называлось, общедоступный персональный компьютер, а со Всемирной паутиной близко познакомлюсь лишь ещё 32 года спустя. К слову, тогда то, что гордо называлось компьютером, было просто клавиатурой с джойстиком (всевластие «мышей» наступило позже), которая подключалась к обычному телевизору. И всё – можно было самому писать простейшие программы, следуя инструкции в специализированных журналах.

Продавался этот Commodore PC по доступной цене в бюджетном сетевом супермаркете «Альди» в Кобленце – старинном немецком городе на слиянии рек Мозеля и Рейна, куда я отправился в командировку, понятно, совсем по другим делам. Упаковки с клавиатурами лежали штабелями на полу магазина по соседству с коробками с крупой, сахарным песком и другими сыпучими продуктами.

Я купил сразу два PC – для себя и для своей соседки Уте. Она же – арендодатель нашего маленького бунгало в Бонне-Бад Годесберге неподалёку от советского посольства, где я тогда работал.

Уте, которая всегда, надо сказать, «дружила» с техникой, была счастлива…

Но это было потом.

А сейчас наша троица – Володя Кулистиков (много позже – Генеральный директор НТВ), Лёша Лавренёв (внук известного писателя и драматурга Бориса Лавренёва) и я – собирается в дальнюю дорогу.

Мы только что окончили второй курс МГИМО. Лето в разгаре. Впереди – два месяца каникул. И большое желание «подзаработать деньжат» – студенческие стипендии и тогда были скромными, хотя, пожалуй, на круг всё-таки весомее, чем сегодня.

Нас ждут в Южной Осетии. Там, «на природе» трудится небольшой отряд геологов, в том числе таких же студентов с геофака МГУ. Только для них это – практика, а для нас ещё и развлечение, знакомство с местной экзотикой.

Мой самый первый в жизни полёт рейсовым самолётом «Аэрофлота» из Москвы в Тбилиси я перенёс вполне благополучно. Так же, как и местами ухабистый путь в жестковатом для сидения служебном «уазике» экспедиции до Гори и далее в лагерь геологов посреди буйной горной растительности.

Лагерь этот состоит из трёх простых палаток и деревянного столика со скамьями для камералки – обработки почвенных материалов, собранных во время пеших маршрутов по окрестностям с «полной выкладкой», подробной картой, вместительным рюкзаком и геологическим молотком с длинной рукояткой.

К концу маршрута рюкзак заметно тяжелеет, а молоток изрядно натирает руки.

Поначалу отношение к нам, студентам «элитарного», как считалось тогда и сейчас, вуза, если не насторожённое, то, по меньшей мере, сдержанное. Мол, посмотрим, на что эти белоручки сгодятся. Но потом, со временем всё встаёт на свои места – мы хоть из МГИМО, но ребята вполне нормальные…

Ходим в маршруты по двое (так положено по технике безопасности). Мой напарник Женька молчалив и сосредоточен. Он точно знает маршрут и показывает мне, где и как отбирать пробы грунта.

Пересекаем каменистую «лысую» полоску, которая образовалась на довольно крутом горном склоне под тяжестью очищенных от веток лесорубами стволов деревьев, спускаемых вниз.

Женька переходит без проблем, а у меня нога скользит, и вот уже я стремительно лечу по склону вниз, вращаясь вокруг собственной оси и переворачиваясь со спины на живот и обратно. Пытаюсь ухватиться за камни под собой, но они сидят непрочно и не дают возможности за них надёжно зацепиться.

Успеваю заметить, как побелело Женькино лицо. Он что-то кричит, но я не разбираю его слов в своём вращательном движении.

И вот, наконец, небольшой каменистый выступ на моём пути, по счастью, затормозивший падение. Я каким-то образом сижу, боясь сдвинуться хоть на миллиметр, смотрю вниз, но не успеваю ужаснуться от вида пропасти подо мной, так как Женька, почти бегом спустившись ко мне по лесистой части склона, уже протягивает спасительную ветку. И я перебираюсь в безопасное место.

– Теперь я знаю, как летят вниз брёвна… – с наигранной бодростью произношу я и выкуриваю две сигареты подряд – имею право!

На следующий день меня, несмотря на мои протесты, оставляют в лагере – «для отдыха». А вся геологическая «команда» первым делом мчится на «уазике» к подножию горы, с которой я столь быстро скользил вниз, но, слава Богу, смог остановиться, перед тем как завершить свой нечаянный полёт. Понятно, самым трагическим для меня способом. Я же говорю, что кто-то постоянно наблюдает за нами сверху, и, полагаю, охраняет нас. Может быть, не всех и не всегда. Кто знает…

Вид снизу на гору, которая чуть не стала для меня трамплином в иные миры, надо сказать, моих товарищей впечатлил. Вернувшись к вечеру в лагерь, они долго качают головами. В промежутке все стараются подлить мне в алюминиевую кружку местное красное вино в порядке утешения и в знак уважения за то, что я внешне стоически выдержал такой немалый стресс.

Конечно, в дикой природе Южной Осетии случается многое. Меня, например, неожиданная встреча с медведем однажды в лесу оставляет довольно равнодушным. Мы смотрим друг на друга без злобы и без страха. Моё ружьё остаётся за спиной. Я не дёргаюсь ни влево, ни вправо, не выказываю намерения бежать. При этом я знаю (спасибо местным жителям за науку!), что если уж придётся удирать от медведя, то надо это делать по склону вниз, потому что вверх за счёт своих коротких лап горный мишка взбирается очень резво.

Медведь на секунду задумывается, затем спокойно ретируется в чащу, а я продолжаю свой маршрут. Зато другого нашего товарища, встретившего медведя через некоторое время, такой контакт полностью выбивает из колеи, и он пару дней годится лишь на то, чтобы меланхолично просеивать пробы грунта в лагере.

Медведи постоянно конкурируют с нами в сборе малины, которой в тех краях было просто не счесть, а также в ловле форели в неглубоких, по локоть, горных речушках.

Настоящие поля земляники и белых (!) грибов для нас – желанный «подножный корм». В дождливые дни, когда работа в условиях гор отменяется, выручают вино и грузинский крепкий самогон (в нашем случае, из алычи) под названием «джипитаури», пить который из-за резкого запаха можно было только, зажав нос.

Абстинентами в тех краях вообще быть трудно.

Наш «уазик» едет в лагерь, забрав в заранее определённых «точках» участников экспедиции с маршрутов. На дороге стоит человек, у его ног притулилась стандартная десятилитровая пластиковая канистра. Он подаёт нам сигнал остановиться. В горах безучастно проехать мимо нельзя. Мы останавливаемся.