Как только лучик солнца продрался сквозь грязное окно, Бэзил вскочил с кровати, как будто он тоже всю ночь не смыкал глаз и ждал солнца как избавления, от страшных мыслей. Он быстро оделся и попросил Эринил сделать тоже самое.

-Бери медведицу и пойдём со мной. -Сказал он, спускаясь вниз по скрипучей дощатой лестнице.

Альфа, не совсем понимая что происходит, не была в восторге от такого раннего пробуждения. Однако увидев, что её дитя очень торопится и, судя по всему, чем-то очень обеспокоенно, решила последовать за ней, позабыв о упущенных часах, которые можно было с большим наслаждением проспать. Сладко зевнув и напугав до чёртиков нового постояльца, ещё не успевшего привыкнуть к местным обитателям, поспешила за Эринил.

Бэзил, широкими шагами шёл вперёд, размышляя о чём-то, не дававшем ему покоя. Он вёл за собой Эринил, поднимаясь в поднебесную кузницу. Кивком поприветствовал Торланда, который уже во всю прилаживал пудовый молот к очередной заготовке булатного клинка и, был так увлечён, что не удосужился даже обернуться.

-Вот Эринил, мы закончили.- Сказал Бэзил, доставая из деревянного ящика белёные стальные пластины.

-Потрясающая работа.- Пробурчал Торланд, не отрываясь от молота. - В предстоящей войне девочка, твой зверь станет по истине страшным оружием.

-Альфа не будет оружием!- Тут-же выпалила Эринил и поймала на себе, очень проницательный взгляд Бэзила.

-Жаль.- Снова фыркнул Торланд.- Столько работы было в пустую.- Добавил он чуть погодя, совершенно равнодушно.

Бэзил поднёс пластины к медведице, которая уже догадалась, зачем её вновь привели сюда и была в очень дурном расположении духа от всего этого. В прошлый раз, впечатления от прибывания здесь остались не очень хорошие. Тем не менее, когда он закончил, Альфа изменила своё решение об этом месте и об одежде в целом. Это уже были не ремни, сдавливавшие горло как удавка, как когда-то до этого. Это была булатная сталь, выкованная так тщательно и умело, что почти не чувствовалась на теле. В тоже время, она защищала все уязвимые места медведя, не давая врагу и шанса хоть как-то поранить его. Белый цвет и сетчатая решётка закрывающая глаза придавали огромной талрианской медведице невероятно впечатляющий вид. Одного взгляда было достаточно чтобы понять, что есть на свете битвы, которых стоит избегать любой ценой.

Альфа немного покружилась, затем рухнула на землю, испытывая новую одёжу. Стальные доспехи легко принимал нужную Альфе форму и распрямлялся обратно, не вызывая хоть капельки дискомфорта. Кожаная подкладка не позволяла доспехам драть шерсть, а на загривке, поверх доспехов, было закреплено кожаное сиденье, маленькое, выделявшееся на фоне всего остального, разве что, светло серым цветом. Альфа довольно заурчала и лизнула Бэзила по лицу. Стальная челюсть, защищавшая морду Альфы захлопнулась, прикрывая столь уязвимое место, от случайного ранения.

-Эринил, твоя медведица готова к битве.- Сказал Бэзил, необычайно серьёзно.- Но готова ли ты?

-Я...- Не уверенно протянула девочка.- Я не уверена.

-Значит, нет?- Произнёс Бэзил, настаивая, что бы она ответила.

-Мне страшно.- Проскулила Эринил, обхватив Бэзила за запястье.

-Нам всем страшно, это естественно. Но я спросил тебя не об этом.

-Меньше всего на свете я бы хотела кому-то навредить. Но мне, наверное, придется.

-Нет!- Резко ответил Бэзил.- Это изменит тебя! Изменит тебя так, что ты будешь сама себя стыдиться! Нечего тебе там делать, Эринил! Ты достаточно защищала нас, так позволь теперь и нам, отплатить тебе тем-же.

-Но...- Снова протянула Эринил.- Что если вас убьют? Что если всех, всех кого я знаю убьют?

-Значит мы погибнем исполняя свой долг. Одно я знаю точно, если ты будешь с нами, ты погибнешь! Эринил, я тебя знаю, ты не сможешь принять роковое решение, когда оно этого потребует. Из-за того, что ты не сможешь никому навредить, тебя убьют. Пожалуйста Эринил, оставайся дома, не приходи туда!

-Хорошо Бэзил, я не приду.- Тихо ответила Эринил, уронив беспомощную слезу.

И грянул рассвет. Негоже было начинать великое сражение в темноте, без присмотра высших сил. Как только первые лучи солнца озарили равнину, две армии сошлись в кровавой бане, за право жить в таком огромном мире.

Эринил сдержала обещание. Когда прогремел первый выстрел артиллерийского орудия, Эринил была внутри городских стен. Армия Легиона отличалась от магов Эрингора и чтобы сражаться с ними на равных, шагнула далеко вперёд в области науки. Для штурма неприступных до селе стен Лирселайна, были привезены громоздкие перевозные орудия, небывалой разрушительной силы. Стальные ядра вгрызались в стены города, разнося их как карточные домики. К счастью для не многих, оставшихся в городе, обстрел длился не долго. Армии Эрингора хватило времени, чтобы собраться воедино и, обсудив тактические составляющие, нанести удар, вызвав огонь на себя. Эринил всего этого не видела. Она сидела в своей пустой ночлежке, где кроме неё остался только хозяин и старик Эрл. Старикам не дозволено воевать, да оно и понятно. Девочка сидела на полу, сжав руками колени.

-Что будет, если они проиграют?- Не выдержав, просила она у Эрла, невозмутимо пившего крепкий напиток.

-Беда будет, Эринил.- Сказал он, отставив бутылку.- Но почему ты думаешь, что они проиграют?

-Я так не думаю. Я просто так боюсь... - Еле слышно прошептала девочка.- Мне велели не ходить туда, но я чувствую, что должна.

-Если ты чувствуешь, что должна. То что может остановить тебя?

-Я обещала. Обещала Бэзилу.

-Обещание.- Хмыкнул Эрл.- Это серьёзный аргумент. Успокойся, Эрингор всегда был славным королевством. Много битв он видел на своём веку и ещё никто не смог войти в Лирселайн, против воли его народа.

-Да.- Снова прошептала девочка.- Маги состоящие в армии очень сильны.

-Да причём здесь магия?- Фыркнул Эрл.- Магия - это инструмент. Магия - это способ. У Легиона тоже есть свои способы и инструменты, но они никогда не ступят за эти стены! Знаешь почему?

Эринил помотала головой и Эрл продолжил:

-Всё дело в людях, Эринил. Ничто и никогда не ценилось так высоко, как дух генерала и его войска. Человек, лишённый всех шансов на выживание выживает, только если верит в это. Верит всей душой и верит, что его дело правое. Народ Эрингора всегда был велик, Эринил! Наше наследие, это гены людей, которые не моргнув глазом умирали за родину, за идею, за женщину, за всё, во что они верили. Это наследие не проходит даром. Это наследие, ведёт нас испокон веков и не даёт нам право вот так просто сгинуть, уступив наши земли врагу!

Эрл слегка перевёл дух и успокоился.

-Хочешь, я расскажу тебе историю, которая показывает силу нашего народа? Историю, которая приключилась в первый год войны. Именно она показала Легиону, что победы над нами им так просто не добиться.

Эринил, воодушевлённая такими словами, закивала головой. Узнавать хоть что-то об истории королевства ей до этого не приходилось.

-Семнадцатый полк. Золотая страница нашей истории. - Начал рассказ Эрл, опустошив бутылку с напитком, одним глотком.- Золотая страница нашей истории, сочетающая бойню безумия с высочайшим тактическим мастерством, восхитительной хитростью и просто ошеломительной наглостью. Спустя девять месяцев после начала войны, на Юге Эрингора образовалась брешь, в которую непременно ударил наш неприятель. Ударил очень умело и весьма для него кстати, ведь на севере, всё это время, велись ожесточённые бои и центр не мог выделить ни одного лишнего солдата. На Бришвин надвигалась армия, размером в сорок тысяч солдат. Призыв о помощи услышал только один отряд, во главе которого стоял Корвин. Они выдвинулись на помощь, но не успели дойти до Бришвина, армия легиона перехватила их по дороге у реки. Ничуть не растерявшись, в то время, сражения с менее чем десятикратным превосходством противника не считались за сражения и официально проходили в рапортах как «учения в условиях, приближенных к боевым». Корвин построил войско в каре и целый день отражал бесплодные атаки кавалерии, пока от них не остались одни ошметки. Затем он прошел еще 14 верст и встал укрепленным лагерем.- Это когда линия обороны выстраивается из обозных повозок.- Пояснил Эрл. Они продолжили атаки вечером и бесплодно штурмовали лагерь до самой ночи, после чего сделали вынужденный перерыв на расчистку груд поверженных тел, на похороны и плачь. К утру, Легионеры начали бомбардировать наш лагерь из орудий, стремясь не дать нашим войскам добраться до реки и пополнить запасы воды. Наши ребята, в ответ сделали вылазку, пробились к вражеским орудиям и в беззвучной резне укатили у Легиона два орудия. Впрочем, положения это не спасало. К этому времени, начались панические настроения в лагере и двадцать человек перебежало к врагу. Таким образом, за время боёв, наши потери от трусливых мальчишек превысили потери от убитых в бою солдат. Жара и зной, нехватка еды и воды истощала отряд. Корвин собрал офицерский совет и выдвинул предложение, неслыханной дерзости. Мы прорываем кольцо окружения и штурмуем близлежащую крепость, пока Армия легиона будет нас догонять. Умирать в окружении никому не хотелось и решили рискнуть. Ночью, перерезав часовых они почти смогли выйти из окружения , но попали на разъезд армии легиона. Началась погоня, короткие сражения и снова погоня, наконец, наша армия смогла укрыться в глухом лесу и выйти к крепости, на территории неприятеля. Шёл четвёртый день непрерывного сражения и пряток по лесам, не размениваясь на длительные осады. Корвин просто высадил крепостные ворота из украденного орудия. Сразу за ним в крепость ворвались солдаты и ничего не подозревающая стража бежала в панике. Едва успели залатать ворота как подоспели основные силы легиона, обеспокоенные пропажей ночного Эрингорского лагеря. Но это был не конец, даже не начало конца. После изучения крепости выяснилось, что еды нет. Более того, обоз с едой пришлось бросить, во время выхода из оцепления. Казалось, что это конец. Из Четырёх сот девяносто семи солдат осталось только сто семьдесят пять. Почти все ранены и истощены, нет еды и воды. Корвин снова собрал совет, не желая умирать и сказал: Я приказываю вам набраться всей наглости, которая у вас есть, потому что этой ночью мы покидаем крепость и прорываемся к ещё одной крепости! Которую снова возьмём штурмом, со всей армией Легиона на плечах!