23:10. Я отправляю сообщение мужу и просьбу о помощи Людовику: «Томека нужно срочно спасать. Обморожение. Ничего не видит. Обратись к Али. Срочно. Высота 7522 м».

Я также посылаю сообщения Анне и в базовый лагерь – Альтафу, пакистанскому военному. Людовик тут же отвечает: «Ок».

Я чувствую – что-то изменилось. Теперь не я одна пытаюсь помочь Томеку. Жан-Кристоф, Анна и Людовик вместе со мной. Вижу свет надежды, вспыхнувший после того, как увидела страшное лицо Тома. Вспоминаю разговоры с Томом, Али и Даниэле о спасательных службах Пакистана, о том, на какой высоте они могут работать. О разведывательных полетах выше 7000 метров на Гашербрум-I и на ребро Мазено. Но возможно ли посадить вертолет? Провести спасательную операцию при таком ветре и холоде? Я снова говорю об этом с Томом. Мы слишком высоко, нужно спускаться. Жду новостей от Людовика.

Жан-Кристоф присылает сообщение, пытается успокоить и поддержать. Пишет, что теперь на связи с нами будет Людовик, чтобы экономить заряд батареи моего коммуникатора и не дублировать сообщения. Людовик будет поддерживать связь между мной, Европой и Пакистаном.

Я чувствую, что больше не одна и нахожу еще немного сил для нас обоих. Теперь я могу не думать только о том, как ужасно обморожен Том, снова на миг, на краткий миг ко мне возвращается надежда. Истерзанный мозг чувствует облегчение, как будто в запертый дом проникает свежий воздух. Мы продолжаем бороться, но теперь мы не одни на этой горе. Анна посылает Томеку лучи поддержки, Жан-Кристоф помогает нежными, важными для меня словами, Людовик ведет меня, оказывает информационную поддержку.

Да, мы одни среди ледяного холода, пугающей тишины и кромешной темноты, но я больше не чувствую себя одинокой.

Еще одно сообщение от Людовика: «Все организуем. Не рискуй. Если нужно, спускайся одна». Я тут же отвечаю: «Спасибо. Здесь кошмар. Замерзаю. Не в лагере. Очень боюсь за Томека».

Продолжаю спуск с Томом. Следующий участок проходим легче. Я смогла пристегнуть нас к веревкам. Держу Тома за локоть. Не хочу повредить его обмороженные руки. Говорю ему, что Людовик начал готовить спасательную операцию. Но мы оба знаем, что находимся еще слишком высоко, чтобы вертолет мог добраться до нас.

Я могу идти, вести Тома и читать сообщения. Но не могу отвечать Людовику. Снять перчатки невозможно. Пальцы леденеют за пять секунд.

Людовик старается меня успокоить. 23:27: «На телефоне с Али. Он пытается все организовать. 100 % завтра утром». Минутой позже приходит еще одно сообщение: «Можешь спуститься одна? Ищем варианты помимо Али».

Проходит пятнадцать минут. Том вымотан, ему нужно отдохнуть. Я усаживаю его на снежный гребень.

Он уже не может сидеть сам, утыкается головой в меня, я загораживаю его от ветра. Не понимаю, о чем пишет Людовик. Оставить Тома? Немыслимо! Я вызвала помощь для него, это не я в опасности, а он! Ему должны помочь, немедленно спустить вниз. Почему Людовик спрашивает, могу ли я спуститься одна?

Отвечаю: «Я не оставлю Тома. Боюсь только спускаться по леднику. Том столько не пройдет». И больше ничего. Ледник я упомянула как главный аргумент: перейти его мы не сможем. И точка. Важнее всего спасти Тома. Я выключаю коммуникатор.

– Ну же, мой хороший, давай. Нужно двигаться, иначе мы не выберемся. Нужно двигаться, Том. Давай! – Он не шевелится. – Ну же, Том, ради меня! Давай!

Я помогаю ему встать. Ему больно, он стонет. Я молюсь про себя. Молюсь, чтобы его спасли, избавили от страданий. Я пристегиваю страховочную систему Тома к веревке – так он будет в безопасности, если упадет. Веревку хорошо видно, выглядит она прочной, похоже, ею вполне можно пользоваться. Зимой это невероятная удача! И мы снова начинаем спускаться.

Снег снова становится плотным, ветер хорошо над ним потрудился. Свет моего фонаря освещает изогнутую снежную стену высотой в метр. Я помогаю Тому спускаться, но удерживать его мне трудно. Два шага вниз, потом снова подняться на метр, который мы с таким трудом только что прошли. Подниматься Тому невероятно трудно. Я вырубаю для него ступеньки моими кошками, потом утаптываю снег, чтобы ему было легче идти. Лицом к нему, согнувшись вдвое, поддерживаю его за плечи. Изо всех сил тяну на себя. Ничего не получается. Он не может опираться руками.

Нужно действовать по-другому. Я снова спускаюсь. Вырубаю ступени ледорубом. Надеюсь, что теперь они достаточно широкие, чтобы Том мог наступать всей ступней. Пока я была занята этим, Том сел. Его голова опущена, руки прижаты к груди, колени тоже подтянуты к груди.

– Том! Тоооом!

Он с трудом поднимает голову. Струйка загустевшей крови свисает с нижней губы, замерзает красными льдинками в его бороде. Время замирает на миг, на вечность. Сердце вот-вот выскочит у меня из груди. Мне кажется, я слышу его стук, так сильно оно бьется. Я сажусь рядом с Томом. Обхватываю его голову левой рукой, правой обнимаю его самого, просунув руку под мышку. Притягиваю к себе, прижимаюсь своей головой к его голове. Я молчу, потрясенная ужасной ситуацией, в которую мы попали. Том шепчет, с трудом шевеля сведенными от холода губами:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.