(Примечание Мемуариста. Описание кремлёвских церквей Дэйвисом выглядит несколько не от мира сего. Посол слегка перебарщивает с восточной романтикой. Скорее всего, он обратил внимание на полумесяцы внизу купольных крестов, унаследованные от византийского канона. Впрочем, учитывая, что посол в тексте называет московские колокольни буквально минаретами, он не вполне понимает, что перед ним христианские храмы. Бывает. Продолжаем.)
Доктор посольства Банкли выдал нам лист "Спасибо, не надо", с перечнем того, что мы можем есть и что должны избегать на дипломатических приёмах. Здесь в пище достаточно распространены заразные инфекции, практически всё под запретом. Нет сливок, безопасных для мороженого, нет безопасных овощей, так что совет Билла Буллита привезти запас продуктов с собой оказался полезным со всех сторон и весьма разумным.
(Примечание Мемуариста. Не знаю уж чем таким кормили американских дипломатов, но опасения Дэйвиса явно преувеличены.
Невольно вспоминается старый анекдот, как товарищ Сталин интересуется – почему британские дипломаты долго не выходят из уборных? Товарищ Берия на это отвечает, что сам не может понять. Вроде расстарались, подавали всё лучшее, заграничное. Даже соль и та была английская!
В отличие от Берии из анекдота, Советские школьники помнят, что английской солью называли магнезию, сильное слабительное. Продолжаем.)
Погода замечательна. Воздух морозен, чист и безветренен. Снег и даже воздух чисты и свежи, а деревья сверкают на ярком солнечном свету изморозью на ветвях. Передавай привет нашим. Второпях, твой Джозеф.
Лист "Спасибо, не надо!"
Составлен и отпечатан для нас доктором Румрейхом и начальником медицинской части посольства доктором Банкли.
До тех пор, пока Вы здесь еще недостаточно долго, чтобы прошла иммунизация:
– Не пейте некипячёную водопроводную воду;
– Не пейте молоко или сливки;
– Не принимайте в пищу молочные продукты (мороженое, масло, заварной крем и т.п.) местного происхождения;
–Не ешьте сырые овощи;
– Не употребляйте консервированные овощи, если не уверены, что они из США;
– Избегайте сырого и плохо прожаренного мяса;
– Избегайте все колбасы;
– Будьте крайне осторожны по поводу рыбы (по двум причинам: рыба может оказаться не слишком свежей, кроме того рыбные ленточные черви очень распространены в Европе).
– Не ешьте фаршированную рыбу.
Британское посольство безопасно. Французское следует за ним. Все остальные под вопросом, так как зависят от местных продуктов.
Неудивительно, что персонал здесь имеет собственный продуктовый склад.
Дневник, Москва, 21-е января 1937-го.
В двенадцать сорок пять, благодаря любезности внешнеполитического ведомства, мы посетили заключительное заседание Конституционного конгресса. Присутствовали Марджори, Эмлин, Джон Дэйвис Стамм (мой личный секретарь), Хендерсон и я сам под предводительством мистера Баркова из службы протокола. Нас разместили на почётных местах. Это оказалось неожиданно интересно. Зал новый и впечатляющий, на скамьях тысячи две или даже больше делегатов. Президиум около сорока человек на возвышении. Казаки (мужчины и женщины). Выступления молодых людей из воздушных и химических войск. От четырехсот до пятисот атлетов.
Прогулялись вокруг Кремля.
(Примечание Мемуариста. Не вполне понятно о чём кратко пишет в дневнике Дэйвис. Возможно, имеются в виду выступления молодых участников ОСОАВИАХИМа. Полностью – общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Будущего ДОСААФ. Продолжаем.)
Конституционное собрание.
Москва, 25-е января 1937-го.
Достопочтенному Стивену Эрли!
Дорогой, Стив! Нам посчастливилось, прибыв сюда вовремя, попасть на заключительное заседание Конституционного собрания крупнейшей самоуправляющейся части Советского Союза.
Собрание состоялось в Кремле. Зал, в котором оно проводилось, совершенно изумителен. Он примерно четырёхсот футов в длину и восьмидесяти в ширину с очень высокими потолками. На одной стороне помещения располагаются дипломатические ложи – там, где обычно расположены балконы. Другая стена состоит, в основном, из очень высоких, красивых окон примерно восьми футов ширины и тридцати или сорока футов высотой.
Освещение выполнено в модернистском стиле, в виде простых, но красивых матовых плафонов. Помещение убрано красивыми занавесами в белый и светло-голубой цвета. В конце помещения размещен высокий помост около восьми футов высотой, на котором заседают примерно пятьдесят высших должностных лиц. Председательствовал президент Калинин.
Непосредственно перед этим президиумом было что-то вроде трибуны или кафедры, на которую поднимались выступающие. Ниже размещались три места стенографистов, а в проходе перед ними бесчисленные фотографы, газетчики и яркие софиты. По залу свободно были расположены микрофоны.
Зал был заставлен чем-то вроде наших церковных скамей со спинками, причём на спинке каждой скамьи был прикреплён складной столик. В этом длинном, похожем на храмовый неф, зале разместилось около двух тысяч восьмисот делегатов с распечатанными копиями Конституции перед ними, а за ними с галереи наблюдало более тысячи зрителей. Зрелище грандиозное!
Даже люди сами по себе оказались очень интересны. Среди них я заметил несколько монгольских лиц. В центре зала лица, большей частью, довольно молодо выглядящие и если не интеллектуальные, то смышлёные и энергичные. Около четверти делегатов – женщины.
Среди делегатов были мужчины в военной и военно-морской форме, крестьяне и крестьянки, все удобно одетые и выглядящие вполне достойно. Некоторые дамы носили белые шали, другие в ярких свитерах, кое у кого волосы были явно завиты.
Они все были погружены в изучение своих распечаток Конституций статья за статьёй, по мере объявления голосований за эти статьи. Люди на помосте сильно отличались внешне большей интеллектуальностью. Комиссар обороны, нарком транспорта и начальник кавалерии все были в военной форме, остальные в гражданских костюмах, включая женщин в чёрных платьях и белых воротничках.
(Примечание Мемуариста. Дэйвис называет наркома обороны ошибочно Военным комиссаром, буквально – комиссаром по Войне. Даже в названиях чувствуется разительное отличие Советского и американского подходов. Америка готовится воевать, СССР готовится оборонять свои рубежи. Продолжаем.)
Перед голосованием были три выступления, два мужских и одно женское. Все не старше сорока, с яркой индивидуальностью и большой долей ораторского искусства. Очевидно, сознающие свои возможности и добивающиеся своим мастерством выступления кульминаций, вознаграждаемых аплодисментами.
Выступающая дама прибыла во главе делегации Кавказа. Они прошествовали на трибуну. Казаки были в их живописной форме, а треть женщин нарядились в костюмы из блестящих атласных юбок и белого верха с красочными платками на голове. Это было настоящее представление.
Третьим выступал молодой человек двадцати восьми или тридцати лет в длинных бриджах. Он выглядел весьма атлетично и выступал с большим задором. Он возглавлял общество молодых людей и в качестве подготовки его речи нам было показано очень волнующее представление.
В задней части зала примерно на десять футов выше пола на галерее располагались восемь горнистов в небесно-голубой авиационной форме. Под звуки их серебряных горнов в каждый из четырех проходов промаршировали около четырёхсот молодых людей со штандартами, знамёнами, в пёстрой форме.
Парни и девушки с отличной выправкой и военной точностью стали по стойке смирно. Они представляли каждый из видов военных и военно-морских сил, даже химические войска и парашютистов. Обращали на себя внимание юноши с нашивками с числом парашютных прыжков.
Среди трепещущих знамён и флагов выступающий держал пламенную, но выдержанную речь, перемежаемую аплодисментами. Затем, снова сопровождаемые звуками горнов, они промаршировали обратно под восторженные аплодисменты. Это было здорово выполнено и впечатляло.
