— Квентин, — с трудом ворочая отвыкшим от речи языком, произнес мужчина, — Квентин Бейнфорт, лорд Погибельной Крепости.

— Твой лорд сражается сейчас вместе со мной, — сказал Кейн, — Север и Запад нынче союзники. Так что поищи себе одежду и какое-нибудь оружие, если хочешь отомстить хоть кому-то за то, что с тобой сделали.

Оставив недоумевающего лорда сидеть с открытым ртом, Кейн поймал еще одну оставшуюся без седока лошадь, — третью за сегодня, — и, оглашая воздух воинственным криком, повел северян на оторопевших наемников.

Бой у Риверрана королевскую армию повел Андерс Айронвуд — наверное, впервые, за всю свою историю, дорницйцы воевали так далеко на севере. Их натиск был страшен — даже пущенная в ров река, превратившая Риверран в огромный остров, не остановила их. Но когда дорнийцы пошли на штурм из воды взметнулись исполинские щупальца, оплетавшие людей и коней. В следующий миг из рва поднялась блестящая скользкая туша, давящая без разбору своих и чужих. Огромный клюв с острыми зубами пробивал насквозь латы, пожирая рыцарей прямо в доспехах.

— Кракен с нами! — крикнул Доннор Солтклифф, — Утонувший Бог с нами!

Дорнийцы дрогнули, а потом и побежали, преследуемые выбежавшими из замка Железнорожденными.

К утру армия вторжения была полностью отбита, а местами и наголову разбита. Остатки вражеского войска, сумевшие отойти, уходили на восток. Кейн не стал их преследовать — его людям, понесшим немалые потери, требовалось время, чтобы восстановить силы.

— Почему с ними не было дракона? — спросил его подошедший Джейме, — он бы мог решить исход всей битвы?

Кейн усмехнулся в окровавленную бороду.

— Я не могу утверждать точно, — сказал он, — но, похоже, у Таргариенов возникли серьезные проблемы. Кое-кто напал на столицу с моря — кто-то настолько серьезный, что им требуются все наличные силы под рукой.

— Ты знал об этом? — спросил его Тирион.

— Только в самых общих чертах, — заверил его Кейн.

Плеск воды и игривый девичий смех Рейнис услышала еще до того, как вошла в купальню — его Королевское Величество не скрывал своих шалостей. Купальня находилась в подземельях Драконьего Камня, обустроенных из пещер Драконьей Горы. Вулканическое пламя подогревало выходящие из-под земли источники, наполнявшие небольшую пещеру паром и легким запахом серы. Две трети пещеры занимал вырубленный в камне бассейн, наполненный горячей водой. В ней и лежал король Эйгон, совершенно обнаженный. Серебристые волосы разметались по плечам, сиреневые глаза, шальные от похоти и вина, с ленивым вожделением осматривали прильнувших к нему девушек. Справа лежала зеленоглазая блондинка, забросившая на короля белую стройную ногу. Тонкие пальцы умело оглаживали вздымавшийся из воды член, тогда как зубы игриво покусывали ухо молодого монарха. Справа же от него, накрыв тело Эйгона длинными черными волосами, миниатюрная, отлично сложенная, смуглянка покрывала грудь и живот юноши быстрыми легкими поцелуями, спускаясь все ниже.

Все трое были настолько увлечены друг другом, что заметили Рейнис, только когда она подошла вплотную к купальне.

— Пекло! — Эйгон нервно засмеялся, увидев вынырнувшую из пара уродливую фигуру, — решила к нам присоединиться, дорогая женушка?

— Вижу вам хорошо и без меня, — неопределенно произнесла Рейнис, с сожалением осмотрев мускулистое тело супруга, — в прошлом я много развлекалась таким образом.

— Да, предки умели радоваться жизни, — кивнул Эйгон, — жаль, что тебе это больше не дано.

Рейнис скрипнула зубами, но промолчала — ей не привыкать к завуалированным оскорблениям от венценосного супруга. Тщеславный юнец, искреннее убежденный в своем высоком предназначении, с самого начала дал понять Рейнис, что их брак чисто политический — что, впрочем, и так было ясно. Рейнис, понимая, сколь трудно молодому здоровому мужчине сдерживать свои плотские побуждения, поначалу смотрела сквозь пальцы на его шалости с девицами из Лиса и Волантиса. Тем более, что сам Эйгон поначалу соблюдал хоть какие-то приличия, скрывая свои похождения от супруги. Однако со временем природа и гордый нрав стали брать свое — и Эйгон уже не просто не скрывал своих развлечений, но и порой издевательски предлагал Рейнис присоединиться — прекрасно понимая, сколь ранит его изуродованную супругу вид ее мужа, рядом с полуобнаженными красотками. Слишком сильно все это напоминало Рейнис о том, как она развлекалась сама — в этих же самых купальнях, с Эйгоном или с кем-то еще, наслаждаясь каждым мигом изысканных любовных ласк. Она не думала, что будет так больно… смотреть, как это делает кто-то другой.

«Наверное, именно это чувствовала Висенья» — подумала Рейнис.

— У тебя отличные подруги, — продолжал Эйгон, — по-настоящему любят тебя.

— Кто любит меня, тот любит и моего мужа, — сказала Рейнис, обходя бассейн, — они знают, что мне радостно, когда моему мужу хорошо.

— Верность достойная похвалы, — величаво кивнул Эйгон, — клянусь Балерионом, я понимаю, почему Завоеватель так ценил тебя.

Рейнис встала над ним и Эйгон, встревоженный ее исчезновением, завертел головой, пытаясь найти взглядом супругу.

— Да, — сказала она, — думаю, ты бы понял — за что.

Она сделала неуловимый жест рукой и Эйгон закричал от боли, когда лежавшая рядом с ним блондинка, вдруг с неженской силой выкрутила его руку, заставив его выгнуться от боли. В уши ударило жуткое шипение и, обернувшись, Эйгон закричал еще страшнее увидев уставившиеся на него змеиные глаза. Толстые кольца, покрытые снежно-белой чешуей, обвивали его левую руку и ногу, не давая им пошевелиться. С правой стороны, его обвил иссиня-черный змей, вырастающий прямо из головы смуглой красавицы.

— Жаль, что ты не увидишь, — продолжала Рейнис, — за ЧТО любил меня Эйгон. Но увидят и восхитятся другие — у меня их будет куда больше, чем у тебя шлюх.

В ее руке блеснула сталь и Рейнис медленно начала спускаться к забившемуся в змеиных кольцах Эйгону. Раздалось негромкое шипение и между ее ног бесшумно скользнул еще один змей, с черной чешуей и человеческой головой.

Плохое предчувствие обуяло Трехглазого Ворона еще до того как Смауг опустился во внутреннем дворе Драконьего Камня. Восседавший на его спине Бран, облаченный в черный дублет, украшенный клочками меха и расходящимися от горловины вороньими перьями, выглядел неподвижным, будто черная статуя, но внутри него все кипело от злости — которую испытывал вовсе не он.

Проклятые людишки! Снова они его подводят!

Ситуация пока не вышла из-под контроля, но все же выглядела весьма неприятно — и это накануне битвы, что решит судьбу этого мира. Как нельзя лучше бывший и будущий Черный Властелин осознавал правильность своих намерений — все эти страсти и чувства будут помехой новому порядку. Только мертвые — покорные, непрекословные, ничего не чувствующие способны создать идеальный мир будущего.

К сожалению, пока без людей ему не обойтись, мрачно думал Бран, спускаясь в подземелья Драконьего Камня и невольно морщась от доносящихся снизу воплей.

— Ты лгал!!! Подлый червяк, ты обманул меня!!!

Крики Рейнис разносились по всему подземелью, так что Бран легко нашел купальню. Он подоспел вовремя: Рейнис, угрожающе размахивая кинжалом, надвигалась на злобно шипящего змея, пятящегося от разъяренной женщины. Обезображенное лицо королевы сейчас выглядело особенно страшно — будто маска разгневанного демона, обуянного страстью к уничтожению. Одного взгляда хватило Брану, чтобы понять, что непоправимое уже случилось: вода в купальне окрасилось кровью, а на ее краю лежало, обезображенное нечто, в чем лишь с большим трудом можно было опознать бывшего короля Эйгона. Кровью были начерчены на полу и стенах причудливые знаки и письмена, кровь покрывала лицо и все тело Рейнис, также как и кинжал в ее руках. Арабелла и Марселин, в своем полузмеином обличье, расползлись по углам, не вмешиваясь в драку.