– А вы уверены? – переспросил я, немного вытягивая шею, чтобы разглядеть что–то еще, помимо непроницаемой тьмы, но больше ничего там увидеть не смог.

– Уверен, – усмехнулся маг и, когда он повернулся спиной, чтобы шагнуть в проем, между складок его мантии я увидел блеснувшее лезвие кинжала, а когда он протянул руку мне – порез на его ладони.

– Я последую за вами в таком случае, – прищурился я, не желая принимать его руку.

Тот лишь пожал плечами, и шагнул в темноту.

– Ну, пойдем, – и я, убедившись, что и дети последуют за нами, пошел за магом.

И, едва я ступил во тьму, я понял – это был портал. Неужели они открыли путь между мирами? Но куда?

А когда я открыл глаза, то не смог поверить – в девятый мир. Тот самый, по словам Хозяина которого и вовсе не существовало. Впрочем, не только он так утверждал – все боги твердили одно и то же.

Штука в том, что восемь миров – это полное смешение магии Белбога и Чернобога, а вот этот, девятый по легенде был сотворен только Белбогом, без какого–либо участия Чернобога. И здесь, в этом мире не было своего «сердца», то есть такого, как я Алатырь-камня, своего Буян–острова и Древа для перемещения душ.

Именно по отсутствию ощущения присутствия такого Алатыря, я и понял, что мы именно в нем, в мире, которого «не существует». Я мысленно позвал Хозяина, но тот не откликнулся. Я проклял его, ожидая незамедлительно обратной связи в виде пронзающей боли, но не почувствовал ничего.

Но самое странное, что было в этом мире – здесь была трава. То есть, нет, не так.

Было все то, что я наблюдал в обычных мирах, хотя по преданиям Белбог создал душу, а Чернобог осквернил ее необходимостью в смертном теле. И именно для этих самых смертных тел Белбог и создавал все остальное – землю, воду, небо…

А в мире, созданном без участия Чернобога, было то, что Белбог создавать не должен был. Здесь были земля, вода и небо.

И первое, что я увидел, очутившись здесь – это трава, именно носом в ней я и лежал, споткнувшись обо что–то при выходе из портала.

– Алатырь! – Агния, уже и не пытающаяся притворяться бесчувственной, видимо, почувствовав весь мой вес на своем теле. – Алатырь!

Она отталкивала меня, и я сполз с нее, откатываясь на спину. Проклятый Кощей! И почему я не смог служить ему последние тридцать шесть дней без подобного.

Стоп. Проклятый Кощей? Я свободен?

Я поднялся на ноги и огляделся. Рядом стоял тот самый маг в ожидании, когда мы оклемаемся. Помимо него, меня, Агнии и детишек, которых я так и не научился различать по именам, здесь никого не было.

– Где мы? – спросила Агния, оглядываясь на меня.

– Что она спросила? – а это уже спрашивал меня маг.

– Она спросила, где мы, – перевел я.

– Я, честно вам признаться, понятия не имею, – ответил он.

– А зачем же вы нас сюда привели в таком случае? – уточнил я.

– У меня возникла идея, что, возможно, вы знаете? – и он приподнял бровь. – Дело в том, что один наш эксперимент обернулся дырой в нашем мире, которая вела сюда. А здесь… Эм… Как бы вам объяснить? – он задумался, обводя взглядом окружающий бесконечный луг с зеленой травой и чистое небо над головой. – Вы хотите есть? – он посмотрел на детей.

– Да, – ответил за них я. – И что?

– Что именно вы хотели бы? – спросил он, и я перевел вопрос детворе. – Вы можете даже не говорить, просто представьте, – я снова перевел, и вопросительно посмотрел на мага.

– Смотри не на меня, – сказал он.

– Смотри! – Агния схватила меня за рукав, и я обернулся.

Пять тарелок с едой стояли на траве, к каждой из тарелок прилагалась вилка или ложка.

– Ешьте, чего смотрите, – подбодрил я вопросительно смотрящих на меня детей, и они, как один принялись за еду.

Еде в мире, созданном полностью Белбогом, наверняка, можно доверять.

– Я знаю, где мы находимся, – сказал я магу. – Остальные маги знают, что мы здесь?

– Нет, – покачал головой он и добавил: – Но без меня вам все равно из этого мира не выбраться.

– Ты забыл, что мы сами пришли из другого мира?

– И все же, вы искали укрытия в стенах нашего города, – усмехнулся он, но, тем не менее, на шаг отступил.

– Я предлагаю тебе сделку, – сказал я ему, шагая ему навстречу. – Я расскажу тебе то, что знаю, а ты не выдашь наше присутствие другим магам.

– Но они часто приходят сюда…

– Едва здесь кто–то появится, кроме тебя, мы исчезнем.

– Хорошо, – кивнул он.

– Зачем ты нас вообще сюда притащил, когда мог связать, доставить в свои покои и пытать сколько угодно? – я посмотрел на жующих привычную им и не особо вкусную еду детей.

– Я никогда не видел магию, подобную твоей, и боялся не получить и вовсе ничего, – пожал плечами он.

Я больше не слышал голос Хозяина. Нет, голос Кощея, так теперь я мог называть его и вслух, и в мыслях. Детей я научился различать по именам, боль Агнии исчезла. А большую часть времени я проводил в беседах с магом Остином.

Он выстроил для нас целую каменную крепость, которая совершенно не понравилась, тем не менее, Агнии. Она захотела, а мир послушно выполнил, ее желание, и теперь мы жили в деревянном доме. Для нее, меня и каждого из детей она выделила отдельную комнату. А маг так и остался верен себе – он жил в крепости недалеко от нашего домика, и просто приходил к нам в гости.

Я рассказал ему о том, что это за мир, рассказывал о том, кто я сам. Особенно внимательно он слушал о других мирах. Ну, о тех, где был я сам – а это мир, где я встретил Агнию, и мой собственный. Он же говорил об устройстве мира своего и законах здешней магии.

Часто, эти разговоры слушали и Агния, и дети. Все вместе мы садились вокруг стола, «заказывали» у мироздания какую–либо еду, и разговаривали.

Я заметил, что, несмотря на наши с Остином откровения, Агния почти не говорила. Утром она просыпалась первой и будила детей, а вечером первая уходила спать. Она будто старалась избегать меня, всеми силами избегая встречи со мной наедине.

Удалось застать ее в одиночестве мне только через несколько дней пребывания здесь. Она стояла у окна и смотрела на видимый огрызок луны. Дети легли спать, Остин ушел в свою башню, а она все не уходила в свою комнату.

– Поговори со мной, – я прислонился спиной к стене рядом с окном и скрестил руки на груди.

– О чем? – она обернулась ко мне, и на ее глазах я заметил слезы.

– Не знаю, – ответил я ей, несмотря на то, что имел множество вопросов, которые хотел задать. – Например, почему ты плачешь?

– Я думаю, что это неважно, – она смахнула слезы, и снова от меня отвернулась. – Нам нужно двигаться дальше, верно?

– Нам? – переспросил ее я. – Ты ведь можешь остаться. Тебе не обязательно…

– Обязательно, – перебила она меня. – Ты же говорил, что жизнь этих всех людей зависит от Кощея.

– Ты считаешь, что они все же достойны жизни? – усмехнулся я.

– Они ведь принесли в жертву других пять детей после того, как мы спасли этих? – уточнила она, все также не глядя на меня.

– Скорее всего, – ответил я. Я повернулся и теперь стоял рядом с ней, глядя на уже полностью показавшуюся на небе луну.

– Я просто дура, – она тыльной стороной ладони стерла вновь появившиеся на глазах слезы.

– Дура, – подтвердил я и почему–то улыбнулся, глядя на нее.

– Тогда зачем помог? – Агния посмотрела на меня.

– Потому что и я дурак, – теперь и ее губы дрогнули в улыбке.

Немного мы постояли молча, а потом она нарушила молчание.

– Как думаешь, дети здесь будут в безопасности? – она посмотрела на меня, и я мотнул в головой в ответ.

– Нет, – сказал я, но Агния не отводила взгляда, явно ожидая пояснений, и я добавил: – Я никогда здесь не был. Этот мир дружелюбен, слишком дружелюбен. Я не знаю, скрывается ли за этим что–то. Тем более что и Остину не уверен, что можно доверять. Видишь ли, пару дней назад он сказал, что маги тут часто бывают, но видела ли ты хоть одного?