Балконная дверь скрипнула, и Ричмольд, отвлёкшись от своих мыслей, обернулся. На балкон шагнула Алида, но тут же развернулась и поспешила прочь, едва встретилась взглядом с Ричмольдом. Должно быть, она тоже хотела полюбоваться видом и нечаянно выбрала из множества замковых балконов именно этот.

Рич вздохнул. Он беспокоился о том, как будет проходить их путешествие. Если Алида так и продолжит таить обиду, то у них может и не получиться. По малодушию Ричмольд даже просил Вольфзунда сделать его помощницей Кемару, но тот не разрешил, объяснив, что спутница непременно должна быть человеком и заколдованная девушка-сорока для этого не подойдёт.

Что ж, они хотя бы попробуют. На карте, выданной Вольфзундом, было отмечено несколько деревень и городков, где, по расчётам альюда, может таиться тёмная магия. Астролябия поможет точнее указать места источников, и она же укажет, куда ему возвращаться до полуночи. Ричмольда пугало одно обстоятельство. Что, если он не успеет вернуться? Что, если перевоплощение застигнет его далеко от того места, которое выберет для ночёвки Алида? Он упадёт, беспомощный и обездвиженный? И будет вынужден ждать сумерек, которые принесут новое перевоплощение?

Как бы то ни было, другого выхода нет. Нужно начинать этот путь, выполнять поручение Вольфзунда, занимаясь чем-то настолько странным и невероятным, что с трудом укладывалось у Ричмольда в голове. Он в который раз спросил себя: как вообще получилось так, что они оказались втянуты в события, никак их, по сути, не касающиеся? Почему именно на их долю выпало потакать прихотям этого демона?

Из вечернего мрака вылетел козодой, тёмный и бесшумный, словно тень. Птица села на спинку кресла и издала тихий курлычущий звук.

– Прости, – справившись с комком в горле, шепнул Рич. Ему было неуютно от того, что он разговаривает с птицей, но ещё хуже было думать, что по его вине Герт до сих пор не стал человеком. – Я сделаю всё, чтобы исправить это.

Посмотрев на небо ещё немного, он развернул кресло и покатил обратно в башню. Перед долгой дорогой нужно выспаться. Ну, или хотя бы попытаться заснуть, кое-как справившись с полчищем мрачных мыслей.

– И что бы кто ни говорил, у меня всё-таки есть один неоспоримый талант, – заявил Тиль, прикончив последний пирожок и растягиваясь на холмике под берёзой.

Ветер безмятежно шелестел в листьях, сплетал берёзовые ветви в косы, и с поля тянуло сладким ароматом цветущего рапса. Алида недоверчиво посмотрела на своего нового знакомого.

– В самом деле? И какой же?

– Я в любом – эй, ну не смейся! – абсолютно в любом лесу нахожу лисички. Это мои любимые грибы. Они такие хрустящие и золотистые, если их обжарить в масле с луком, а ещё почти никогда не бывают червивыми, и пироги из них просто великолепные!

– Я предпочитаю белые грибы, – сухо отозвалась Алида. – Всё рыжее с недавних пор вызывает у меня лишь омерзение.

Она бросила быстрый взгляд на Ричмольда. Тот сидел, словно в воду опущенный, и машинальным движением поглаживал перья на крыле козодоя. С тех пор как к ним присоединился Тиль, Рич не произнёс ни слова, хотя раньше всё время предпринимал тщетные попытки разговорить Алиду. И она, признаться, пару раз едва не сдалась.

– Что-то мы рассиделись. Раз все перекусили, пора идти, – проворчала Алида и поднялась с земли, стряхивая прилипшие к платью сухие травинки.

Они вполне могли бы понежиться под берёзами подольше, отдохнуть, подставляя лица тёплому лёгкому ветерку, ведь до следующей деревни, отмеченной на карте, было совсем не далеко – часа два пути. Но Алида решила как можно скорее добраться до места, чтобы избавиться от навязчивого общества Тиля. Сейчас, когда к ним нежданно-негаданно присоединился этот болтливый юноша, она поняла, насколько привыкла к тишине. Тиль без умолку трещал о какой-то ерунде, и его бессодержательные речи странным образом не гармонировали с вечно скорбным выражением лица. Алида пропускала мимо ушей добрую половину того, о чём он рассказывал: она сразу поняла, что Тиль будет заговаривать им зубы, чтобы попытаться вытянуть из них хоть что-то. По горящим глазам Тиля было заметно, как любопытство сжигает его изнутри. Оно и ясно, Алида и сама захотела бы узнать как можно больше, встретив такую необычную компанию.

– Так ты, выходит, брат Клари? – Тиль наконец-то перешёл от пустой болтовни и прозрачных намёков к прямым вопросам. Алида шумно вздохнула и закатила глаза. Молчание, которым они обменивались с Ричмольдом все прошлые дни, теперь казалось ей не тягостным, а даже уютным.

– Какой Клари? – недоумённо спросил Ричмольд, но, видимо, сопоставив что-то в уме, хмыкнул и покосился на Алиду.

В ответ ей пришлось всё-таки посмотреть на Рича и едва заметно кивнуть. Незачем случайному попутчику знать их имена, а тем более какие-то подробности их путешествия. Так что пускай рыжий предатель постарается и сам придумает правдоподобную сказку об их цели.

– А. Этой Клари, – встрепенулся Рич, и Алида едва не застонала. Как же глупо сейчас прозвучали его слова! – Просто мы обычно называем её… э-э… Абикларис. Ну да. Двоюродный брат по материнской линии.

– Милое домашнее имя, – хмыкнул Тиль. Рич слегка покраснел, то ли от стыда, то ли от злости. – Ну, так может, уже расскажете, куда идёте?

– Я же говорила! – напомнила Алида. – Мы идём в Граукс. Это посёлок неподалёку. Но вот тебе совсем не обязательно идти с нами.

– Твоя Клари какая-то неприветливая, – заметил Тиль. – Да и ты собеседник неважный…

Он посмотрел на сонных птиц, словно надеясь найти благодарных слушателей хотя бы в них.

Алида схватилась за деревянные ручки кресла Ричмольда и выкатила его на грунтовую дорогу. Тиль незамедлительно отправился следом.

– Может, тогда телегу остановим? Ты, Клари, богатенькая. Прокатимся до этого Граукса. Всё лучше, чем идти пешком.

– Ага, и ты затащишь его вместе с креслом в телегу, – огрызнулась Алида. Тиль промолчал.

Утром плащ действительно спрятал их от гвардейцев во дворе трактира, но Алида объяснила это Тилю тем, что цвет ткани удачно совпал с цветом листвы куста и стражи просто не заметили их. Тиля такой ответ вроде бы устроил, и он больше не спрашивал про их побег. Однако сама Алида не отказалась бы услышать, почему новый попутчик так боялся попасться страже.

– Тогда, может, – проговорила Алида, чуть замедляя ход и поправляя непослушную прядь волос, упрямо падавшую ей на лоб, – объяснишь, почему бросился наутёк, едва завидел гвардейцев?

– Ну, – протянул Тиль, забегая по дороге вперёд, чтобы видеть лицо Алиды, – я мог бы всё о себе рассказать, если ты, красотка, так хочешь обо мне узнать. Но только при условии, если ты угостишь меня обедом. Или ужином, смотря во сколько мы придём в этот посёлок.

– Да ты только что съел три пирожка! Между прочим, купленные на мои деньги! – возмутилась Алида. – Ну уж нет! Мы с Ричиком идём в Граукс, но ты-то тут при чём? Пойдёшь по своим делам, а от нас отстанешь!

– Так ты, выходит, никакой не Дживс, как сказал сначала, а Ричик, – усмехнулся Тиль. Алида прикусила язык. Не прошло и половины пути, как она уже успела проболтаться! – Так что там насчёт горячего обеда? От холодных пирожков, знаешь ли, в животе всё слипается…

– Иди-ка ты один, нахал! – разозлилась Алида. – Я и так потратила на тебя больше, чем ожидала. Разойдёмся по-хорошему, пока я не… – Она чуть было не сказала «пока я не натравила на тебя птиц», но вовремя замолкла.

– Её лучше не злить, – серьёзным тоном предупредил Ричмольд.

Алида нахмурилась. Ей показалось, или Рич только что обозвал её злюкой? Конечно, она позволяла себе обходиться с ним не слишком доброжелательно, но лишь потому, что сама испытывала сильную обиду. Но это же должно оставаться только между ними! Почему он рассказывает этому Тилю то, что не является правдой?