Алида воображала, что после уничтожения Манускрипта всё станет по-другому. Совсем всё: жизненный уклад, городские дела… Она надеялась, что, стоит магии высвободиться из книги, как всё кругом заиграет новыми красками, наполнится волшебством. «И как ты себе это представляла? Думала, феи начнут летать над кустами, рассыпая по воздуху сверкающую пыльцу? Или Мурмяуз вдруг заговорит человеческим голосом, а в озёрах заведутся красавицы-русалки? Мечтала, что всё станет как в сказках?» – горько подумала Алида. Нет, она уже убедилась, что сказки, если и претворяются в жизнь, то поворачиваются самой жуткой и неприглядной стороной. А всё, что можно назвать «чудесным», выдумано только для того, чтобы занимать историями маленьких детей.

На самом же деле всё стало только хуже. Глава Магистрата мёртв по её вине, на короля, как оказывается, совершено покушение, народ начинает в открытую возмущаться. Жандармы и гвардейцы не могут арестовывать всех подряд и по-прежнему бросать их в темницы под Библиотекой. Знали ли те, кто возводил её много столетий назад, что красавица-Библиотека станет символом страданий и горя?

Мало того, что в городах начинает попахивать восстаниями и, чего доброго, гражданской войной, так ещё и тёмная магия клубится повсюду. Если верить Вольфзунду, то она может быть гораздо опасней всех городских волнений и с ней нужно разобраться как можно скорее.

Тиль так и остался сидеть за столом, а Алида не обернулась, чтобы попрощаться.

Найти ночлег оказалось легко. Радушная женщина из местных охотно сдала путникам комнату в своём небольшом, но чистом и светлом доме. Ричмольд – точнее, другой – ускользнул наружу, едва первая несмелая звёздочка зажглась в лиловом небе. Неясыть и козодой тоже упорхнули, и Алида с Мурмяузом, устроившись за покрытым кружевной скатертью столиком, принялись перебирать содержимое дорожной сумки. Алида захотела ещё раз убедиться, что всё необходимое у них есть. Она вытряхнула вещи на стол и стала внимательно просматривать.

Самое важное, что было в сумке, – небольшой холщовый мешочек с травами и снадобьями. Незадолго до отбытия Симониса отыскала в замке Алиду и протянула ей аптечку, которую собрала сама. Помимо сушёных душистых трав и маленьких бутылочек с настоями чаровница положила в мешочек и свои колдовские зелья. Алида поднесла к свету баночку с какой-то густой серебристой мазью. Симониса рассказывала, что это снадобье помогает снять даже самую сильную боль… Алида от всей души надеялась, что ей не придётся откупоривать крышку. Ещё в аптечке была берестяная коробочка с непонятными тёмными шариками. По словам чаровницы, они снимали жар и дарили крепкий целительный сон, но Алиде упорно казалось, что к изготовлению чудо-шариков были причастны олени. Золотистый порошок, насколько она помнила, предназначался для обеззараживания ран и остановки кровотечений. Снадобья травницы-чаровницы казались Алиде настоящими сокровищами, которые она была готова рассматривать днями напролёт, любуясь и гадая, сколько мастерства и тайных ингредиентов необходимо для их создания.

Алида решила пересчитать оставшиеся деньги и осмотрелась в поисках кошелька. Странно, она вроде бы всё вывалила из сумки на стол… но небольшого, сшитого из плотной ткани и украшенного вышивкой кошелька нигде не было видно. Она заглянула в сумку. Ничего… Алида пошарила по карманам, обнаружила там несколько монет, но кошелёк, кажется, исчез. Она ещё раз ощупала ладонями поверхность стола, будто кошелёк мог вдруг стать невидимым. Но на шероховатой кружевной скатерти ничего нового не обнаружилось. И тут она всё поняла.

Алида застонала и с глухим стуком опустила голову на стол. Ну конечно! Тиль неспроста так крепко ухватился за её сумку. Проходимец утащил её кошелёк. Не зря он постоянно говорил о деньгах, напрашивался на угощение за её счёт и называл её богачкой. А она-то давала ему советы, старалась помочь! Доверчивая дурочка!

Благо Алида догадалась рассовать горстку монет по карманам платья и плаща. Были бы на ней туфли, и в обувь положила бы… Алида сокрушённо покачала головой и пошире открыла окно. Деревянная рама щёлкнула, ветерок колыхнул ажурные тюлевые занавески и приятно дохнул в лицо. Георгины, разросшиеся в палисаднике, заглядывали в комнату через окно, словно любопытные зеваки. На заборе щебетали зяблики. Алида прислушалась к ним, но птицы, судя по всему, просто болтали о ничего не значащих мелочах. Они не принесли никаких важных вестей. Что ж, если ничего плохого не приключилось, то это само по себе хорошо.

Конечно, она не собиралась долго горевать об украденном кошельке, но всё равно было неприятно чувствовать себя обворованной. Алида пересыпала немного монет из кармана в сумку и развернула карту, которую составил для них Вольфзунд. У Ричмольда была точно такая же. Алида провела пальцем от замка до Граукса и дальше, по прочерченной пунктиром дороге. Следующим пунктом было место под названием Западный Дол. До него ещё прилично идти… Да и местность трудная: рощи вперемежку с топями. На карте поселение обозначалось чёрной звездой, тогда как все предыдущие были отмечены только жирной точкой. Алида нахмурилась. Почему она не догадалась повнимательнее рассмотреть карту раньше и спросить у Вольфзунда, что это означает? По спине пробежал неприятный холодок. Алида вздрогнула от неожиданности, когда Мурмяуз упёрся широким лбом ей в ногу и ободряюще заурчал.

– Ты, как всегда, знаешь, когда мне требуется утешение, – проворковала Алида, поднимая кота на руки. Его приятная тяжесть успокоила её и даже немного воодушевила. – Спасибо, дружок. Если бы не ты, я бы давно сошла с ума, волнуясь по всяким мелочам. Знаешь, о чём я подумала? – Она пощекотала кота под подбородком. – Пойдём и попросим у хозяйки мисочку сливок для тебя. Я вполне готова потратить монетку на любимого друга.

В отличие от Граукса, приветливого и чистого посёлка с ухоженными садами и опрятными домами, Западный Дол производил прямо-таки противоположное впечатление. Дома здесь были не каменными, а сплошь из какого-то серого дерева, со временем почерневшего и кое-где поросшего лишайниками от сырости. Вечерний туман обволакивал селение, стелясь вдоль главной дороги, и из-за его клубящейся мутной мглы нельзя было различить ничего дальше первых нескольких строений.

Острые крыши тянулись ввысь, и вытянутые вверх дома в два-три этажа с презрением поглядывали на путников узкими тёмными окнами. На болоте, которое раскинулось за перелеском позади деревни, громко квакали лягушки. Из-за близости топей здесь было прохладно и сыро, словно вместо лета внезапно наступила промозглая осень, и Алида плотнее куталась в свой зачарованный плащ.

И всё же помимо сырости и запустения здесь было что-то ещё. Сам воздух в этом месте казался другим, тревожным и зыбким, словно за ветхими домами и кряжистыми соснами таился кто-то – или что-то, неотрывно следящее за непрошеными гостями. Ричмольд хмурился, но молчал. Наверное, он тоже ощущал эти мерзкие мурашки, бегающие под одеждой. Алида изо всех сил гнала нехорошие предчувствия, убеждая себя, что они абсолютно беспочвенны. Надо думать о чём-то насущном и приземлённом, и тогда мрачным мыслям просто не останется места.

Что-то подсказывало ей, что здесь не найдётся ни трактира, ни постоялого двора, ни крошечной гостиницы. Значит, надо договориться с кем-то из местных жителей и попроситься на ночь в дом. Как назло, никого на улицах не встречалось, только стайки чёрных и белых кур копались у покосившихся заборов. Пройдя по дороге ещё немного, Алида остановилась.

– Никуда не укатывай, – буркнула она Ричмольду и поднялась на крыльцо дома, выглядящего свежее других. Здесь хотя бы краска на двери не сильно облупилась.

Алида осторожно постучала и закусила губу, приготовившись ждать.

– Что надо? – раздался неприветливый голос изнутри. Хозяйка даже не удосужилась открыть и посмотреть, кто пришёл.

– Нам бы… на ночлег устроиться, – попросила Алида. – Мы заплатим!