Ну же, копай еще глубже! Не останавливайся!

Хаотичные картинки замелькали перед глазами.

Пуэлла увидела полную розовощекую женщину с копной непослушных черных волос, что сидела на укрытой тряпьем скамье. За ее спиною, держа в руке череп какого-то рогатого животного, стоял худой альбинос с вытянутым лицом и длинными волосами, прямыми и сальными, достающими ему до плеч. Золотая серьга переливалась в левом ухе, лицо уродовал звериный оскал. Все тот же оскал, уже сделавшийся знакомым.

Глубже!

Вороново крыло заслонило обзор; ветер хлестал в спину. Одно короткое, но вместе с тем бесконечное мгновение – не то смерть, не то новое рождение.

Она упала на снег, вытянула руку и увидела кровь, стекающую с собственных пальцев.

– Конкордия, помоги… – прошептали ее губы, а затем все погрузилось во мрак.

Она закрыла глаза, и невесть где очутившаяся астральная проекция быстро заскользила назад. Красная нить обжигала, будто успела накалиться за время короткого путешествия, руки и ноги безвольно болтались, ощущение полета превратилось в настоящую пытку. Смутное и туманное, где-то на границе сознания возникло чувство физического дискомфорта: кажется, тело затекло. Будет колоть некоторое время.

– Хозяин, я не знаю, что еще поделать. Кажется, она ни на что не реагирует.

– Демиурги тебя побери! – воскликнул Дамнаций. – Мы что, вынесем ее отсюда вперед ногами?

– Нет-нет, ее жизни ничто не угрожает…

– Я жива! – Пуэлла распахнула глаза и дернулась вперед. Двое преподавателей, что склонялись над нею с двух сторон, разом отпрянули и синхронно вздрогнули от неожиданности. – Стойте, где это я?

– Все в той же аудитории, но на переносной койке из лазарета, – облегченно улыбнулся Дамнаций. – Моя коллега сочла опасным переносить тебя слишком далеко от места выхода, потому что астральное тело, особенно принадлежащее начинающему чародею, легко может заблудиться и остаться в иных реальностях.

– Благо, все обошлось, – кивнула Шиа-Мир, – и ты исчезла всего лишь на четверть часа… ну, или около того. На данный момент абитуриентов знакомят с картой Университета и информируют по различным вопросам.

– Но что же будет со мной? – спросила Пуэлла. – Я отправляюсь домой?

– Ты – и домой? – удивленно воскликнул Дамнаций. – Да твоя астральная проекция – настоящий необузданный вихрь, способный преодолевать огромные расстояния! Такого врожденного дара я не видел уже много лет – обыкновенно абитуриенты даже пошевелить рукою не могут, знай себе болтаются в воздухе и слабо шевелят губами. А иногда и вовсе: возвращаются назад после нескольких секунд внетелесного опыта.

Хрустальная дверь приоткрылась, и забавный старикашка в круглых очках просунул внутрь седую голову.

– Очнулась?

– …значит, ребят уже обо всем проинформировали. – Шиа-Мир напряженно улыбнулась. – Сейчас, я так понимаю, начнется распределение?

Старикашка энергично кивнул.

– В таком случае, пора бы нам поторопиться. – Она протянула Пуэлле руку, и та поднялась, слабо пошатываясь. – Ты можешь стоять, дорогуша? Не нужна помощь?

Пуэлла засмеялась и затрясла головой, но в глазах ее стояли слезы.

– С-сама дойду, дайра Шиа-Мир. Большущее Вам спасибо!

И девушка направилась к выходу из аудитории. Старик пригласил ее следовать за собою кивком головы.

Едва Пуэлла ступила через порог аудитории, как та исчезла за ее спиною, и все вокруг погрузилось во тьму. Зала, в которой она оказалась, была огромной и сумрачной; многочисленные арки, подпираемые аспидными колоннами, выходили на бескрайние поля под черным небом, усыпанным блестками звезд. Пуэлла догадывалась, что на дворе стоял день, и все вокруг было лишь иллюзией, но отчего-то ее начало клонить ко сну. Атмосфера залы была спокойной и мягкой, какой-то подозрительно убаюкивающей, и чем дольше находилась она здесь, тем сильнее был этот поразительный покой.

– А где все? – спросила она у старикашки, что вел ее к длинному алтарю, за которым стояла, не шевелясь, бледнолицая женщина с неестественно длинной шеей. – И кто эта дайра в красном платье? Еще одна преподавательница?

Тот покачал головою.

– Нет, ты – в Зале Оракула, также известном как Зал Распределения. Я – дайр Промус, ключник и проводник. А эта женщина – Оракул, дар богов, провидица, что никогда не покидает своего места и знает ответы на все вопросы.

«На все? – мысленно оживилась Пуэлла. – Возможно, она поможет мне разобраться с вороном!»

– Подойди к ней, – велел дайр Промус, потирая сухие ручонки, – и она скажет тебе, кто ты есть. А исходя из того, кто ты есть, Оракул решит, чем ты должна заниматься. Определит тебя на один из факультетов, если говорить приземленно. Ну все, не буду вам мешать, – он заторопился к двери, перебирая коротенькими ножками в бурых штанишках. – Удачи!

И Пуэлла осталась наедине с Оракулом.

Она сделала еще один шаг ей навстречу, а затем – еще и еще один, пока не поравнялась со ступенями, ведущими к алтарю. Вблизи ее огромный силуэт, выпирающий из сумрака, казался особенно нечеловеческим и жутким. Лысый белый череп, украшенный серебряной тиарой, поблескивал в сиянии искусственных звезд, тонкие руки простирались вперед, будто желая заключить Пуэллу в ледяные объятия. Борясь со странной сонливостью и неестественным спокойствием, что с каждым шагом становились все сильнее, девушка приблизилась к алтарю и взглянула на него. Поверхность была пуста.

Оракул медленно склонилась к ней, изогнувшись в спине, будто огромный червь. Ее шея удлиннилась, пересекла расстояние алтаря, и огромное белое лицо оказалось всего в нескольких миллиметрах от Пуэллы. Девушка стояла, потупив взор, изо всех сил пытаясь хвататься за отрезвляющий страх.

– Какая же ты любопытная, – утробным голосом сказала Оракул, и лихорадочная дрожь прошлась по телу Пуэллы. – Видишь меня такой, какая я есть, в то время как даже члены Кланов Демиургов сразу попадают под чары.

Шея Оракула укоротилась, голова снова встала на свое место, и странная женщина скрестила огромные руки на груди – каждое ее движение сопровождалось странным треском, будто ее кости ломались и дробились под невидимым прессом.

– Ключник сказал тебе, что я нахожусь лишь в одном месте, но он был неправ. Прямо сейчас я пребываю в сотнях Залов Посвящения одновременно и говорю с сотнями молодых созданий разом. Я – везде и нигде, я – всеобъемлющий простор сознания, у которого есть ответы на все вопросы. Лишь одного я, пожалуй, понять не могу. С чего ты видишь мою истинную суть, глупая девочка из Шикка? Какой Демиург наградил тебя этим даром?

Пуэлла молчала.

– Ответы всегда приходят ко мне, рано или поздно. И этот ответ я также заполучу в свою коллекцию. – Одна из рук Оракула с треском удлиннилась и, достигнув лица девушки, приподняла ее за подбородок длинными узловатыми пальцами. – Взгляни мне в глаза.

Пересилив себя, Пуэлла взглянула. Глаза оказались рыжими, будто пламя, с черными вертикальными зрачками. Жуткие, нечеловеческие глаза, полные гнева и странной зависти.

– Что ты в них видишь?

Девушка растерялась:

– Я… я не знаю.

– ЧТО ТЫ В НИХ ВИДИШЬ?!

Сморгнув слезинки, Пуэлла всмотрелась внимательнее в обращенный на нее взор; расплывчатые пятна на радужке напоминали огненные язычки, прямые черные зрачки – худой силуэт…

– Я вижу человека, за спиною которого разгорается пламя.

Создание хрипло рассмеялось.

– Очень хорошо. – Оракул исчезла прямо у Пуэллы на глазах, но затем вдруг возникла у нее за спиною, обняла за плечи, прижалась сморщенными губами к уху. – А теперь взгляни на алтарь. Что ты видишь на нем?

Пустая, белоснежная, гладкая поверхность. Зеркальная, подумалось Пуэлле. Коснувшись алтаря ладонями – он оказался ледяным и чуть влажным – девушка всмотрелась в сияющее ничто.

А затем она услышала шелест, такой отвратительный и такой знакомый – после чего отпрянула назад, прямо в объятия Оракула.