Вытянутое белое личико с большими глазами и копной золотистых волос.

– Эй, Эл, ты готова? – Амика просунула голову в дверь. – Обожаю эту твою шляпку.

– Сейчас, еще крошечная деталь – и все. – Пуэлла взяла с полочки маленькую деревянную шкатулку и извлекла оттуда длинные сережки в форме сиреневых перышек.

– О, это твоей мамы? – с легкой печалью спросила Амика. – По-моему, она позирует именно в них на том фото, что ты мне показывала.

– Да, они мамины. Как и шляпка. – Пуэлла провела указательным пальцем по полям и широко улыбнулась. – Всегда чувствую себя счастливой, когда надеваю их. Ну что, пойдем?

Амика кивнула, настежь открывая дверь и отступая в коридор. Прихватив с постели рюкзак, Пуэлла направилась за нею.

Они разделили булочку с шиккской белошейкой на двоих и теперь с аппетитом ее уминали. В воздухе витал аромат сдобы и цветов, тихий покой крошечного городка, что раньше звал себя деревней, успокаивал и поднимал настроение. Оглядываясь по сторонам и видя вокруг маленькие домики с соломенными крышами, цветы на подоконниках, распахнутые шторы и детей, играющих на дороге с деревянными игрушками, Пуэлла чувствовала себя на своем месте.

«И пусть другие сколько угодно говорят, что я должна уехать. Мне не хочется быть богатой и влиятельной, вот ни капельки».

– А «соседний город» – это Кейдам или Обрис? – спросила Амика, с наслаждением прикончив сдобу. – Если Кейдам, то мы идем не в ту сторону.

– Обрис, разумеется, – улыбнулась Пуэлла.

– Просто обычно мы ошивались именно в Кейдаме.

– Потому что раньше в Обрисе не было магазинчика магии и гадания, – ответила Пуэлла, и Амика восторженно завизжала нечто нечленораздельное. – Да-да, у бабушки есть подруга по переписке из Обриса, вместе с которой она училась на бытовую предсказательницу в колледже. Это она ей рассказала.

– Магазинчик магии, подумать только! – радостно завопила Амика. – Хорошо, что я всегда ношу с собой какие-то деньжата. Возможно, хватит на какую-нибудь мелочь.

– Ага, – Пуэлла улыбнулась и зажмурилась: луч Златолика умудрился заглянуть ей в глаза, миновав поля соломенной шляпки. – Если что, я добавлю. В последнее время услуги бабушки стали очень популярны, к ней ходят чуть ли не каждый вечер. Она уже кто-то вроде знаменитости в Шикке.

– Надо бы воспользоваться знакомством и попросить ее заглянуть в мое будущее.

– Не выйдет.

– Это еще почему? – Амика надулась.

– Она отказывается заглядывать в будущее своих близких и тех, кто им дорог. Говорит, что боится увидеть там нечто страшное.

– Ерунда все это, – девушка отмахнулась. – Ну что плохого может с нами произойти?

– Конечно же, ничего! Просто старушка у меня очень боязливая, вот я и забочусь о ней. Не напрягаю лишними просьбами, пусть мне и любопытно, за кого я выйду замуж.

Амика расхохоталась.

– Замуж? Ничего себе! Никогда не слышала, чтобы тебя такое интересовало.

– Ну, я же не думаю об этом каждый день. Просто иногда задаюсь вопросом. Думаю, бабушка могла бы увидеть это во время транса, но – сама знаешь – нельзя ее о таком просить.

– Эх.

Они свернули на городскую площадь, маленькую и по-домашнему уютную, словно сошедшую со страниц детских сказок. Маленький фонтанчик бил в самом ее центре, несколько молодых девчонок в длинных платьях играли и пели, поставив перед собою стаканчик для монет. Кажется, они учились на класс младше и в следующем году должны были стать выпускницами. Пуэлла улыбнулась им и, приблизившись, бросила в стаканчик один пузиллус. Амика последовала ее примеру.

Маленькая девочка танцевала рядом со старшеклассницами, пытаясь им подпевать; ее отец в круглых золотистых очках и с большой газетой в руках сидел на кованой лавочке и щурился от Златолика. Шумная компания из старушек в цветастых нарядах и забавнейших шляпах стояла на ступеньках магазина, что-то обсуждая.

«Так хорошо, – подумалось отчего-то Пуэлле. – Вечно стояла бы здесь и просто смотрела».

– Тебе по-прежнему снятся эти сны? Ну, про белого ворона? – спросила Амика.

Пуэлла откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно. Маленький автобус медленно ехал по пустой дороге, зеленые деревья шелестели листочками, и воздух был пропитан едким ароматом природного зелья: вроде бы, либрис-скриптурии уже давно внедрили в производство новое топливо, но до Шикка и его окрестностей все доходило медленно, а потому ездили здесь по старинке, заправляясь этой ядреной смесью из частей тела мелких животных и целебных растений.

– Да, как раз сегодня ночью он опять говорил со мной. Бабушка боится, это может быть морбус.

– Ты не сумасшедшая, Эл, – серьезно возразила Амика. – Ты и сама превосходно это знаешь.

– Всякий, кто болеет морбусом, поначалу видел повторяющиеся, навязчивые сны с одинаковым содержанием. У меня это ворон. – Девушка сняла соломенную шляпу и положила ее на колени. Кроме них, в салоне больше не было никого, однако вдруг Пуэлле почудилось, словно кто-то внимательно глядит ей в затылок, пристально и неотрывно. – Потом… потом начинаются видения в реальности. А затем больной просто сходит с ума, истекает слюной и отправляется в один из Домов Клементия. На постоянное проживание.

– Да, я знаю это, а ты уж тем более, но… – Амика прищурилась. – Разве первая стадия морбуса длится не пару месяцев?

– Именно поэтому я и не иду к дайре Салус. Знаю, что у меня слегка не тот случай.

– «Слегка»? Златолик мой, да ты вообще не безумна! Этот сон снится тебе с детства и лишь время от времени отступает. Никаким морбусом тут и не пахнет.

– Это пугает меня еще сильнее, – Пуэлла вздрогнула, как от удара: неведомое присутствие сделалось почти осязаемым, и ей показалось, словно некто коснулся ее волос сзади. – То, что я не знаю, как идентифицировать свою болезнь, делает ее вдвое страшней.

Амика положила голову ей на плечо и прикрыла глаза. В ноздри Пуэлле ударил знакомый запах подруги, такой приятный и легкий, словно сон. Она зарылась пальцами в ее кудрявые пышные волосы, рыжие, как язычки костра, и отогнала прочь неприятные мысли, что лезли в голову.

«Снам не место в реальности, – твердо сказала она себе. – Прочь из моей головы».

Магазинчик бытовой магии оказался маленьким и уютным зданьицем с полукруглым козырьком над входом. Даже днем размашистая надпись «Уголок Чародея» сияла и переливалась всеми цветами радуги: алхимические светильники, встроенные в буквы, были явно новыми. У входа, облокотившись о балюстраду, сидела девушка с короткими черными волосами и курила сигарету. Увидев подруг, она подмигнула им, словно знала всю жизнь.

– Я так понимаю, вы заинтересованы товарами, дорогуши? – спросила она весело, и Пуэлла улыбнулась ей в ответ: она говорила с ними, словно старшая сестра. – Давайте-давайте, проходите, я все вам покажу. Любые классные штуковины на ваш вкус – все что вообразить можете, клянусь Демиургами!

Когда они вошли, причудливые куколки-колокольчики затанцевали, ударяясь телами, и воздух наполнился приятным мелодичным звоном. Всюду царил полумрак, окна были зашторены, а потому атмосфера внутри была сказочной и тихой, даже вечерней, несмотря на столь ранний час. Внутри никого не оказалось; старушка за кассой, в чьих волосах по-прежнему чернели вороные пряди, устало листала какую-то книгу, явно читая по диагонали. Заметив гостей, она приободрилась и даже приподнялась со своего места.

– О, ну наконец-то хоть какие-то гости за сегодняшнее утро! – воскликнула она. – Проходите, проходите, дайры. Вы просто поглядеть – или купить что-нибудь захотели?

– Да мы и сами не знаем, – улыбнулась Пуэлла. – У вас тут, кстати, чрезвычайно уютно.

– Огромное спасибо, – ответила старушка, возвращаясь к своей скучной книге. – Мой супруг настаивал на загадочной мрачноватости. Наверное, не зря я его послушала, раз уж людям так нравится.

– Вы не первые, кто похвалил, – с улыбкой добавила девушка. – Ну что, какие товары будем глядеть? У нас есть разного рода бытовые зелья, книжки с подробными инструкциями по их использованию, гадальные и игральные карты, даже колбочки с иллюзиями для детей – дешевыми и легко распознаваемыми, конечно, другие в массовую продажу и не пустят – но уж какие есть.