В тот же день я взяла кредит и отправила деньги Славику. Он перезвонил через три дня и сказал, что первую инъекцию сделали и ей лучше, хотя бы не так мучается. Инна знала, что маме плохо, но не знала, насколько, а я не могла говорить на эту тему даже с ней.

Понятно, что затевается какая-то игра, но я не боялась. Я была уверена, что смогу справиться с любой ситуацией, а от работы я не бегала. Мне казалось, что все самое страшное уже позади.

Все вышли, совещание закончилось, но я был крайне раздражён, недоволен собой и своими подчинёнными. И проблема не в том, что они плохие или нерадивые, как раз нет, я таких не держу! Просто за долгие годы благополучной работы банка растеряли задор, инициативу, кураж. Затянуло коллег тиной благополучия, и всё, уже и шевелиться лень. И ведь правильные вещи им говорят, и они сами понимают, что разумные, а признать свои ошибки никто не спешит. Необходимо возобновлять коллективные тренинги для всех сотрудников, иначе притупляется способность быстро мыслить.

А Юлия Владимировна какова! Надо сказать, что сегодня она меня поразила больше, чем вчера. Во-первых, она действительно очень быстро и очень по-деловому оценила обстановку, и вроде всё просто, на поверхности, но мы, убаюканные, что всё под контролем службы безопасности, не задавали себе таких вопросов.

Я был недоволен собой: так и весь банк раскачать и утопить могут. А акционеры каковы? Надо же, каждую неделю встречаемся и сидим за одним столом, и дети дружат, а всё равно побежали и нас слили.

Да, Герман Алексеевич, что-то вы пропустили, проспали! Древние говорили: «Если не можешь избежать потерь, не теряй опыт»! Мудро, конечно, хотя ещё чуть-чуть, и я бы остался наедине со своим опытом. Вот так и рушатся империи!

Удивительно, но Юлия Владимировна очень быстро вписалась в коллектив, не сказав ни одного резкого слова, мастерски всех расставила по местам. Я с огромным удовольствием наблюдал, как мои бойцы пытались её остановить, но у них не получилось. Я долго терпел и ждал, когда они поймут это, но прямо какое-то сверх тупое упрямство вселилось в них.

Я усмехнулся. Завтра же всех надо предупредить, что вражду в банке не потерплю, пусть каждый честно выполняет свои обязанности, а если вы, господа, безнадёжно утратили форму, драйв, деловое чутье и способность улавливать происки конкурентов, то необходимо иметь смелость и теперь в этом сознаться.

Но Юлия какова, как умеет себя подать! Она вошла в кабинет, и я на минуту замер, я её даже не узнал, просто обожгла красотой! Что-то во мне всколыхнулось, вспыхнуло, затрепетало и, отдавая болезненным эхом, свернулось калачиком в самой глубине. И причёску сделала выигрышную, лицо и шею открыла, а волосы так переплела, что глаз не оторвёшь. Я засмотрелся на неё, она это заметила и тут же повернула головку в профиль – удивительно, но и это было красиво. И так ракурс правильно выбирает, в полуоборот выставляет, знает, что ей идёт. При этом костюмчик – верх целомудрия. Даже не знаю, где таких делают. В личном деле написано: не замужем, и это было важно, но неужели у неё никого нет? У такой красавицы?

Теперь я начинаю на себя злиться, что слишком много про неё думаю. Жизнь моя так сложилась, что с детства я нравился девочкам, потом женщинам и всегда с ними легко сходился и расставался. Отношения полов усвоил с детства, когда подростком уезжал на лето в деревню к деду.

В сенокос, когда все собирались в поле, а вечерами жгли костры и пекли картошку, деревенские девчонки и мальчишки обнимались за стогами сена, было сладко и стыдно подсматривать за ними. Однажды я зашел в сараюшку, куда складывали траву для просушки и мешки с картошкой, там был мой двоюродный брат, крепкий пацан шестнадцати лет, он давно хвастал, что за это лето уже попробовал трёх девчонок, но Танька нравится ему больше всех. Я не знал, что мне делать, верить ему или нет? Мы даже поспорили и подрались.

Сейчас понимаю, что Танька нравилась и мне. Я тогда неуклюже за ней ухаживал: то деревенскую работу помогал ей делать, то яблоки рвал и дарил девочке, хотя чего их дарить, яблок в селе и так, как грязи. Смешно и наивно, но всё равно трогательно. Она мне мило улыбалась, но ничего не говорила и не обещала.

Серега, так звали моего брата, сказал мне, что позвал Татьяну в сарайку, и если я не верю, могу убедиться лично. Я и сам не знал, хочу видеть ЭТО, или не хочу, но любопытство оказалось сильнее, и когда они зашли туда, юркнул за ними. В сарайке была полутьма, но я хорошо разглядел, как брат подошёл к девочке, обнял её, притянул к себе и начал снимать с неё платьице, потом она расстелила его на сухой траве, быстро сняла трусики и легла на спину, согнув худенькие ножки в коленях. Лица её не было видно, но тело и тоненькие, как спички, ножки белели в темноте. От этих неожиданных для меня действий я оцепенел.

– Так вот как это происходит! – наивно стучало в голове. Больше всего поразили откровенность происходящего и неприкрытая нагота девочки, но именно эта беззащитность вызывала прилив чувств и острое желание. Потом Серёга снял трусы, взял в руки свой набухший член и стал быстро двигать руками. Смотреть на это было стыдно и нестерпимо. Всё происходящее было не изведано и запретно, поэтому желание всё усиливалось и просто распирало меня настолько, что на мгновение я отключился, а когда очнулся, брат стоял на коленях над девочкой, продолжая энергичные движения пальцами. Потом Серега прошептал хриплым голосом:

– Таня, Таня, покажи!

Девочка бесстыдно раздвинула ножки, а руки брата заработали быстрее, затем он влез на неё и задёргался, я не смог пережить этот недетский показ и завершил вместе с ним. Видимо, я издал стон, брат обернулся и сказал:

– Вот, а ты не верил!

Он был так доволен собой, что предложил мне:

– А, хочешь, давай ты?

Но я не хотел. Больше я в деревню не ездил. Какой-то непонятный стыд за эту девочку преследовал меня, я как бы чувствовал себя виноватым.

С тех пор у меня особое отношение к женщинам: есть жена, а есть прочие бабы. Других было много, и я с ними особо не церемонился. Я знаю, что хорош собой, и когда включаю обаяние, практически уверен в победе. Да, я женился по любви, но даже огромную любовь семейная жизнь превращает в рутину. Секс после пяти лет совместной жизни превращается в нудную обязанность, всё знаешь, что будет на первой минуте, на второй, на третьей, на седьмой можно спать. Я честно пытался растормошить свою жену, предлагал ей всевозможные варианты, уговаривал хоть раз изменить позу, кроме той, единственной, в которую она вцепилась, но слышал каждый раз:

– Где ты этого набрался?

Видеть гримасу отвращения на её лице становилось просто невыносимо. Я нашёл другой выход, тем более темпераментом меня бог не обидел, а секс и женщин очень любил.

Но то, что произошло сегодня, просто испугало меня самого, я смотрел на Юлию Владимировну и испытывал сильное влечение, как в детстве. Это было странно, я давно забыл тот сельский опыт, а жизнь оказалась гораздо интересней и увлекательней, но вот влечение к ней было необъяснимо, как будто опять объединились неизведанность, недоступность и острое желание. Мне стало понятно, что эта женщина была бы моей, независимо ни от чего, что она очень мне нравится.

Я опять разозлился на себя: размечтался как пацан, как будто нет других, более важных дел. В списке наших бывших акционеров я увидел фамилию одного моего старинного приятеля, и не просто приятеля, а человека, которого однажды выручил в очень тяжёлую для него минуту. Вообще-то не люблю что-то напоминать, получилось помочь – и слава богу, но сегодня не тот случай, чтобы бравировать принципами. Я позвонил ему, и он согласился встретиться завтра вечером. Отлично! Вот и поговорим! Я очень надеялся на эту встречу, был уверен, что смогу докопаться до истины, как уже говорил, в совпадения я не верил. А Юлия Владимировна поедет с нами, как эксперт.

Всегда удивляюсь, как быстро пролетает ночь – не успеешь уснуть, и уже утро торопит, бьёт по глазам лучиком света, щекочет ноздри запахом кофе, волнуется и тормошит тебя.