Но, видимо, Герман Алексеевич уже принял решение или ему просто надоело это тупое бодание телёнка с дубом, поэтому он резко стал отдавать команды:

– Юлия Владимировна права, мы не исправим ситуацию, пока не узнаем причины. Обязательно нужно найти источник дезинформации. Здесь действительно есть чем заняться службе информации и служб безопасности. – Сергей Иванович, – обратился он к начальнику службы безопасности, – Вы немедленно займитесь разработкой фигурантов этого списка, я крайне удивлён, как там у классика: «Ба! Знакомые все лица!?» – протянул он, увидев фамилии бывших акционеров. – Переговорите, может, не напрямую, кто-то же у них там рулит? И это надо было сделать вчера. Вчера! – он явно очень злился. – Мы потеряли много времени! А пресс-служба завтра утром положит мне на стол пресс-релиз, из которого будет яснее ясного понятно, что у банка всё хорошо, что он не поддаётся на происки конкурентов и предлагает своим клиентам новые продукты. Какие именно, обсудите с финансистами. Времени у нас нет, всё это надо было сделать вчера, поэтому сегодня будем работать ночью. Если вопросов нет, все свободны. Да, наверное, не будет лишним напомнить, что все присутствующие находятся на круглосуточной связи.

Вопросов не было, спорить с президентом никому не хотелось, в такой ситуации все быстро поумнели. Вот и славненько.

Вечером, когда я наконец-то добралась до дома, больше всего мне хотелось просто лечь и спать, но меня ждали трое: Мелани, Инна и их Любопытство! Сопротивляться было бесполезно, поэтому я сдалась без боя.

– Привет, – пропела Мелани, – поздравляю тебя с первым днём работы на новом месте!

Выглядела она, как всегда, «отпадно» и очень сексуально, я даже подумала, что она более во вкусе Германа, чем я. Было в ней что-то от Мерлин Монро.

– И с первой ночью, – не удержалась Инна.

– Да уж! Далась ей таки эта ночь, – подумала я.

– И, вообще, для сотрудника, который работает круглосуточно, ты выглядишь очень хорошо, по тебе не скажешь, – добавила она.

Вообще-то я раньше и сама замечала, что при большой перегрузке и малом количестве сна черты лица приобретают какое-то очень чёткое, законченное выражение. Мельком взглянула на себя в зеркало:

– Хороша! Всё очень тонко и лаконично, просто эталон элегантности. Только спать очень хочется.

– Не хочу вас расстраивать, но у меня таки всё хорошо, – подхватила я Инкин стиль. Инна уже была в домашней одежде, что придавало ей некоторую мягкость, этакий подзабытый семейный уют.

– Так, что хорошо? Сколько тебе будут платить? – понеслась сразу к цели Мел.

– Я, конечно, могу сказать, но боюсь, что ваши уши отвалятся, а мозги заискрят от короткого замыкания, и вообще, что за меркантильность? – я сделал удивлённые глаза, решив немного подразнить подруг.

– Тогда и я имею задать Вам парочку вопросов, – присоединилась Инна. Мы все трое переместились на диван, очень мягкий, с кучей подушек и подушечек – всё-таки как классненько у Инки.

– Ну-у-у, тогда, таки да! – согласилась я.

– Я Вас умоляю, таки да? – удивилась Инна, картинно округлив глаза, большие и тёмные, как спелые вишни.

– Таки, да? – мелодично повторила Мел, полностью скопировав Инессу. В такие минуты я всегда жалею, что нас не видит великий Феллини, успех гарантирован.

Чтобы усилить интригу, я взяла лист бумаги и медленно на нём написала свою заработную плату.

– Таки, да?! – выдохнула с ужасом и восторгом Мел.

– Таки, да?! – повторила Инна. – Это не розыгрыш? – и пытливо посмотрела на меня. – Надеюсь, ты не шутишь?

– Нет, я не шучу, – я была сама серьёзность.

– В таком случае, ты понимаешь, что это просто неприлично приличные деньги? – вся ироничность вмиг слетела с Инки, лицо её приобрело очень серьёзное выражение.

Вот тебе и мягкая девочка, я знала, что в трудные моменты жизни Инна могла занять и выдержать любую жёсткую позицию.

– Ты не понимаешь, что такие деньги просто так не платят, что это какая-то ловушка, мне совершенно это не нравится, – уже просто злилась моя самая преданная соратница.

– Мне тоже, а что делать?

– Как что? Откажись, тебя же брали в Виладж Бэнк! Сделай это, пока не поздно, – пыталась она остановить меня.

– Поздно, Инна, поздно! – призналась я.

– Да? Что ты натворила? – закричала Мелани, её хорошенькое личико выражало крайнюю степень любопытства.

– Только не говори, что ты беременна! – с каким-то отчаяньем предположила Инесса.

Не одно, не другое и не третье, просто я сегодня подписала контракт с банком, по которому я должна отработать не менее трёх лет, а если я по собственной воле уйду раньше, то мне придётся выплатить большую неустойку.

– Западня! Я так и знала! – вздохнула Инна.

– Да, но это с одной стороны. А с другой, все мои финансовые и бытовые проблемы банк берёт на себя: он оплачивает мне жильё, медицинскую страховку, любое лечение в стране и за рубежом, если оное потребуется, оплачивает отдых в период отпуска, предоставляет машину, ещё куча всяких мелочей, вплоть до ежедневного питания. Я могу выбрать любой ресторан или фирму, и мне будут привозить обед прямо в офис в указанные часы. Ничто не должно отвлекать особо важного сотрудника от работы.

У Мелани глаза полезли на лоб:

– Ничегошеньки, прямо как при коммунизме!

– И что, такое бывает? – удивилась она.

– Бывает, но не для всех, – отрезала наша продвинутая красота Инна, испепеляя меня взглядом, – тем более, что в банке Громова всех бесплатно кормят в обед, он очень прогрессивный руководитель и копирует западный образ ведения дел. Он считает, что перерыв нужен людям для отдыха, а не для беготни по непонятным заведениям, особенно в гололёд и слякоть.

– Боже, какой мужчина! Как я мечтала о таком! Я хочу к Громову, – заныла Мелани, – Юлька, сделай что-нибудь, чтоб меня тоже взяли!

– Одну уже взяли, с потрохами, – съязвила Инесса, глядя на меня в упор.

– Инна, что ты к ней пристала! Человеку повезло, а ты завидуешь, – возмутилась наша Милочка, изображая на лице высшую степень восторга в мой адрес и укора в Инкин, никогда не понимала, как ей удавалось делать это одновременно.

Я усмехнулась:

– Подожди, Милочка, ты ещё не всё знаешь! – мне пришлось немного снизить градус страстей. – Но взамен я должна двадцать четыре часа в сутки принадлежать банку, обязательно сообщать, где я нахожусь в выходные дни, поддерживать контакты со всеми нашими партнёрами, в том числе зарубежными, руководить и проводить все аналитические исследования, при этом я несу ответственность за изменение показателей в худшую сторону.

– И как это? – не выдержала Инна. – Что ты сможешь сделать, если рынок обвалится?

– Да, ничего! Ежу понятно, что ничего, но я как бы должна это предвидеть, чтобы мы заранее переложили активы или вывели их из-под удара.

– То есть ты хочешь сказать, что будешь работать ясновидцем? Но это же всё равно, что потребовать от тебя, чтобы ты отвечала за то, чтобы в июне пошёл снег, а в январе зацвели сады? – закатила глаза к небу наша проницательность.

Теперь уже Мелани сидела с обескураженным выражением:

– Пожалуй, я погорячилась, я бы таки не согласилась, – немного подумав, выдала она.

Я понимала всю абсурдность ситуации, но значит, кому-то нужно было, чтобы я подписала именно такой контракт! Считать этих людей глупее себя по меньшей мере было бы ошибкой. Просто при малейшей неудаче всё свалят на меня, вот это я прекрасно знала тоже.

Выхода у меня не было, маме было уже очень плохо, Славик больше не справлялся своими силами, ей нужна была круглосуточная сиделка, стоило это дорого, а также нужны были какие-то невероятно дорогие лекарства, цена которых была больше, чем триста тысяч рублей за одну инъекцию. Вячеслав Вольдемарович позвонил и спросил, что мы будем делать. И я поняла, что всё, детство кончилось, что решение, сколько ещё проживёт моя мама, должна принять я. Славик честно сказал, что врачи не настаивают, потому что вылечить нельзя. Ну как-то облегчить, как-то продлить…