– Ни с чем не придется, – был уверен в себе Кир.

– Нет, придется, – вдавил Ли. – Ты слишком далеко собрался. Такая дорога многое забирает. У тебя может не хватить жизни, чтобы пройти по ней. И не хватить ума, чтобы осознать пройденное. А хуже всего, что ты можешь заканчивать ее в одиночестве, – строго говорил он. – Зачем тебе идти дальше, если никого больше не будет рядом?

Кир нахмурился, но чему именно, не мог бы сказать. Он не был даже уверен, что услышал Ли. Впрочем, собственные шаги укрепляли его уверенность. Так они и дойдут – шаг за шагом. Малое дело за малым. Масштаб здешних малых дел, пожалуй, приятно будоражил его.

– «Эй, Ли, спасибо, что предостерег меня от идиотских мыслей», – проворчал боец «Первых людей».

– Спасибо, Ли, – улыбнулся Кир.

– Обманываешь, – проворчал тот. – Глаза горят, как у неопытного вруна.

В каком-то пьянящем состоянии Кир тащился в Порт. По дороге они кое-как оттерлись от крови, но одежду отстирать даже не пытались. Кир, в основном, был заляпан до локтей, а Ли пропитался насквозь. Приближаясь к Порту, они увидели в свете, падающем с проспекта, колеблющиеся тени. Судя по силуэтам, по лестнице поднимались не праздные жители.

– «Семерки», – узнал Ли первого из них.

Мафусаил задал им трепку. Одного несли на носилках. Бедро и рука его были перевязаны, а бинты потемнели. Одежда с этой стороны была измочалена вместе с телом. К животу он прижимал повязку здоровой рукой. Пострадал несущий его сзади: ему закрутили голову, но широкий подтек закрывал пол-лица. Впереди шел командир этого отряда Бардзо, припадавший на перевязанную ногу. Близко посаженными едкими глазами, как будто ищущими в каждом слабость, он смотрел из-под кепки военного стиля на бойцов «Первых людей». С высоты немалого роста он усмехнулся в бороду, клубившуюся как ночной океан. Седина в ней смотрелась редкими бурунами. После схватки он был закопченным.

– Что случилось, Ли? – приветствовал он каркающим голосом. – Опять зарезал шлюху?

– Вот такого, – Ли щелкнул окровавленными шипами, – там разлилось столько, что даже ты со всем своим говном утонешь.

– А иди ты, – лениво огрызнулся Бардзо и обернулся к своим. – Вы чего застряли? Валите уже на хер отсюда, пока он прямо здесь не сдох! – несмотря на ранение, Бардзо стоял твердо, широко расставив ноги. Он проследил, как его утомленные бойцы уносят пострадавшего. – Присядем, – кивнул командир «Семерок» на ближайший альков. Спешить было ни к чему и Ли согласился.

– Как твои? – спросил он.

– Ранило скверно, но жить будет. У вас как?

– Саймо морду ошпарило. Все вроде.

– Чего пацан?

– Да кранты пацану.

Бардзо цокнул языком, формально обозначая сожаление.

– Но, я смотрю, вы не зря сходили. Кого-то там раздолбали. Рассказывай, – пригласил он, достав сигареты.

– Ты откуда такие взял, подлец? – удивившись, Ли попытался схватить пачку. – В Порту их не продают.

– Где надо, – отрезал Бардзо, убирая упаковку. Кир успел увидеть знакомый по прошлой жизни синий вензель. Сам он не курил, но вроде бы это был качественный продукт.

– Богатый ты стал, – протянул Ли. – В Цеху, я заметил, вас без очереди ремонтируют.

– Ты говори, говори, – поторопил Бардзо.

История «Первых людей» ему понравилась. Подначивая в меру, он восторженно качал головой, восклицал, хвалил и практически сам участвовал в этом бою. Настала и его очередь поделиться своей повестью.

– Бомбы заложили по всему коридору. Мафусаил-то мог выйти где угодно. Залегли. Целый мешок припасов взяли, думали: «О, сидеть нам!» Только замерли, слышу: шур-шур-шур. Мафусаил так сквозь стены ходит. Глядим: пошла гниль, разъедает переборку. Железо расползается, дыры – как будто прожигают ее. И аккурат между бомбами, мразь. Вышел, озирается. Дышит, как задохнувшийся старик. Волосы эти, как крона во все стороны, седые, такие тонкие, что блестят. Засохший весь, как дерево. А то и правда уже дерево! Ветки свои с пальцами раскинул – сам знаешь, что будет, если дотронется, – Бадзо сделал движение руками, словно что-то выжимал. – Хер его знает, что в башке. Надо подманить. Вышел наш, – указал в сторону, куда ушли его бойцы. – Мафусаил увидел. Зашумел. Телом повернулся, как осина, потянул рукой. Сразу воздух на нас пошел разреженный такой, трудный. И ломота болезненная по телу. Рванул я своего обратно, слышу: пошел, то скрипит, то хрустит. Мысленно прикидываю, сколько там до бомбы. Двигается. Думаю: пора. Жму детонатор – хрен. Нужной бомбы вообще в списке нет. Очень близко Мафусаил идет. Ломает их, сволочь, сам, небось, не зная. Что делать? Ору: «Ложись!» и сам на все жму. Как рвануло! Мы не ожидали – чего мы тут взрывали больно? Я глухой. Ни черта из-за дыма не видать. Понимаю, что ползти подальше надо – вдруг Мафусаил жив? По пути пихаю всех – мол, на хер отсюда. При этом сам не соображаю. И никто не соображает. Поэтому я один отползаю, смотрю, а все разлеглись, за головы держатся. Тут-то эта сука и вышла из-за угла. Весь почернел, обгорел, переломался. А плывет, поскрипывает. И шумит чего-то: знаешь, как будто выдыхает без перерыва. А у нас еще у каждого по бомбе с контактными взрывателями. И не могу бросить, там все мои валяются! Ору им. Эта дрянь лапы растопыривает над ними. У меня башка кругом идет, опять потянуло ветром, как будто дырка какая-то раскрывается. Тут мой очнулся. Не думая: с груди бомбу – и в стену рядом с Мафусаилом. Сообразил – взрыватель может не сработать, если прямо в него кинуть. О стену сработал. Твою ма-ать. Мы все опять навзничь. Лежим. Кое-как по одному встали, кто мог. Дыма надышались. До сих пор там стоит – видишь, через проспект крюк делали. Слезимся, голова трещит, уши болят. Осколками порезало. Но так, в целом, в порядке – отряхнуться только. Вот этому только чуть руку не оторвало.

– А Мафусаил? – поинтересовался Ли.

– Да окончательно этим взрывом доломало, весь облетел. Валяется теперь на перекрестке.

– Просто оставили? – удивился Ли.

– Да ну на хер его касаться! – ужаснулся Бардзо. – Тебе сувенир нужен? Сходи.

– Ты слышал, что я тебя про папку Разной собаки рассказал? По кускам собирался. Может, Мафусаил вслед за вами отряхнулся, ветки вправил и нынче очень недоволен.

– А может, ты не будешь меня за шерсть дергать? Иди и сам его проверяй. А мы на блокпосте сказали, чтоб приглядели за норой.

– Солдатам Оранжереи? – издал смешок Ли. – Вот спасибо им! Они заслужили плоды этой победы. Так много сделали, чтобы прищучить Мафусаила!

– Да иди ты в жопу! – кисло воскликнул Бардзо. – Ну давай я с ранеными буду сидеть в дыму возле черты, пока, не знаю, может быть, ты не придешь спросить, как у нас дела? То, что Шильнер-Вольнова мразь, я и без тебя знаю. Только мне проход на Ажурную аллею нужен. А на блокпосте там нормальные парни стоят.

– Как-то вы больно хорошо с ними болтаете, – подозрительно сказал Ли.

– Ты чего от меня хочешь? – с угрюмой усталостью спросил Бардзо. – Мне их пост расстрелять? Или сходить в Оранжерею, кинуть бомбу в Шильнер-Вольнову? На, у меня осталась, – от отцепил от пояса железный цилиндр и протянул Ли. – Сходи, взорви.

Ли не пошевелился и промолчал. Было не очень ясно, чего он добивается от Бардзо. Командир «Семерок» пристегнул бомбу обратно. Расслабляясь, он выдохнул, двумя руками потер бороду, будто стирая напряжение.

– Ну а чего нам этот Мафусаил? – без агрессии сказал он. – Труп, до которого коснуться страшно. А вокруг норы мы, конечно, проверили. Ничего там полезного нет.

– Так и ничего? – уточнил Ли.

Бардзо во вновь накатывающем бешенстве взглянул на него.

– Нет, блин, там валяется ссаный Святой Грааль и связанная мисс Земля. То, что я называю «ничего».

– Я в смысле, как там вообще? – миролюбиво пояснил Ли.

– Там нора, Ли, – с беспощадной очевидностью ответил Бардзо. – Долбаная нора посереди комнаты. Обложенная тряпьем, щепками и прочим дерьмом. Мы посветили внутрь, но свет до краев не добивает. Эха нет. Прет холод. Я предложу эту нору завалить и запаять на хрен. Но это уж, – с какой-то хищной ухмылкой сказал Бардзо, – если Оранжерея позволит.