Ее подготовка и резюме этой встречи действительно давали ей мало шансов на вступление в ряды «Первых людей». Но, как и сейчас, Саймо тогда подумывал взять еще одного человека в отряд, а в перспективе было простое задание – разведка по местам, о которых не ходило дурных слухов, но которые нужно было картографировать. Рекрутов в то время было немного: люди были заняты на работах в Порту или спешили получить свой кусок на пиру мародерства. Пообщавшись с Райлой, он решил рискнуть: храбрая, решительная, смышленая девчонка могла оказаться полезной. В ее пользу склонил и опыт общения с томами. Как гласили свидетельства, в предстоящих секторах жило множество этих тварей.

Простое задание превратилось в длительную схватку. У томов оказалась матка, разгромившая несколько коридоров в погоне за отрядом. Осажденные ордой мелких тварей, оказавшихся едва раскрывшим глаза потомством, метровыми самцами и многотонной тушей жирной и облезлой «тигрицы», «Первые люди» выжили и одолели чудовище. Райла лично нанесла последний удар: схватив заостренный обломок перекрытия, вонзила его в бок твари, после чего, уворачиваясь от ударов, чуть ли не голыми руками избавила слоновью тушу от кишок. Ее месть была удовлетворена, а отряд Саймо обрел нового бойца.

Ли пришел к «Первым людям» последним. Когда-то он был осужден за кражу и, согласно приговору, освоил общественно полезную профессию. После того, как его контракт выиграла Арктекс, он попал на Шайкаци как мелкий технический работник системы водоснабжения. Укоренный согражданами и изолированный от прежнего криминального окружения, он прибыл сюда с честными намерениями, хотя и был от них не в восторге.

Как-то раз начальник стал очень недоволен работой их отдела. Вины Ли не было, но он получал вместе со всеми: «Мрази! На хрена вас отмывали? Как были отбросами, так и остались! Ты, мелкий убл…» Ли треснул указавший на него палец раскрытой ладонью. Начальник побагровел и, хотя пузо тянуло его вниз, как мог вытянулся над подчиненным. Почувствовав прилив власти, он замахнулся на наглеца. Ли увернулся от пощечины и кулаком резко проткнул ему мягкий бок. Прикрыв глаза, подрезанный босс упал, а Ли перешагнул через него и ушел. Следующее утро он встречал безработным и бесправным, в ожидании приговора местного суда. Итог был несомненным – депортация.

Однако, как выяснилось, на станции была нехватка специалистов его профиля, и, в силу обособленности Шайкаци, нового человека нанять оперативно было затруднительно. Решено было оставить провинившегося, по крайней мере, на время. Но теперь работа Ли объявлялась общественно полезным деянием. Это значило, что платить ему будут меньше, а право голоса у него очень слабое.

Незаметный Ли тихо выполнял свою работу. Но душу его жгло протестом. Не считая себя морально чем-либо связанным в отношении Шайкаци и испытывая нужду в средствах, он познакомился с теми, кто невысоко ценил местные законы. Выполнив несколько услуг, отразившихся на благосостоянии людей из службы безопасности, он избавил себе от угрозы депортации. Умножая преступный капитал, незаметный Ли тихо продолжал выполнять свою работу. Пока не прогремел Калам.

Катастрофа застала его вместе с подельником. То был не просто случайный партнер – этот человек привел Ли в дело, и они друг друга никогда не подводили. После удара их засыпало обломками, один из которых перебил несчастному ноги.

Ли выбрался спустя несколько часов. Он расчистил завалы и над знакомым, но тот все равно не мог идти. Нужно было искать помощь – в одиночку его нечего было и думать тащить куда-либо. Ли нашел воду и еду. Обнаружив первых монстров, понял, что это необычная катастрофа. С каждым разом он отходил все дальше и дальше. В мыслях о своем спасении Ли не забывал и о товарище.

Состояние того становилось все хуже. Возвращаясь, Ли беседовал с ним, чтобы поддержать в нем надежду. Потом беседовал, чтобы поддержать свою надежду, даже если раненый был в отключке. Беседовал, уже не зная, жив тот или мертв.

Шайкаци превратилась в лабиринт с тупиками чудовищ и аномалий. Еды в округе становилось все меньше – ее подъедали новые обитатели. В довершение кошмара единственный человек, который остался для Ли на всей станции, умер. Он скончался давно, но только теперь его товарищ почуял разложение.

Это привело Ли в ужас. В безграничной ночи Шайкаци он был один. Подвывая, он брел по коридору, голодный и страдающий от множества ран. Когда отчаянье окончательно раздавило его, он упал на колени и не имел сил ни на что, кроме скулежа. В этот момент вдалеке появился свет фонаря «Первых людей».

В Порту ему поначалу не находилось занятия. Долгое время он был слишком слаб для большинства работ, а для иных поручений оказался слишком небрежен. Единственной отрадой были моменты, когда его технические навыки пригождались «Первым людям» с их оборудованием. Раздраженный своей неустроенностью, он заполнял безделье алкоголем. Его похмельная угрюмость не позволила найти товарищей в Порту, и он все чаще проводил время в Апартаментах Камилло. Здесь он продолжал мучиться своей негодностью, и ничто не помогало против этого, а делало его чувства лишь невыносимее.

В какой-то момент излишняя порция выпивки и наркотиков едва не прикончили Ли. Когда он балансировал между жизнью и смертью, ему показалось, что он вновь видит луч фонаря, выведший его из подземелья. Придя в себя, он не пил несколько дней, ища в своем будущем смысл. Среди этих паршивых минут он брел мимо Райлы, сидевшей за одним из этих столов.

– С тобой тоже это произошло? – внезапно спросила она, глядя на него сквозь цепочку с брелоком – мерч однажды модной группы. – По глазам вижу. Не умер, но и как жить вспомнить не можешь.

Ли был поражен емкостью, с которой она выразила глубину его экзистенциального кризиса.

– Взять тебе сидр? – брякнул он первое, что пришло на ум.

– Валяй, но, если ты собрался подкатывать, лучше угости Марту. Я предпочитаю высоких парней.

– Это удар в самое сердце.

– Ну, ты же мертв внутри. Не думаю, что слишком уж больно.

Ли сузил глаза, прицеливаясь.

– Брелок с «Зефирками»? Пожалуй, это действительно ставит крест на наших отношениях. Поклонница группы, чей главный хит содержит рифму «жур-жур-жур – бонжур», не может стать мне даже другом, – трагически произнес Ли. – И косичка в стиле несравненной МакКензи? Это насто-о-олько прошлое десятилетие.

– Если последует реплика о моей майке, я полезу в драку, – провела границу Райла.

– Это та драка, которая переходит в страстную ночь?

– Это та драка, в которой я разбиваю тебе лицо и пару раз даю по печени.

– Ах, эта драка! Нет, такие мне не нравятся.

Райла не придумала достойную реплику, и, побуравив друг друга взглядами, они расхохотались. В этот день среди других разбитых судеб и надежд вместе они нашли недостающие именно им осколки, так схожие между собой.

Наутро Ли пошел к Саймо. Тот ничего не обещал, но чаще стал обращаться с мелким ремонтом. Старание одинокой души было оценено, и ему предложили присоединиться к незначительному походу. За одним путешествием последовало следующее и еще, с каждым разом все более опасное. Ли не подводил. Он продолжал топить алкоголем ужас, когда-то поселившийся в нем. Но свои страхи оставлял за пределами отряда и, сражаясь за своих друзей, сражался за себя.

– И наш командир Саймо, – он же и подытожил представление команды. – Бурные аплодисменты, переходящие в уныние.

Разведчики обратились к Киру. Его вчерашнее выступление бойцы пропустили, так что пришлось кое-что повторить из классического рассказа. После этого «Первые люди» стали прощупывать новичка.

– Итак, главное правило черты ты знаешь, – обратилась к нему Райла.

– Никогда не теряй бдительности? Да, я понял.

– Не, – болезненно поморщившись, покачал головой Ли. – Поймешь ты его, случайно выжив в ситуации, которая произойдет из-за того, что ты все-таки потерял бдительность.

– Думаешь, готов идти с нами? – насмешливо спросила Райла.