– Никак нет, связь со Скалой отсутствует…
– Как далеко буря?
Качество связи ухудшилось, видимо, под действием загадочного природного явления.
– Рекомендуем ускорить продвижение по маршруту…
Чёртов майор, гори ты в аду со своими «рекомендую»…
Растолкав притихших журналистов, я пробрался в хвост автобуса… Вглядываясь вдаль сквозь бронированное окно, я в тайне надеялся ничего не заметить среди многоэтажных зданий, но надеждам не суждено было сбыться.
По городу катился вал – огромный, всесокрушающий и всепоглощающий. Клубящаяся пыль вскипала гигантскими пузырями, поедала одно здание за другим… Противоестественная, страшная… Я смотрел на неё и чувствовал, как внутри зарождается паника. Окружающие люди утрачивали чёткость, становились бледными тенями, давным-давно мёртвыми, бесполезными трупами, но я-то ещё живой! Я-то не для того приехал на периметр, чтобы вот так вот умереть!
– Вашу мать, почему только сейчас доложили!.. – по лбу скатывались крупные капли пота, но я не замечал этого.
– Как сами заметили, так и доложили, лейтенант!..
Наверняка он умышлено уменьшил моё звание, пытается задеть!.. А вот хрен там плавал, я и тебя, и твой вертолёт переживу, никакая удача не поможет!..
– Продолжать попытки связаться со штабом!..
– Есть, – тяжело вздохнув, ответила рация…
– Эй, просыпайся. Давай, приходи в себя!
Хлопки по щекам усилились, превращаясь в мощные оплеухи, окончательно прогоняющие остатки сновидения. Вместе с пробуждением пришла давящая боль в районе лба. Мышцы ныли, как после добротного марш-броска. Ох, лучше бы я не просыпался…
С трудом разлепив веки, уставился на нависающего надо мною солдата. Чёрт, давненько я такого тяжёлого взгляда не встречал: густые брови сведены к переносице, холодные, полные презрения глаза прожигали насквозь, так и говоря: «Только дай мне повод, придурок, я тебя по полу размажу». Взгляд наёмного убийцы, знающего цену своим возможностям и способного за секунды оценить оппонента, параллельно выстроив план его устранения. Усеивающие лицо шрамы от давным-давно заживших ожогов лишь подчёркивали устрашающий вид солдата, красноречиво демонстрируя богатый боевой опыт.
Человек сидел справа и немного позади меня, припав на одно колено. В глаза тут же бросилось великолепное снаряжение, пусть и изрядно испачканное серой бетонной пылью: каска, налокотники, наколенники, рюкзак, лёгкий бронежилет с надетой поверх него разгрузкой51, – практически все элементы обмундирования белые, с нарочито неряшливыми серыми разводами камуфляжа. Ляг в таком облачении на снег, и тебя не всякий наблюдатель сможет заметить. Никаких нашивок или лычек – о звании и подразделении оставалось лишь гадать.
На поясе со штык-ножом соседствовала пистолетная кобура, левая рука держала за цевьё незнакомую мне снайперскую винтовку. Массивный глушитель достигал в длину сантиметров сорок и составлял треть от общей длинны оружия, пластиковый приклад и рукоятка для ведения огня соединялись в единое целое, но наибольший интерес представлял огромный ночной прицел, уродующий винтовку и визуально делающий её неуклюжей, однако, вне всяких сомнений, человек в форме легко смог бы доказать обратное, реши я проверить его на прочность.
– Встать, – слова прозвучали резко и быстро, в полголоса, но произносились с такой интонацией, что подействовали эффективнее любых воплей.
Я тут же вскочил, рефлекторно вытянувшись по стойке «смирно».
– Имя, фамилия, – продолжая сверлить меня взглядом, сказал снайпер.
Не спросил, а именно сказал.
– Иван Селезнёв, – привычка исполнять приказы, а не обсуждать их, сработала как надо, так что я готов был рассказать всё, что только пожелает этот жуткий человек. Почти всё.
Беспокойство потихоньку стихало. Грози реальная опасность, то меня убили бы во сне или хотя бы связали по рукам и ногам.
– Личный номер.
– 393763, – оттарабанил я вызубренные ещё в первые месяцы службы цифры.
– Дезертир?
– Никак нет, демобилизовался. Приехал домой.
– Охрененно ты домой приехал, – на лице военнослужащего промелькнула ухмылка, а в интонации впервые проступили едва заметные нотки доброжелательности. – Род войск, номер войсковой части.
– Товарищ… – замешкался я, пытаясь определить звание снайпера. – Товарищ офицер, я подписывал…
– Отставить, – тут же махнул рукой солдат.
Достав из кармана мой военный билет, боец сверил услышанное с записями, а затем кинул мне, видимо, оставшись довольным честностью пленного:
– Что делал в магазине.
– Я… – язык в мгновение отнялся, мысли заскрипели, подобно несвязанным шестерёнкам давным-давно проржавевшего механизма. – Искал…
– Мародёрствовал?
Я ничего не ответил, всё и так ясно. За мародёрство в военное время расстреливают на месте.
– Расслабься. Война всё спишет, особенно такая, – угадав мои мысли, сказал снайпер. – Садись вон туда и жди.
Я послушно подошёл к указанному углу и сел на пол, ожидая дальнейших распоряжений.
Мы находились на лестничной площадке какой-то тёмной многоэтажки. В широком окне виднелись здания, но навскидку определить, где мы, не удалось. Судя по высоте, этаж третий.
Снаружи немного посветлело, наступило подобие дня. Привычно взглянув на циферблат часов, я не увидел ничего, кроме цифры «22», обозначающие минуты…
В голове кружилось сонмище вопросов, но задавать их я не решался. Снайпер же, быстро утратив ко мне интерес, подошёл к окну и, встав сбоку, аккуратно выглянул на улицу. Убедившись в отсутствии опасности, он прислонил снайперскую винтовку к стене, достал из бокового кармана рюкзака коробку с патронами и принялся снаряжать пустые магазины. На красно-чёрном картоне виднелась надпись «9×39»52. Наверное, какой-то специальный боеприпас, я с таким раньше не сталкивался.
Закончив с пополнением боезапаса, военный рассовал магазины по кармашкам разгрузки, смял пустую упаковку и сунул её обратно в рюкзак. Минута шла за минутой, снайпер молчаливо поглядывал то в окно, то на лестничный марш, а я никак не мог решиться заговорить первым. Уж слишком сосредоточенным выглядел снайпер.
– О! Очнулся? – раздался голос с площадки этажом выше.
От неожиданности я дёрнулся и лишь чудом удержался, чтобы не вскочить на ноги, однако стоящий у окна снайпер даже не повернулся на шум.
– Нет, блин, он ещё спит. Не видишь, что ли.
По лестнице бесшумно спустился ещё один солдат, в плане снаряжения представляющий практически полную копию первого, с той лишь разницей, что вместо снайперской винтовки он был вооружён диковинным автоматом, выполненным в компоновке «булл-пап»53. Цевьё, селектор огня, спусковая скоба и пистолетная рукоять очень напоминали аналогичные детали от Калашникова, но всё прочее в корне отличалось. Мушки на стволе не было, массивная ручка для переноски, судя по всему, была совмещена с прицельными приспособлениями, короткая ствольная коробка оканчивалась массивным затыльником.
Единственное, что было действительно знакомо в этом странном «штуцере», так это стандартный магазин от АКМа54.
– Поёрничай мне тут, – улыбнулся солдат, неожиданно протягивая мне руку. – Линь.
Снайпер выразительно фыркнул, я же, опешивший от контраста между лёгкой неприязнью первого солдата и дружелюбием второго, не сразу решился ответить на рукопожатие.
Автоматчик вызывал больше симпатий. Наиболее точно его внешность описывало словосочетание «истинно арийская»: волевой подбородок, волосы светлые, глаза голубые, – человек производил впечатление непрестанно улыбающегося весельчака, своего в доску парня, от которого сходили с ума все без исключения девушки.
– Я не кусаюсь, – распознав мучащие меня эмоции, рассмеялся Линь. – Или Грач уже успел тебя запугать?
Это хорошо, что имена не говорят, обойдясь позывными. Видимо, не хотят оглашать лишнюю информацию, а если так – то вполне возможно, что отпустят рано или поздно.
