– Никак нет, – выходя из ступора, ответил я. – Ваня.

– Ну вот и отлично, Ванёк. Жить хочешь? – с этими словами Линь извлёк из кармана разгрузки массивный глушитель и сноровисто накрутил его на ствол автомата.

– Так точно.

– Тогда идёшь за Грачом. Я замыкаю. Двигаемся быстро, тут недалеко. Никаких разговоров, ворон не считаешь, поглядываешь влево и вправо. Видишь опасность – хлопаешь впереди идущего по плечу и приседаешь. Понятно?

– Так точно!

– Выдвигаемся.

Выйдя на улицу, мы трусцой направились вдоль здания, обогнули его и по очереди перебежали дорогу. Идти было тяжело, движение изрядно замедляли вездесущие сугробы, но двигающийся впереди снайпер старался выбирать наиболее удобные и наименее заметные пути. Вновь пошёл снег, но, в отличие от недавней метели, он был до крайности ленивым и спокойным.

Следуя приказу Линя, я контролировал обстановку по бокам, параллельно пытаясь определить местоположение. Из знакомых строений на глаза попалось разве что здание первой гимназии, правда, оно находилось совсем не там, где положено. В местах, где снега навалило поменьше, из сугробов выглядывали крыши автомобилей, брошенных сбежавшими из города жителями. Однажды вдалеке показалась длинная туша какого-то автобуса, но я не смог с такого расстояния определить, эвакуационный он или нет.

Пропетляв минут десять по дворикам, мы вышли к огороженному высокой стеной заводу, но Грач жестом остановил нас и, некоторое время вслушиваясь в тишину, повёл группу в обход. В следующий раз пришлось остановиться, когда неподалёку раздались приглушённые голоса. Плюхнувшись на животы, мы замерли за крышей какого-то ларька.

Грач бросил косой взгляд на мою жёлтую куртку и зелёные камуфляжные штаны и сокрушённо покачал головой. Что правда, то правда. Если моих спутников тяжело разглядеть на снегу, даже наступив на них, то меня одежда выдавала с потрохами.

По дороге шла группа «иностранцев», состоящая из восьми человек. Между бойцами, выстроившимися в цепочку, было, примерно, равное расстояния. Складывалось ощущение, что они что-то искали.

Грач бросил вопросительный взгляд на Линя, но тот отрицательно мотнул головой.

– Уходим, – скомандовал он, и мы продолжили движение.

Ещё спустя минут пять, пробегая мимо неприглядного здания гостиничного типа, до наших ушей долетело громкое жужжание, исходящее из тёмных недр подъезда. Замыкающий Линь, крутнувшись на месте, выпустил на звук несколько очередей. Послышался вскрик, громкий гул невидимых отсюда насекомых усилился.

– Быстрей, быстрей! – подтолкнул меня автоматчик, срывая с разгрузочного жилета гранату с пластиковым корпусом⁵⁵.

Снаряд исчез внутри. Послышался хлопок, и из прохода повалили серые клубы ОВ⁵⁶. Проверять, насколько газ оказался эффективен против порождений Города, желания не было.

Наконец, мы добрались до места назначения, которым оказался видавший лучшие времена дом, кирпичные стены которого пестрили выбоинами и разноцветными граффити. Грач занял позицию у входа, присев на одно колено и водя стволом из стороны в сторону, Линь же, выставив перед собой автомат, скрылся за распахнутой настежь подъездной дверью.

– Чисто.

Внутри здание оказалось куда привлекательнее, чем снаружи. Стены аккуратно покрашены зелёной краской, никакой наскальной живописи, ни единого бычка на полу. Поднявшись по лестнице на второй этаж, мы скорым шагом зашли в одну из квартир. Грач щёлкнул задвижкой, запирая вход.

– Не отсвечивай, – бросил мне снайпер, занимая позицию у окна. – Сядь на диван.

На языке крутилось множество вопросов, но один беспокоил больше всего.

– Я пленный? – спросил я, послушно усаживаясь на указанное место.

– Опупенный, – ответил Грач.

Линь прыснул от смеха, но ничего не ответил. Сбросив рюкзак у двери, он заперся на кухне, откуда вскоре послышалось тихое шипение радиостанции:

– Замок, я Пёс-4, я Пёс-4, приём, я Пёс-4… Замок, Замок, я Пёс-4, как слышно меня?..

Грач так и не счёл нужным ответить на мой вопрос. Не обнаружив на улице ничего подозрительного, он вернулся в коридор, оставив меня одного.

Чертыхнувшись, я откинулся на спинку дивана и уставился в потолок. Судя по всему, делиться информацией никто не собирался. Кто они? Очень похоже на армейских спецов или каких-нибудь, например, ГРУшников. Пару раз моя рота обеспечивала прикрытие «особым группам», совершавшим вылазки в город, и действовали те парни практически один в один, как эта парочка. Такие же молчаливые и сосредоточенные, вооружённые неведомыми винтовками, которые ни я, ни мои боевые товарищи прежде не видели. Быстро приходят, чётко выполняют задачу, а потом растворяются в темноте, – вот как работали подобные Грачу и Линю, по крайней мере, в моих глазах это выглядело именно так… Но зачем им нянчиться со штатским? Очевидно, что я лишь мешаю слаженным действиям боевой двойки снайпера и автоматчика. Единственное разумное объяснение, почему я до сих пор жив, а не валяюсь в одном братском сугробе с перебитыми «иностранцами» – у спецов есть определённое задание.

Снайпер видел, что я проходил службу на периметре и никак не отреагировал на это… Довольно странно, ведь я своими глазами видел, как «беженцев» отсеивали от других людей, словно они заражены чем-то и требуют изоляции…

Доносившееся с кухни шипение стихло, Линь вернулся в зал. Сквозь приоткрытую дверь я успел заметить стоящую на столе радиостанцию, один в один похожую на знакомую мне Р-159⁵⁷, но имеющую одно странное отличие. Пожалуй, несведущему человеку заметить его было довольно проблематично, но мне сразу бросился в глаза прямоугольный блок, приваренный к корпусу выше аккумуляторного отсека и соединяемый с радиостанцией двумя аляповатыми гофрированными трубками. Этот обвес явно был «неродным» и, судя по неаккуратному сварочному шву, приделывался в полевых условиях. Собственно, никаких дополнительных деталей рассмотреть не удалось, так как Линь плотно прикрыл за собой дверь.

Немало вопросов вызывал у меня ещё один факт. Очевидно, что в квартире был организован схрон⁵⁸ снаряжения, но откуда он здесь? Был подготовлен заранее, ещё до новости о возвращении Катаклизма? Исключено. После звукового удара всё полетело к чёртовой бабушке, а городские постройки как следует перетасовало. В подобных условиях наткнуться на заранее оставленный тайник – один шанс на миллион. Значит, спецназ оставил здесь снаряжение уже после. В пользу этой теории говорит и то, что группа чересчур хорошо ориентировалась на местности, что в свете недавних событий выглядело, как минимум, невероятно.

Осмотрев меня с ног до головы, словно бы решая, стоит со мной разговаривать или залепить рот скотчем от греха подальше, автоматчик ухмыльнулся:

– Ты хуже пленного. Ты штатский.

Пододвинув один из стульев, солдат сел напротив меня и достал подозрительно знакомую пачку сигарет. Снятый с предохранителя автомат лежал у него на коленях, словно бы невзначай направленный в мою сторону. Пошарив по карманам, я без особого удивления понял, что единственными не изъятыми предметами оказались ключи и несколько зажигалок. Курево, консервы и вода, очевидно, сменили хозяина. Нож тоже канул в небытие.

– Угощайся, – великодушно протянув мою же пачку, улыбнулся Линь.

Портить и без того неясные отношения с военным не хотелось, поэтому я не стал лезть в бутылку.

– Зачем?.. – закуривая, начал было я, но спец беспардонно перебил меня.

– Сколько видел финнов?

До меня не сразу дошло, о чём спрашивал Линь, но вспыхнувшая в голове догадка тут же всё расставила на свои места. Точно, «иностранцы» – это никто иные, как солдаты финской армии! Почему я сам до этого не додумался? До границы ведь рукой подать!

– Только тех, что напали на меня, – о перегородившем нам с милиционерами КПП я решил ничего не говорить, тем более, что само КПП не видел, а атакующие, скорее всего, все погибли после звукового удара.