Собака тут же начала вылизывать мне лицо, ежесекундно поскуливая, словно маленький щенок
– Папа с мамой дома? – кое-как отбившись от овчарки, я прошёл внутрь и запер дверь.
– Нет, уехали в командировку. Муха, да отстань ты от него!.. Обещали вернуться через пару недель… Да что ты встал, как неродной, раздевайся и проходи, а я пока чайник поставлю!.. Как же здорово, что ты вернулся!..
– Что нового в городе произошло? Как родители?
Ароматный чай с долькой лимона приятно согревал ладони. Прихлёбывая из парящей кружки, я периодически наклонялся, чтобы потрепать устроившуюся у ног собаку, и с интересом осматривал кухню, которая, к слову сказать, претерпела некоторые изменения за время моего отсутствия.
– Смотрю, вы ремонт сделали.
– Это всё папа, сидел себе, сидел, а потом взял, да переделал всё. Говорил, Ваня приедет, а мы тут, как погорельцы, со старой мебелью. Они и твою комнату немного изменили, мама была, конечно, против, боялась, что тебе не понравится, но мы с отцом уговорили её. Видел бы ты, как она бережно переносила книги, словно стеклянную посуду. Ты совсем не писал, мы уже начали бояться, как бы чего не случилось.
– Начальство не разрешало, режим полной секретности, – усмехнувшись, соврал я.
На самом деле, мне было стыдно перед родителями. За время службы я понял, что они были правы, когда отговаривали меня, предлагая сперва закончить учёбу, и только потом пойти служить. Раздумывая об этом, я всё больше убеждался, что не смогу заставить себя закончить Академию, а кому нужен человек с посттравматическим синдромом и без образования? Я знал, что отец в тайне от мамы гордился моим выбором, но одновременно с этим я переживал, что не оправдаю его ожиданий, ведь сам он, отслужив в Чехословакии, вернулся в звании старшины. Папа всегда был строгим человеком и всех окружающих мерил по себе, считая, что если он смог что-то сделать, то и остальным это под силу. Многочисленные армейские байки, слышанные в детстве, со временем создали у меня своеобразное представление о службе, но реальность оказалась далека от ванильных грёз. Пожалуй, единственным моим успехом был сам факт того, что я смог выжить и вернуться домой целым и невредимым, однако это было слабым утешением. Ни армейских весёлых историй, ни приятных воспоминаний о сослуживцах… Домой я привёз лишь поселившуюся в руках дрожь.
А ведь мог и со званием… мог…
Да совесть не позволила…
– Батюшки, да у тебя седина… – заметив белые волосы на моей голове, ужаснулась Наташа. – Что…
– Давай не будем об этом, – покачал головой я, придумывая на ходу отговорки. – Не было там ничего такого, просто… пару раз в перестрелку попал. Дикие собаки и бандиты, ничего более.
Собаки, ага… ничего более… Конечно, я давал подписку о неразглашении, но в кругу близких эта бумажка не имела никакого смысла. Тут было совсем другое – незачем пугать сестру. Город уснул, и уснул навсегда, подтверждением тому… было…
Песчаный вал катится по мегаполису, подминая под себя многоэтажные здания… Вырвавшиеся из его необъятной туши щупальца сметают боевые вертолёты, словно игрушечные…
– Вань? С тобой всё в порядке?
– Да, да, всё хорошо. Просто голова закружилась, – каким-то чудом я успел поставить кружку на стол, не вылив её содержимое на спящую собаку.
– Можешь пойти спать, поговорим утром, – сестра выглядела не на шутку встревоженной.
– Всё нормально. Давай ещё немного посидим. Тебе же не надо на работу утром?
– Нет, что ты! Где я, а где работа! – засмеялась та в ответ. – Я нашла себе кое-кого, пусть он работает!
– Вот как? – шутливо вскидывая бровь, возмутился я. – Захомутала, значит, какого-то бедолагу. Ничего, долго он тебя не сможет терпеть!
– Вообще-то, мы уже живём вместе! А сюда я захожу, чтобы Муху покормить и цветы полить. Сегодня вот решила переночевать, как-то на улице неспокойно, страшно домой возвращаться пешком, а Миша в ночную.
Я кивнул, припоминая слышанный недавно вой. Встал, отодвигая от себя собаку, и заглянул в окно. Машины у детского сада уже не было. Надеюсь, Степанченко и его сослуживцы в порядке.
– Не поверишь, кого я встретил по дороге сюда.
– Кого же?
– Андрея, своего одноклассника. Помнишь, ты была влюблена в него.
Наташа зашлась краской и застенчиво потупилась:
– Было такое, было… Ходила на все матчи, в которых он участвовал, хотя хоккей терпеть не могла. Кем он сейчас работает?
– Старший сержант милиции, представляешь? Ряху отъел на казённых харчах, пузом обзавёлся.
– Хорошо, что он был деревянным дураком. Так и не понял, что мне от него было надо, – рассмеялась сестра.
Мы просидели на кухне еще часа два. Ната поведала, что из-за сильного южного ветра недели две было аномально тепло. Обычная для этих мест погода установилась всего день или два назад, как раз к моему появлению. Потом сестра плавно перешла к более насущным делам, и в паре слов рассказала, что поменялось в городе за последнее время. Вспоминала общих знакомых и подтвердила мои догадки о том, что Катаклизм практически не затронул здешних жителей. В отличие от других регионов страны, цены в области остались практически на том же уровне, рыболовный промысел не только не потерял актуальность, но и пошёл в гору, так что местные ничего не потеряли с «падением» Города. Станция продолжала вырабатывать энергию, люди учились, работали, сходились и расставались, заводили детей и глушили алкоголь по выходным, словно ничего не произошло.
Единственным мало-мальски крупным событием в местном укладе стало прибытие партии беженцев из Города. Им выделили жильё в недавно отстроенных гостинках25 и пообещали обеспечить работой, которой и для местных-то не всегда хватало. Последние, к слову сказать, встретили неожиданных гостей без особой радости.
Услышав о прибытии беженцев от подруги из администрации, Наташа ожидала увидеть хамоватых, наглых людей, которые начнут качать свои права на каждом углу и требовать уважения к своим, без сомнения, очень важным персонам, но всё это оказалось заблуждением. Поселившиеся в новостройках семьи были полной противоположностью её фантазиям: тихие, подавленные, напуганные люди, вздрагивающие, стоило рядом чихнуть.
– У тебя глаза… практически такие же, как у них. Выцветшие, уставшие. Словно вы там мёртвого бога увидели, да так и не смогли смириться с этим… – в голосе Наташи улавливались опасливые нотки, словно она поняла, что пустила в дом совершенно чужого человека, но я сделал вид, что не заметил этого.
Отец первый месяц безумно злился на меня, пытался звонить куда-то, затем примирился с решением сына, а позже и вовсе загордился, хвалясь перед друзьями, какой его Ваня смелый и решительный. Кто меня действительно удивил, так это мама, до этого не страдающая религиозностью, но неожиданно для всех ставшая посещать церковь и молиться о моём скором возвращении.
Наконец, глаза у сестры стали слипаться, и мы решили – самое время отправиться на боковую. Наташа сказала, что утром уедет со своим молодым человеком, но обязательно вернётся на следующий день. Я же пообещал, что буду поливать цветы и выгуливать собаку вплоть до возвращения родителей. На этой ноте мы и разошлись по разным комнатам. Я усердно отмахивался от мыслей, что радость сестры выглядела чересчур наигранной, как, собственно, и закрывающиеся сами по себе глаза. Это всего лишь паранойя, ничего более. Если мне не рады здесь, то идти больше некуда…
Плюхнувшись на мягкую подушку, я практически моментально провалился в сон, не успев даже заметить, как Муха тихонько приоткрыла дверь, вскочила на постель и свернулась калачиком в ногах.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. «ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ!..»
Пронзительно голубое небо салютовало солнечными лучами. Привет, Небо… Я тоже рад тебя видеть. Каждый раз, покидая тебя, я мечтаю вернуться назад. Представляешь, как жена ревнует?.. Оно и понятно, ведь мы с тобой самые настоящие любовники… Я знаю, ты одно на всех, но для меня ты всегда особенное.