– Безусловно, – смиренно согласился альдермастон.

– А как насчет жизни бродяги? У меня для тебя новости от самого короля.

– Благодарю тебя за то, что ты позаботился их привезти. Я вижу, с тобой приехал шериф Менденхолла. Приветствую, Руперт.

– И тебе привет, альдермастон, – ответил совершенно пустой и безжизненный голос.

– Ты приехал расследовать обстоятельства смерти королевы Катарины? – спросил альдермастон.

– Это речи изменника, – злобно рыкнул Форши. – Королева, леди Деорвин, находится в добром здравии и ожидает рождения ребенка. В Муирвуде королев нет.

– Решение Великой Провидицы не допускает двоякого толкования. Брак короля с леди Деорвин незаконен.

Майя посмотрела на бабушку и увидела, что та, прищурившись, слушает спор за стеной. Снова заговорил альдермастон – все так же спокойно, взвешивая каждое слово.

– Каковы бы ни были ваши политические взгляды, я убежден, что королева Катарина была убита. Для того чтобы установить все факты, связанные с ее гибелью, необходимо расследование.

– Тот, кто пристукнул эту старую кобылу, сослужил королю добрую службу, – равнодушно бросил Форши. – Или ты хочешь сказать, что за убийством стоит сам король?

Кровь бросилась Майе в лицо. Девушка застыла. Почувствовав ее напряжение, Сабина опустила руку ей на плечо.

– Я не намерен делать никаких предположений ни о личности убийцы, ни о мотивах, подтолкнувших его к злодеянию, – ответил альдермастон. – Я лишь предлагаю начать расследование. Я полагал, что шериф приехал именно с этой целью.

– Неправильно ты предполагал, Ричард. Когда пришло твое письмо, король с королевой ликовали. Я видел это своими глазами. Кажется, он даже приказал создать специальный танец, чтобы отпраздновать радостную весть. Раз она теперь мертва, никто не сможет оспаривать королевский титул леди Деорвин и законность наследников от нее. Ладно, скажу прямо: я тут по приказу короля. Он повелел немедленно приступить к восстановлению Муирвуда. Наш дорогой шериф, на глазах у которого шли работы, заверил меня, что аббатство почти достроено. Так вот, король и королева пожелали отпраздновать Духов день в Муирвуде – в самом древнем аббатстве наших земель, – и прибудут они за две недели до начала празднества, а ты должен будешь приготовить все к их прибытию. Король прибудет в аббатство со своим двором и устроит турнир. А после турнира ты, Ричард, будешь освобожден от службы, и над аббатством встанет другой альдермастон.

Ответом на эти слова стала гробовая тишина. Сабина содрогнулась, глаза ее расширились, она была потрясена.

– Он не имеет права, – чуть слышно прошептала она.

– Я смотрю, ты утратил дар речи! Кто бы мог подумать! – хрюкнул Форши. – Смотри же, подготовь своих слуг к прибытию нового господина. Король остановил свой выбор на альдермастоне Кранмире из Августина. Ты его знаешь, он дядюшка леди Деорвин. Земли и прочее имущество аббатства отойдет короне, право убежища будет отменено. Как видишь, мальчик мой, твоей резиденцией вскорости станет башня Пент, где тебя с нетерпением ждут отец и братья. Либо ты под клятвой пообещаешь соблюдать закон о верноподданничестве, либо будешь казнен как предатель, – тут Форши издал рокочущий смешок. – Шериф Менденхолла останется здесь до Духова дня и проследит за тем, чтобы аббатство было отстроено до конца и передано новому альдермастону без проволочек. Церемония будет впечатляющая, вот увидите. Королевские адвокаты прямо сейчас пишут ее сценарий. Сам король возложит на альдермастона знаки его достоинства.

Снова наступило молчание.

– Это все очень интересно, – произнес альдермастон. – Но что скажет Великая Провидица, когда весть о случившемся дойдет до нее?

– Королю нет дела до того, что там скажет или не скажет эта сморщенная карга, – фыркнул Форши. – Он не позволит Прай-Ри диктовать ему свою волю. Наши королевства много веков жили в мире, однако если Провидица вмешается не в свое дело, она рискует пробудить старинную вражду, которая некогда существовала между нами. Лично меня это только порадует. Передай ей это, Ричард. Я ведь знаю, что ты передашь.

– Благодарю вас за визит, господин мой граф. Добро пожаловать в Муирвуд, шериф. Как я понял, вы останетесь у нас надолго. Я прикажу устроить вас в домике для гостей, если таково будет ваше желание. Или, быть может, вы предпочтете остановиться в какой-либо из прекрасных деревенских гостиниц?

– Я предпочту проводить все свое время в аббатстве, – без выражения ответил шериф.

– Прекрасно. Мы искренне рады такому гостю. Это все, господин мой граф?

Голос Форши был негромок и источал злобу:

– Думаешь, тебя невозможно вывести из себя, Ричард?

– Это все? – по-прежнему вежливо осведомился альдермастон.

Форши тихо произнес:

– Ладно, парень, наслаждайся пока муирвудскими туманами. У меня есть еще одно поручение от короля, и очень оно тебе не понравится: я должен явиться в башню Пент и в последний раз предложить твоему отцу подписать закон о верноподданничестве. Палач уже устал каждый день точить топор, однако не исключено, что на сей раз у него найдется другое занятие. Доброго дня.

Когда гости отбыли, альдермастон собрал в своих комнатах совет. На совете присутствовали все те, кто был тут в прошлый раз, только вместо Сюзенны явился Додд. Юноша нервно ходил туда-сюда, в то время как остальные рассаживались за столом. Майя была страшно зла на несправедливость, жертвой которой он стал. Да и она сама едва обрела убежище только для того, чтобы узнать, что отец и леди Деорвин намереваются лишить ее покоя.

Новости недолго оставались тайной, и глаза Джона Тейта горели от сдерживаемой ярости.

– А ведь хотелось мне ослабить графову жеребчику подкову, эх, хотелось! Или подпругу малость подрезать. И это я ничего не знал еще!

– Не надо, Джон, – сказала, нахмурившись, Сабина и вздохнула. – Я благодарна Истоку, который привел меня в Муирвуд прежде графа. Но до Духова дня остались считанные месяцы, а в аббатстве теперь все время будет находиться королевский соглядатай.

– Я дождусь ночи и уеду, – зло сказал Додд, не замедляя шага. – Пока этот… негодяй будет добираться до Комо-роса, я подниму восстание против тех, кто удерживает моего отца, соберу всех, кто верен нашему Семейству, созову армию…

– Именно этого они и хотят, – задумчиво покачала головой Сабина. – Этот человек изо всех сил старался спровоцировать тебя на поспешные действия. За аббатством следят, можешь быть уверен. Если ты покинешь его стены, то сразу же угодишь в плен.

Додд шагнул к ней:

– Что же мне, сидеть сложа руки?

Сабина смотрела сочувственно:

– Ты веришь Истоку?

Он дернул уголком рта, с трудом сдерживая чувства:

– Конечно, верю.

– Правда? – вкрадчиво спросила Сабина. – И что же, разве Исток говорит тебе ехать на север? Или, быть может, это голос твоего гнева?

На скулах у Додда заходили желваки.

– А как мне не гневаться, Провидица? Он угрожал моему Семейству. Король хочет казнить моего отца за то, что тот говорил правду. Разве это справедливо?

Сабина покачала головой.

– Это совершенно несправедливо. Но мы не можем предвидеть исход всех вещей. На это способен только Исток. Но услышать его волю мы можем, лишь когда успокоим сердце и разум. Не позволяй гневу овладеть тобой, Додд. Только тогда ты узнаешь, какова для тебя воля Истока. Знаешь, все мы когда-нибудь умрем – но не надо бояться жизни.

Потом она повернулась к альдермастону.

– Исток говорит, что я должна уехать. Я несу это знание с того самого дня, как мы приехали сюда, – она повернулась и взяла Майю за руку. – Как бы я ни хотела остаться здесь и помочь моей внучке подготовиться к мастонским испытаниям, я должна уйти. Альдермастон, стены и крыши аббатства уже возведены, поэтому я хочу взять с собой на «Хольк» дюжину человек с лопатами.

– Зачем? – непонимающе спросила Майя.

Сабина покачала головой.

– Я не могу тебе сказать. Но я чувствую, что так надо, и срочно. Я должна уйти.