*Бабочка Евы

Я проснулась оттого, что сильно замерзла. Холодный утренний ветер выхолодил комнату, играл занавеской. По подоконнику барабанил дождь, а где-то на рассветном горизонте мурлыкал гром.

В гостиной пахло грозой.

Потянула на себя покрывало, закуталась по самый подбородок – без толку. Меня знобило так, будто в моей постели поселилась зима.

Только теперь под кожей блуждал и запах Стаса, оставшийся на покрывале.

Зажмурилась, осторожно втянула его носом и застонала. Он пах миндалем и табаком. Терпкий аромат с привкусом наслаждения, от которого судороги прокатывались между бедер. По расслабленным мышцам, оставляя на горячей коже поцелуи подкатывающего оргазма. Закусила губу, сведя ноги.

Проклятье!

Даже сейчас этот наглец влез в мои мысли, потому что я каждой молекулой ощущала его мягкие, но такие пьянящие прикосновения. Голова хмелела от нежности его пальцев и запаха, выкравшего весь кислород. От его пошлых слов, растекающихся смертельным ядом по венам.

— Ох… — выдохнула, откинув покрывало.

Утренняя прохлада обожгла кожу, взорвав во мне нечто ослепительное, мощное, несравнимое даже со взрывом сверхновой. Это было невыносимее самой страшной пытки, потому что я знала – без него все не то. Хоть Стас и занимал все мои мысли.

Он был везде, во мне, в каждом атоме моего тела. И я хотела его до одури. Жаждала. Только его представляла, широко расставив ноги и скользнув пальчиками во влажную глубину. Мокро. Невыносимо. Болезненно горячо. И так…сладко. Так…на самой грани. Хватило одного резко толчка пальцами так глубоко, что волна удовольствия выгнула меня дугой, взорвала криком, утонувшим в раскате грома.

Я приходила в себя медленно. Меня потряхивало от пережитого. Нега плавила тело, мысли и душу. Даже удивление, что после вчерашнего у меня не случилось приступа, пришло как-то медленно, тягуче и так же растаяло. Не хотела об этом думать. Не в это сказочное, несмотря ни на что, утро.

Отдышавшись, потянулась, вспоминая, как ловко меня усыпил Стас, когда до моей капитуляции оставалось жалких полшажочка. Я бы забылась в его руках и поцелуях, потому что горела от его откровенных прикосновений. Его пальцы…играли мной, заставляя прогибаться в спине, требуя большего. А он тихо смеялся, укладывая меня на диван, пальцами пришпиливая, как глупую бабочку, попавшуюся сумасшедшему коллекционеру. И я ощущала себя этой бабочкой, которую запихнули под стекло и отобрали самое желанное.

Ночью я желала Стаса, хоть и упрямилась, напоминая себе, что я замужем. Но помогало слабо. Я хотела Стаса: его пальцы в истекающем соками влагалище. Хотела его губы, оставляющие лиловые метки на моей коже. Хотела, наконец, почувствовать своего большого парня внутри себя, всего, до самого предела. До самого конца.

Но Стас, как всегда, решил все иначе. Я даже не поняла, что он сделал. Он просто гладил мою шею, шептал на ухо, как хочет меня трахнуть и, посмеиваясь, терся пахом о мою попку. А когда я почти потерялась в его голосе и запахе — просто отключилась.

Вздохнула, перекатившись на бок, и перестала дышать. Резко села, не веря своим глазам. На подушке придавленные смешным розовым зайцем лежали деньги.

В голове зашумело, глаза защипало. Не отводя взгляд от купюр, медленно отодвинулась, словно передо мной лежала бомба с часовым механизмом.

Сглотнула. Мотнула головой. Нет, он не мог так поступить. Зажмурилась на всякий случай – вдруг показалось? Но внушительная стопка никуда не исчезла. Это что же – плата за ночь?

Дрожащими пальцами отодвинула зайца, тот завалился на бок. Уставилась на лопоухое чудо, не понимая, откуда оно взялось в моем доме, на моей подушке. Сморгнула – заяц поплыл, грозясь превратиться в бесформенное пятно. Потерла щеки, взъерошила волосы и взяла деньги. Развернула веером новые купюры – цифры расплывались перед глазами, сливались в бесформенное пятно, по щекам текли слезы. Значит, вот кем ты меня считаешь, Стас Беляев? Дешевой шлюхой, да? Я усмехнулась. Впрочем, нет, не дешевой.

Я встала, вытерла слезы. Я больше не дам себя унижать. Только не тебе, Беляев. Даже если ты снова влез в мои мысли, проник под кожу отравой, от которой нет антидота. Даже если я все равно хочу тебя до сумасшествия. Я больше не та недолюбленная девочка, которую ты утешал под дверями реанимации. Сегодня мне по силам выдержать разрушительный смерч по имени Стас Беляев и не сдохнуть от боли. Сегодня я смогу.

Подошла к окну, распахнула пошире створку. Стрекочущий напряжением воздух пахнул в лицо. Я глубоко вдохнула и вздрогнула с занесенной рукой. Тренькнул телефон входящим сообщением. Осторожно положила деньги на подоконник, наплевав, что настырный ветер с легкостью подхватит купюры и разнесет их по всей улице.

Открыла входящее сообщение.

«Я заеду вечером. Оденься поразвратнее, буду тебя трахать»

Черта с два, Беляев. Больше ты не разрушишь мою жизнь.

«Шлюхами своими командуй, Беляев. Мне это неинтересно»

И дрожащими пальцами по экрану, отправляя ответ. Отложила телефон, но не успела и вдохнуть, как экран вспыхнул снова.

«Ты – моя шлюха, Бабочка. Так что будь хорошей девочкой, и я сделаю тебе приятно»

Злость закипела внутри горячей лавой, толкала на необдуманные поступки. Сметя с подоконника деньги, разлетевшиеся по полу пестрыми фантиками, рванула в душ. Горячая вода хлестала по плечам, вместе с пеной смывая с тела остатки запаха Стаса. Вымывая из головы его слова, пульсирующие в затылке огненным шаром.

«Ты – моя шлюха, Бабочка»

Думаешь, швырнул мне пачку денег, как кость бездомной собаке, и я стану твоей? Да я ненавижу тебя, Беляев.

— Ненавижу, ненавижу… — повторяла, как мантру, упершись кулаками в кафельную стену.

Отмывшись, вылезла из кабинки, переоделась в джинсовый комбинезон. Выпила таблетки. Так, на всякий случай, потому что со мной давно не случалось таких эмоциональных качелей. Это всегда не к добру, а последствий я не хотела – слишком больно и страшно.

Вздохнула и вернулась в гостиную.

Прежнюю одежду, кучей сваленную на полу, затолкала в мешок для мусора. Мне казалось, что она настолько пропиталась Стасом, что стирать ее нет смысла. В тот же мешок отправилось все постельное белье и даже подушка, на которой лежали деньги. Покрывало засунула в другой – тот не выдержал и порвался по шву, тогда я взяла его в охапку и выставила за двор вместе с одеждой. Даже полы вымыла с белизной. Запах хлорки сейчас казался сладким наслаждением, убивая малейшее напоминание о присутствии Беляева в моем доме.

Следующим пунктом стояла информация. Заплела волосы в свободную косу и уселась за компьютером в спальне сына искать все, что было известно всемирной паутине о Стасе.

Статьями о Беляеве пестрил весь интернет. Поисковик выдал трехзначное число страниц и более сотни снимков. Фотографии смотреть не стала, все еще остро реагируя даже на его глянцевое отражение.

Открыла первую попавшуюся ссылку и углубилась в чтение. Но уже совсем скоро поняла, что ошиблась. Интернет пестрил слухами и скандалами вокруг завидного холостяка, но действительно дельной информации - две капли. Это огорчало. Но кое-что я все-таки узнала. Например, что Стас был совладельцем элитного бойцовского клуба "Спарта", где, по слухам, проводились самые жестокие и смертельные бои без правил. И ещё несколькими, в том числе теми, что ценились действующими чемпионами бокса и других единоборств и где проводились легальные бои и даже чемпионаты.

В статье было несколько фотографий, которые я хотела было пролистать, но взгляд зацепился за снимок, на котором запечатлен момент боя. Напряженный и сосредоточенный Стас, полуобнаженный, в атакующей стойке, и его соперник, темноволосый мужчина явно крупнее и тяжелее Стаса, но не менее, а даже и более опасный. А под снимком подпись: "Станислав Беляев против Марка Звонского. Бой за титул чемпиона мира".