Глубоко вздохнув, Виктория направилась к избушке. Что бы там ценного не было, гном наверняка, обладая своими гномскими способностями, мог сам это забрать. Отвел глаза, без спешки зашел в дом, забрал - и ушел, никем не замеченный... Ан нет. Поручает это ей - значит, ничего страшного, просто проверить хочет. На смелость. Или ещё на что. Может, и домик этот -мираж, да и только. И то, что там лежит - морок - не более чем. С такими мыслями выполнять неприятную работу было легче, и, сама не заметив как, девушка была уже на порожках. Осторожно, дабы не заскрипели половицы, она поднялась на крылечко и мягко заглянула в приоткрытую дверь.
- Ува! - пискнул кулёк на лавке. Белый такой, аккуратный свёрточек, из которого на девушку смотрело два огромных васильковых глаза...
"Морок" был прелестен... Но почему мать не взяла с собой малыша, а оставила тут? Крестьянки же даже в поле таскают с собой младенцев. Может быть, это и правда, ей лишь кажется? Трясущимися руками Виктория взяла малыша, и тихонько поцокав языком, прижала к себе. Это он всего дороже хозяевам? Детей ей нянчить доводилось совсем не раз. Младшие братишки выросли буквально у неё на руках... Выбор был очень тяжел - не послушавшись гнома, оставить малыша и вернуться без него, обрекая себя на мучительное наказание или украсть... и потом всю жизнь мучиться от того, что... а вот так вот дети и пропадают... Чуть отвернется нерадивая мамаша... Виктория не могла сделать и шагу, так и стояла с ребенком на руках, пока не задумалась о том, а как бы поступила её мать? Вспомнилась тёплая улыбка и ласковые руки, грубые от работы, но такие родные и заботливые... Грустные глаза с морщинками и русая длинная коса... Голос... Нет, голос не вспоминался - вспомнились только слова, сказанные однажды, когда она, заигравшись с подружками, забыла о брате, за которым надо было приглядывать: "Виктория! А если бы с ним что-то случилось? Ты бы себе простила?" - и мать тогда, не оборачиваясь, ушла на кухню... А девочка, вдруг представив, как её брата съедают волки или достают из речки баграми мужики, проревела весь вечер, навсегда усвоив урок заботы о младших....
Воспоминание отдалось мурашками по рукам, и тихо угукающий малыш больше не рассматривался, как неодушевленный предмет - это был человечек, которому грозила вполне реальная опасность. Пойти на улицу и отдать малыша матери, сказать, чтобы не бросала никогда одного. О том, что будет с ней самой, уже не думалось... Шаг, другой, и вот она уже на пороге. Ватные ноги подкашивались. Вот сейчас она увидит родителей малыша... А, может всё же в лес?
- Ты посмотри, Марица, да нашего сына кака-то мавка утащить решила. У, сволота! Небось у самой нет, так и... А ну положь быстро, где взяла!
Здоровый мордастый мужик в простой грубой одёже с вилами в правой руке сердито смотрел на девушку.
- Да я... - растерялась было "воровка", - я только...
"А, может, так и лучше?"- мелькнула мысль...
- Я не сама, честное слово не сама, мне велели! Мне сам Хозяин леса приказал взять ценное самое, я..., - девушка готова была разреветься, руки уже предательски подрагивали.
- Оставь дитятко! - вдруг выскочила из-за мужика растрёпаная худая баба, - Единым молю - отдай кровиночку!
- Да я, - попятилась Виктория, отчего-то всё плотнее прижимая младенца к себе, - Мне только...
- Вот! Всё что есть! Только взад верни! - Большой медный пятак выскользнул из руки бабы и, покатившись, словно специально улёгся перед ногами Вики.
Дрожащими руками девушка положила ребёнка перед собой, схватила пятак и, пока родители дитяти ещё не опомнились и не погнались за ней, бросилась в лес.
"Хозяин, не подведи, хозяин, не дай упасть", - шептала она на бегу, перескакивая юркой белкой через неровности почвы. Ей казалось, что уже всё, что преследователи наступают ей на пятки и вот-вот схватят. Песчаная тропка, по которой она вышла из леса уже не казалась такой приятной босым ступням. Каждый камешек, каждая веточка теперь впивались в давно огрубевшую кожу ступней, словно она была гладкопятым младенцем. Вики прижимала руку с пятаком к груди и всё нашёптывала, нашёптывала на бегу.
- Хозяин, пощади, хозяин, помоги...
Наконец долгожданные ветви крайних дубков сомкнулись над её головой. Вики оглянулась. Погони не было. Запыхавшаяся девушка пошла медленней, всё более и более укрепляясь в своей уверенности. Чего, в самом деле она испугалась-то? Ну, кому, спрашивается, она нужна в этом захолустье? Вики поправила растрепавшиеся волосы, стряхнула с юбки мусор и, вполне довольная собой, ещё не очень громко произнесла:
- Хозяин леса, я всё исполнила.
Помня всю вредоносную натуру несносного старикашки, Вики не стала ждать и аукать до беспамятства, а не торопясь двинулась к центру леса, справедливо рассуждая, что, как только карлику станут интересны результаты её похода, он сам выскочит ей навстречу, а повстречать его в глуши всё же можно чаще, нежели на опушке. Она периодически останавливалась и, словно невзначай, звала упрямого гнома.
И труды её не пропали даром. После пятой или шестой остановки Вики поняла, что за не ней кто-то следит.
- Хозяин леса, я всё исполнила, - ещё раз крикнула девушка, уже свято уверенная, что её слышат.
- Хе, и что это она исполнила? - ядовитый голосок послышался из развили старой берёзы, что поджидала Вики как раз возле поворота тропинки, - Была в домике на опушке?
- Была...
- Взяла самое ценное?
- Взяла.
Хозяин леса спрыгнул с берёзы, подошёл к девушке, обошёл вокруг неё, словно та могла что-то запрятать за спиной. Потом он отскочил на три шага и разведя руки в стороны гневно спросил:
- И? И где же оно? Где?
- Вот... - потупившаяся Виктория продемонстрировала свою ладонь, на которой лежал медным кругляшом пятак, полученный от крестьянки, - Самое ценное... Больше у них нет...
- И... это всё?
