- Здрасте. А это вот вы тут и снаряжаетесь, да?
Говорят, что наивность порой проходит там, куда опыт даже не пустят. Боженку пустили в святая святых. Пока она щебетала о самых достойных парнях, которые делают своё дело во благо... эти самые парни снимали потные жилеты, точили крюки и меняли подшипники на инвентаре. Некоторые даже голышом направлялись в душ, импровизированный душ из водного резервуара, наполнявшегося из родника, совсем не стесняясь того, что перед ними представительница иного пола. Раз пришла - посмотри на нас, красивых и сильных. Может, подскажешь потом старейшинам, что... Почему-то все парни на хуторе считали, что женский пол как-то может влиять на то, кто будет отцом их детей.
- Ой, мальчики, а может у вас что прохудилось? Я тут могла бы помочь...
В ответ на вырвавшиеся слова нечиненого белья Боженке накидали целую стопку. Выскочили, чтобы накидать даже те из душа, на ком кроме кожи не осталось ни лоскутка. И дело пошло. Божена, не сильно торопясь, латала скаутскую одёжу, вместе с тем выслушивая истории о героических достижениях разведки и новых объектах для освоения.
- А можно и мне с вами как-нибудь? - наконец скорчила она забавную рожицу и огляделась. - Я буду лапушкой. Я ж ловкая, вы знаете.
- Нет, - категорично отсёк в зародыше Боженкины планы глава скаутов Якуб, дядька с тёмной чёлкой ниже бровей и щетиной по всему лицу (насколько знала Боженка, точно женатый).
- Да ладно ты, - возразил ему высокий блондин с перебитым носом, раздевающийся напротив, - Я б с ней недалеко куда в паре сходил.
- И я б сходил, - донеслось справа.
- И я.
- И куда с необучкой? Рехнулись? - Якуб оглядел товарищей, - Она ж не застегнёт ничего по путному.
- И правда, может, мне дадите, что похуже, а? Я вот тут на хуторе отработаю. Над сеткой. А потом - с вами. По очереди... - Глаза Боженки обещали каждому, что именно он станет тем, с кем она пойдёт в парный поход.
- Ну, разве так... - Сдался и Якуб, Только дайте что поновее. А то навернётся с вашим старьём.
Унесла с собой девушка столько, что прихватить можно было в поход даже Йозефа.
***
Вышли через восемь дней. Всё это время осваивали новое снаряжение, учились быстро отползать от трамвайных рельсов и зависать на крюках, отдыхая. Даже Боженка, у которой в голове, по мнению Алика, ветра было больше, нежели между двумя сохранившимися ещё со времени часа Икс "высотками", теперь понимала, что лёгкой прогулочка не получится. На груди и спине сделали торбочки, на поясах висело всё, что могло пригодиться в пути.
- Пошли.
Солнце уже зашло. Вечерний трамвай пронёсся мимо. Алик шаг за шагом поднимался по шпалам, как по ступеням. За ним двигалась Божена, двигалась легко, нагрузку на неё Алик всё же выдал поменьше.
- Ты девочка, - объяснил он, - что дам, то и неси. Не спорим.
Божена уже не спорила. Она и сама уже была не рада, что спровоцировала парня на эту вылазку. Как-то так получилось, что не он последовал за ней, как ей хотелось изначально, а она шла за ним и помогала ему в его же походе. Теперь девушка видела лишь подошвы Алика, землю на его подошвах, рубчики на его подошвах. А он видел небо. И шпалы. И лез. Было скучно. Возвращаться назад ещё не хотелось, но Божена чувствовала, что скоро эти мысли непременно появятся в её голове. Потому что лезли куда-то, не знай куда. Потому что лезли не знай зачем. Она только-только познакомилась поближе с такими симпатичными парнями, какими являлись "скауты". И они обещали её сводить в парные походы. При этом это всё было почти под присмотром и вполне безопасно. А тут...
- Привал. Висим на крюках.
- А-алик! Я ещё не устала! Может дальше, а?
- Попей водички. Я отсчитываю шпалы. Сейчас легко, потом будет тяжелее. Нам всю ночь лезть.
- Аличек, а может назад? Ну, погуляли и будет. А потом сожжём нашу эту одежду! Раз - и костерок! Прикинь, как круто!
- Здрейфила? Слабобибо?
Божена обиделась. Это были её слова. Это были её фразы. Это она должна была подстрекать Алика. Это она должна весело подтрунивать над ним, своим оптимизмом внушая ему тягу к активным действиям.
- И ничуть. Я тебя проверяла. Ладно, отдохнули.
Она ещё раз глотнула водички из фляги, отцепилась крючком, на котором висела и полезла вверх опережая Алика:
- Догоняй, улиточка.
- Мы же договорились, что я впереди...
- Договорились - передоговорились. Кто не успел, тот опоздал. Отстанешь - пеняй на себя!
Теперь она уже неслась не со скоростью Алика. Теперь лёгкую на подъём девушку ничто не сдерживало. Она прыгала по шпалам, как белка. Она была первой, она была главной, она вела эту экскурсию. И вверху были уже не ребристые подошвы Алика, вверху было небо! Шикарное летнее небо!
- Эй, там, под горой? Ещё не выдохся?
Боженка глянула вниз. Алик полз далеко внизу.
- Ты как?
- Куда гонишь? - Алик, добрался до Божены и еле перевёл дыхание. - Ты что, одна собралась? Я больше не вынесу твоего такого темпа. Я пойду так, как шёл, а ты...
- Да ладно, Аличек. Ну, скучно же. Хочется размяться. Далеко ещё, а?
- Далеко. Меньше третьей части сделали. Ладно, пропусти вперёд.
Алик снова вышел на лидирующие позиции и начал так же методично, как и в начале своего пути передвигать конечности со ступеньки на ступеньку.
Сделали ещё привал, потом третий, четвёртый. После пятого Боженке перестало хотеться скакать. На шестом она обвисла на крюках и сказала, что больше не может, если только не выкинет хоть что-нибудь из того, что несёт.
Алик подумал, взял на себя её переднюю сумку и перевесил часть её фляжек к себе на пояс.
- Пойдём ещё медленнее. Хочешь, натянем верёвку между нами? На следующей остановке будем спать.
- Как спать? В висе на крюках?
- А ты сможешь придумать что-то лучше?
Боженка не могла. Правда и спать не хотелось. Хотелось просто упасть и пусть сетка поймает её. Она покачается в ней, как... Она. Боженка на секунду закрыла глаза, а когда открыла их, Алик уже уполз далеко вперёд. Так она что, задремала что ли? Так было нельзя!
- Алик, Аличек! Ты говори, ты хоть что-нибудь говори. Я ведь сейчас чуть не заснула. Правда-правда!
Она сама не заметила, откуда взялись силы. Вроде бы вот только что она мечтала свалиться в сетку и вот уже с реального перепуга лезет, как оглашенная, а мышцы слушаются, словно и не напрягались вовсе.
