– Вы не желаете объяснить происходящее? – голос Льюиса был смешан с заметной хрипотой.

– Наш любитель искать приключения на свой зад… – Виктор уловил негодующий взгляд мужчины и поспешил исправиться. – Прости. Одним словом, он в очередной раз наплевал на нашу безопасность.

– Вообще-то, он может нам сильно пригодиться, – возразил Кузнечик. – Взгляните на его запястье и сами поймете.

С долей сомнения Ким закатал правый рукав кофты Стивена, а после, не веря своим глазам, повторил на всякий случай то же на левой руке. Повисшую в комнате тишину разрушил лишь смешок Кузнечика:

– Что я вам говорил? Он сломанный, как и мы.

– Или просто поранился и не успел обратиться за помощью, – Виктор постепенно перебирал в голове возможные варианты, среди которых не было ничего убедительного даже для него самого.

– Раны почти затянулись, так что им не меньше недели. Плюс слишком теплая одежда для лета сверху. Похоже, он их намеренно скрывает, – Ким извлек из сумки потемневший пузырек и продемонстрировал его окружающим. – Предлагаю привести его в чувство.

– Рано или поздно нам придется поговорить с ним. И лучше это сделать сейчас, – первым отозвался Льюис. – Ким, прежде чем приводить его в чувство, отложи в сторону мешок с медикаментами. Как мне помнится, у тебя там хранятся и скальпели. Его оглушили по голове тяжелым предметом. После такого, кто угодно заподозрит окружающих и может попытаться напасть. Виктор, отойди в сторонку. Я дам знать, если понадобится твоя помощь. Но только в меру.

Виктор послушно кивнул и вернулся к входу, где оставил ножку от стула.

– Кузнечик, ты будешь помогать в переговорах, раз уж привел его сюда. Кстати, как его имя?

Разбросанные по всему лицу веснушки скрылись за ладонью.

– Стивен Принкс, – прошептал он.

– Бывший полковник? Должен признать, что сейчас мы рискуем вдвойне, – Льюис потряс руками в попытке успокоить нервы. – Хорошо, давайте приступим.

Яркий резкий запах словно пронесся через нос Стивена к головному мозгу и одарил последнего сильнейшим ударом тока. Мужчина подорвался с места, жадно вдыхая воздух. Первым делом военный попытался убрать капельки пота с лица, но что-то ему помешало – одна рука потянулась за другой.

Я связан?

В память нахлынули последние воспоминания. Только сейчас Принкс обратил внимания на людей вокруг.

Два… Три… Их четверо. Старик, рыжий совсем тощий, мальчишка в майке тоже вроде проблем не доставит. Можно попытаться. Но смогу ли я справиться с тем здоровяком в углу?

– Агнесс – справедливость, свобода, равенство! – прервал размышления громким выкриком Кузнечик с ехидной улыбкой.

Ответом послужил только вопрошающий взгляд Стивена. В голове уже вызревал план освобождения из этого странного места. Вероятно, его обитатели сошли с ума и потому скрываются в недрах давно заброшенного метрополитена. Может, они даже подружились со зловредными крысами и мышами. Держат их в качестве домашних питомцев, дают им имена.… Но сейчас надо думать о другом. Скорее освобождать руки и бежать. Сначала нужно отвлечь их внимание. Начать беседу.

– Что вам от меня надо? – голос прозвучал слегка наигранно, но вроде этого никто не заметил.

– Действительно сломанный, – прошептал Ким.

– Сломанный? – пальцы незаметно спрятались в складках кофты и стали пытаться развязать узел.

Завязывал явно профессионал. Похвалю его перед тем, как ударить по физиономии.

– Позвольте мне объяснить, Стивен, – Льюис тяжело вздохнул и почесал седую бородку, собираясь с мыслями. – Поверьте, мы не хотим причинить Вам вреда.

– Как-то слабо верится.

– Да, прошу прощения. Виктор, будь добр, развяжи нашего гостя.

Уже через миг Стивен с облегчением потер друг о друга затекшие ладони. Кровь приливала к кончикам пальцев, доставляя болезненные ощущения при каждом их сжимании. Придерживаясь за стену, он поднялся на ноги, дотронулся до затылка, где, к его удивлению, осталась лишь ссадина.

– Как себя чувствуешь? – это был голос Кима. Принксу сразу показалась необычной внешность парня: каряя радужка скрывалась за непривычно узким разрезом глаз и нависающими со лба черными прямыми прядями волос, которые не мешало бы собрать в хвост. – Головокружение, слабость, вялость, металлический привкус, боль в голове?

– Терпимо. Мы отошли от темы. Зачем нужно было приводить меня сюда? Где я вообще?

– В бывшем складском помещении метрополитена, молодой человек, – непоколебимо продолжил Льюис, будто каждый день ему на голову сваливались незнакомцы. Жестом руки он попросил посторонних уйти и пригласил Принкса на беседу за круглым столиком в центре.

– Стивен, позвольте обращаться к Вам так. Мое имя Льюис, – морщинистая рука потянулась навстречу военному. Принкс предпочел не пренебрегать правилами этикета и пожал руку в ответ, тем более что Виктор продолжал наблюдать за ними из угла помещения.

– Сейчас я расскажу Вам невероятное, но постарайтесь поверить мне, – рассказчик совершил то же действие, что и прежде Кузнечик при встрече: закатал рукава и продемонстрировал запястья. Абсолютно чистая кожа без следов повреждений за исключением крошечных родинок и розоватых катышек от потрепанного свитера.

Нет даже царапин…

– Куда делся чип?

– Его не было изначально. Я сумел избежать его вживления, за что вынужден ныне обитать здесь. И должен признать, не жалею об этом. Да, я настолько стар, что помню времена, когда ношение чипа не было обязательными, – смех Льюиса раздался откуда-то из недр легких, перемешиваясь с кашлем. – Вам предстоит многое узнать от меня, что является противозаконным, и, рискну предположить, будет угрожать Вашей жизни и жизни близких Вам людей.

– Не похоже, что у меня есть выбор. Вряд ли ваша милая компания меня так просто отпустит.

– Должен еще раз извиниться за нападение. Но Вы правы, так просто теперь мы не смеем Вас отпускать. В целях личной безопасности.

– Вы опасные преступники? – сконфузился Принкс.

– Мы сломанные. Как и Вы, Стивен. Дело в том, что со времен прихода генерала Майро каждому живущему в Агнесс внушалась определенная идеология. Программа, если угодно. Как вести себя, как говорить, как двигаться. Как необходимо жить в целях страны.

Те экраны на площади…

– Они постепенно убили искусство, историю, будучи убежденными, что это напрасная трата времени, – продолжал Льюис. – Цель нынешнего правительства уничтожить в людях волю, превратить в бездушную машину для исполнения приказов. Но есть те, кто не подчинился системе. Мы незатейливо зовем их сломанными. Скажите, мой юный друг, какие первые слова у нынешних детей? Чему их учат в первую очередь?

Военный не имел дел с детьми, но был наслышан о первой фразе каждого младенца.

– Название страны и устав.

Льюис положительно кивнул.

– Так вырабатывают рефлексы. Открыл довольно давно один известный ученый… – на лице Стивена отразилась нотка непонимания. – Простите, забыл, что у вас под запретом.

– Откуда Вам все это известно?

Собеседник снова издал пугающую смесь смеха и кашля.

– Я был мальчишкой, когда приехал с семьей в эту страну в поисках лучшей жизни. Тогда Майро был лишь правой рукой, в то время как сама Агнесс не желала такой участи своему государству: она мечтала возвысить его, прославить известными писателями, музыкантами, актерами, учеными. Славные были времена для людей творчества.

Мой отец был историком, мать – начинающей писательницей. Совместными усилиями мы содержали магазин антиквариата, ценных вещей далеко не первой свежести. Как видите, мое скромное семейство полностью противоречило планам Майро. Потому и было уничтожено.

– Как? Неужели он просто явился на порог дома и убил их? – недоверчиво прервал рассказ мужчина.

– Это вызвало бы много подозрений, не правда ли? Все было куда изящнее. Майро мечтал разом искоренить всех, кто связан с неугодной ему деятельностью. Именно для этого и придуманы зачистки.