Мечтой многих рас являлось достижение бессмертия, однако людям удалось продлить жизнь лет на двести-триста. Ваалар Гаал – великий чаровник, человек – создал особое заклинания, позволяющее значительно увеличить продолжительность жизни. Он и стал первым неосом, что значит новым. Чары продлили его жизнь не на сто или двести лет, а на тысячи. – Майдар помолчал. – Но за всё приходится платить. Чары имели чудовищный побочный эффект: тот, кто отваживался на Обращение, изменялся до неузнаваемости. «Новорождённый» неос внешностью уподоблялся высохшему покойнику. Его не узнавали даже близкие родственники. Из-за этого сходства кому-то пришла в голову мысль о нашей причастности к появлению призрачного Морна. Дело осложнилось ещё и тем, что Призрак пришёл откуда-то с северо-востока. Он миновал наши селения, повторюсь, не причинив вреда. Морн пересёк Восточную Эрбию и, пройдя единственный перевал, соединяющий части страны в единое целое, вторгся в Западную Эрбию. Так он попал в мир… – он ненадолго замолчал и со вздохом продолжил, – …людей. И они решили, что мы создали эту тварь для того, чтобы захватить их территорию.
Зубы неприятно скрипнули. Как бы чувствуя настроение хозяина, буквы на одежде засветились бордовым. Руки сделали такое движение, будто Майдар свернул кому-то шею.
– Я помню, как всё это начиналось. Собственноручно оторвал бы башку тому, кто предположил такую мерзость… Но не будем отвлекаться на мелочи. Неосы, то есть мы, населяли исключительно восточную часть Эрбии, крайне негостеприимную, сложную для освоения и редко выбирались за её пределы. А поскольку с… людьми мы не общались, исключая тех, кто хотел стать неосом и пройти Обращение, о том, что творится на западе, не имели ни малейшего представления. Поэтому неожиданного нападения на наш город Сабрук, распложенный ближе всего к перевалу, никто не ожидал. Огромное войско Конгрегатов, в которое вошли не только люди, но и представители других рас, сравняло город с землёй. Даже руин не осталось. Ничтожная часть жителей сумела избежать смерти, да и то лишь потому, что случайно покинула город до осады. Об этом нам сообщил Официй, единственный из людей, кто не поверил в нашу причастность к появлению Морна, мертвецов и остальной мерзости. Он нам очень помог. Хм… знаешь, как переводится его имя?
Фроузен отрицательно мотнул головой.
– Доброжелатель, – пояснил Майдар. – Он часто заранее предупреждал нас о приближении врага. Но, к сожалению, все наши усилия позволили только задержать войско Конгрегатов, да и то ненадолго. Мобилизацию объявили слишком поздно, оборонная магия из-за ненадобности у нас была не развита, оружия не хватало, города были укреплены слабо. Гарнизоны каждого сражались до последнего воина, чтобы дать возможность мирным жителям уйти подальше вглубь страны, а войскам собраться с силами. Так продолжалось до тех пор, пока беженцы и прикрывающие их воины не добрались до Столпов Ёргмунда, единственного места, где можно войти в болота Фазирии. Нужно было решить, куда двигаться дальше. Официй предупредил о том, что люди знают, где располагаются наши города в болотах. Система древних порталов, по которым перемещались в любой уголок Эрбии, позволила ищейкам это выяснить. Мы потом, правда, попытались ими воспользоваться, но ничего не получилось. Люди запечатали их наглухо. Только сейчас магия утратила силу, и мы смогли пользоваться некоторыми из них здесь, в Яхатмору. Но я забежал немного вперёд. Итак, перед нами был выбор – идти через болота, в которых так же располагались наши города, и попытаться в них выстоять или рискнуть пойти на северо-восток, в земли, издавна пользующиеся дурной славой. Мы знали, что наши города не смогут противостоять объединённому войску разных рас, поскольку совершенно не подготовлены к обороне и не имеют мощных стен. Официй посоветовал рискнуть, ведь и в том, и в другом случае нам терять было нечего: пойдем на юго-восток, погибнем наверняка; пойдем на северо-восток, может быть выживем. Мы выбрали второе. Значительная часть воинов осталась у Столпов Ёргмунда для отвлечения внимание Конгрегатов на себя, и чтобы дать возможность беженцам уйти подальше, если наша уловка будет раскрыта.
На лбу правителя появились морщины, глаза сузились, придавая лицу угрожающее выражение. Фроузен почувствовал холодок в груди.
– Великий Ваалар Гаал! – воскликнул Майдар. – Я бы всё отдал, чтобы быть среди них. Но кто-то должен был возглавить беженцев, защищать в пути, ведь неизвестно с кем и чем предстояло столкнуться. Я и мой брат Миснагет с двумя локами (отряд воинов, численностью около полутора сотен бойцов) фратриев (название элитных всадников) и пятью локами навьев (название пехотинца, умеющего обращаться с мечом, копьём, алебардой) повели выживших горожан на север в Яхатмору, в место, окружённое неприступными горами. Но уловку сразу раскрыли. После уничтожения нашего войска в погоню за нами отправили едва ли не половину армии людей, будто им предстояло столкнуться с очень умелым и вооруженным до зубов противником. Нам удалось преодолеть реку и взойти на перевал – единственный путь, по которому можно попасть в Яхатмору. Здесь нас настигли клорсы – четырёхкрылые твари в три раза больше неоса каждая. Боги не дали им ни всесокрушающей силы, ни мощных зубов, ни крепких когтей. Лишь тонкие лапы, хрупкое тело, покрытое небесного цвета шерстью. Однако они наградили их кое-чем пострашнее. Клорсы, видишь ты, не любят сырого мяса. Оно должно быть очень хорошо прожарено и не подгорелым. Их слюна обладает удивительными свойствами: даже капля при попадании на кожу, вызывает сильнейшую, мучительную боль. Это необходимо, чтобы жертва не смогла сбежать, например, в лес или спрятаться в пещере, откуда её будет сложно достать. Но боль – только начало, слюна легко проникает под кожу, попадает в кровеносные сосуды и даже её капли достаточно, чтобы растечься по всему телу, отчего боль усиливается в неизмеримое количество раз, а затем она вспыхивает. – Лицо Майдара передёрнула судорога ярости и боли. – Жертва превосходно прожаривается, корчась в предсмертных судорогах. Именно такое мясо и любят клорсы.
Пальцы Миснагета с хрустом сжались, глаза полыхнули зелёным пламенем.
– Слюна клорсов с лёгкостью проникает в щели доспехов, не говоря уже о простой одежде. Дети, женщины, старики сгорали заживо. Прошло сто пятьдесят лет, а я до сих пор слышу их крики. Когда клорсы улетели, один лок навьев остался в узком ущелье, чтобы прикрыть наше бегство. Они полегли все до единого. Их подвиг позволил нам далеко вторгнуться в эти земли – земли вечной ночи. Но Официй, появившийся словно ниоткуда, с прискорбием сообщил, что по нашему следу уже идут. Небольшой отряд фратриев с тауматургом Гальрамом отослали навстречу с войском Конгрегатов. Они отвлекли внимание на себя. Больше мы их не видели. Лишь позже узнали, что они через сквозной тоннель забрались на неприступную гору. Гальрам перед единственной пещерой, через которую ведёт тропа к вершине, установил ловушку, миновать которую никто кроме неосов не может. Люди, чтобы не дать сбежать фратриям, создали омерзительных тварей, широким кольцом охвативших гору. Но вскоре по какой-то причине эти создания вышли из повиновения, и войско людей перестало существовать. Уцелел лишь обезумевший от ужаса чаровник, пойманный впоследствии. Он то и поведал о судьбе фратриев.
– Вы не пытались прорваться к ним? – спросил Фроузен.
Майдар посмотрел на него так, будто Фроузен обвинил его в предательстве. Кулак грохнул по столу. Ножки жалобно затрещали.
– Мы не могли рисковать, – сорвался на крик Майдар. – Твари расплодились до неимоверного количества и всех наших сил, вошедших в эти земли, не хватило бы для уничтожения даже десятой части их полчища. Только сейчас это стало возможным. Но, к сожалению, мы не можем рисковать и жертвовать даже малой долей войска, чтобы выручить товарищей, поскольку не знаем, живы они и с чем придётся столкнуться в будущем.
– Но может твари уже передохли, – предположил Фроузен.
– Мы посылали небольшой отряд всадников на разведку. Вернулось двое. Они сообщили, что огромное кладбище, охватывающее гору кольцом, кишит порождениями людей. Следов фратриев обнаружить не удалось, однако оба вернувшихся видели фигуру огромного воина в облаках над горой. Больше попыток пробраться к горе не было.
