– Минута на исходе, – прервал осмотр Хорс.

Делиаранца сдавило сильнее. Доспехи неприятно скрипнули. Орин ощутил удушье.

– У тебя осталось несколько секунд.

Доспехи скрипнули жалостно. На металле появились морщины и складки.

– Меня послал лорд Сайтор, – просипел Орин, чувствуя, что ещё немного и он… он… Орин не знал, что может произойти дальше. В памяти замаячила какая-то темнота, холодная, мёртвая… Мёртвая. От жути даже ощущение сжатия исчезло. Хватка ослабла. Чаровник снова вперил взгляд в отрез стекла, зависшего над столом.

– Что нужно этому старому недоумку? – сварливо спросил старик. – Ведь знает, что может связаться со мной по кризре, однако предпочитает отвлекать меня от дел, посылая всяких, разных…

– Я не знаю, что ему было нужно, – пробормотал Орин. – Но перед смертью он сказал, что грядет нечто и приказал идти к вам.

– Перед… смертью… приказал, – рассеяно пробормотал Хорс, всматриваясь в стекло.

Ладони задвигались перед отрезом, внутри вспыхнули огоньки, с губ сорвалось несколько непонятных слов. Появились смазанные едва различимые картинки, от чего старик радостно вскрикнул. Но продолжалось это недолго, и вскоре всё погрузилось в густой белый туман. Чаровник зарычал, размахнулся и застыл с поднятым кулаком.

– Что ты сказал?

Орин повторил. Чаровник резко повернул голову, в глазах заметалось сомнение вперемежку с обеспокоенностью.

– Как это – перед смертью? – тупо спросил он.

Орин кратко рассказал о жутком событии.

– Что произошло после того, как в его лбу образовалась дыра? – задал вопрос Хорс.

Орин ответил. Лицо чаровника приобрело цвет бороды. Глаза наметились покинуть глазницы, тело забила мелкая дрожь.

– Не может быть.

Старик развернулся к столу. Руки заметались у куска стекла с такой скоростью, что показалось, будто отделились от тела. С уст срывались едва слышимые слова, но туман не рассеялся. Чаровник повысил голос. Теперь Орин разобрал каждое, но понять не смог. В кризре ничего не изменилось, наоборот, туман лишь сгустился. Хорс буркнул что-то грозное, перешёл на крик. Резко проступило какое-то изображение. Орин видел лишь часть, поскольку чаровник почти упёрся носом в стеклянную поверхность, а отойти в сторону Орин не мог. Мгновение Хорс внимательно разглядывал движущуюся картинку. Но её резко сменила сгустившаяся чернота. Грозно загудело. Чаровник отшатнулся, что-то выкрикнул. Дальше всё было как во сне: по кризре словно молотом ударили, но осколки замерли в воздухе, острые концы повернулись к чаровнику. Хорс дико закричал от вонзившегося в тело стекла. Стол слегка подпрыгнул от рухнувшего на пол тела. Сгусток тьмы, похожий на чёрный дым, находившийся в кризре, распался и змеями расползся по комнате. Чаровник задёргался на полу, заверещал от нестерпимой боли. Кровь залила одежду, красные ручейки хлынули на пол.

Сила, сдерживающая Орина, исчезла, но он не смог сойти с места. Небольшое тёмное «щупальце» коснулось ноги. К коже будто сосулькой прикоснулись. Холод и последовавшее за ним онемение быстро растеклись по телу, лишая жизненной силы. Комната заходила ходуном, будто кто-то раскачивает стены. В глазах поплыло.

– Убей! – громко потребовал кто-то.

Если бы старик не катался по полу и не визжал, перемежая крики непонятными словами, Орин подумал бы, что сказал он.

– Убей! – настойчиво повторил Голос.

Правая рука зажила своей жизнью. Пальцы сомкнулись на рукояти меча. Орин попытался воспротивиться, но хватка лишь усилилась. Правая нога против его воли шагнула к корчащемуся на полу чаровнику. Чёрные сгустки, змеями расползшиеся по комнате, окружили обоих со всех сторон. Рука потащила меч из ножен. Губы помимо воли расползлись в омерзительной усмешке. Орин ощутил беспомощность. Сделал ещё шаг. Руки медленно подняли меч для удара. Чаровник повернул к Орину лицо. Делиаранец содрогнулся от увиденного: кожа и мышцы лица висят на костях жалкими ошметками, часть скальпа прилипла к полу. Осколки срезали щеки, зубы и дёсны жутковато обнажены. Кровь полностью пропитала белоснежную бороду. Правый глаз вытек, а левый, обагрённый кровью из-за срезанного века, вылез из орбит. Чаровник что-то прокричал и выставил перед собой руки. По количеству плоти на пальцах они не уступили лицу. Из кровавого месива омерзительно высовываются острые кости последних фаланг. В ладони торчат крупные осколки, с них капает на пол, бордовое пятно быстро расползается по рукавам мантии.

– Не… не… – едва пролепетал чаровник.

Сгусток крови пополам со слюной плюхнулся на ногу делиаранца.

– Не… не… – упорно пытался что-то сказать чаровник. Глаз едва не вывалился из глазницы от натуги. Обрезки языка беспомощно мечутся во рту. Руки Орина поднялись для удара. Делиаранец зажмурился, чтобы не видеть, как меч раскроит череп, как из глазницы вывалится глаз, повиснет на ниточке-нерве, как оторвавшись, словно живой поскачет по полу. Перед глазами возникло незнакомое слово. Орин интуитивно произнёс его вслух. Руки с зажатым мечом замерли. Орин открыл глаза. Сгустки тьмы отпрянули от него, вжались в дальний угол комнаты, до слуха донесся грозный шёпот. Делиаранец ещё раз громко произнес странное слово, нога послушно шагнула к тьме. Гадкое шипение усилилось, чёрные змеи метнулись в другой угол комнаты. Орин последовал за ним. Тьма, минуя стол, ринулась за дверь.

Делиаранец вернулся назад и склонился над чаровником. В душе снова проснулось странное щемящее чувство. Он попытался помочь истекающему кровью человеку. Но чаровник перестал не только кричать, но даже всхлипывать. Руки раскинуты, окровавленный левый глаз безжизненно смотрит в потолок. Рот раскрыт будто в немом крике и заполнен кровью до краёв. С правого уголка губ небольшим ручейком на пол стекает кровь. Что-то шевельнулось в лице чаровника. Орин присмотрелся. Крупный осколок как живой глубже вонзился в плоть, остался только краешек. Чавкнуло – и осколок полностью исчез в кровавом месиве. Чаровник дёрнулся, внезапно оживший глаз уставился в лицо Орина. Порезанный багровый язык высунулся из озерка заполнившей рот крови. Забулькало. Орин попытался хоть что-то разобрать, но тщетно. Из глаза чаровника потекли слезы. Полупрозрачный ручеёк смыл на пути часть крови со щеки, оставив розовую полоску. Хорс с невероятным трудом поднял руку. Торчащая из плоти кость указала на отдельно стоящую книгу, покрытую золотистой кожей и слегка потрепанную. Орин быстро распахнул фолиант. Глаза заметались по незнакомым закорючкам. Орин беспомощно посмотрел на чаровника.

– Я ничего не понимаю.

Рука чаровника с деревянным звуком упала на пол, выражение надежды в глазе сменилось отчаянием. Тело несколько раз дёрнулось и застыло. Глаз покрыла матовая пелена. Орин ощутил боль в груди, будто это его пронзили осколки. Тело от непонятной муки пронзил паралич.

Из оцепенения вывели грохочущие шаги. В комнату ворвался воин, который вел Орина к дому чаровника. Доспехи на нем оказались помяты, перепачканы кровью, рожа перекошена, глаза как у безумной лошади лезут из орбит.

– Умри! – прорычал он и кинулся на делиаранца с мечом наперевес.

Орин едва успел отскочить в сторону. Клинок с грохотом перерубил стол. Несколько щепок задели лицо взбешённого воина. Из глотки вырвался звериный рык, глаза налились кровью, с губ закапала тягучая слюна. Он перешагнул через труп чаровника, нога отшвырнула обломки стола к стене.

– Умри! – снова заорал воин.

Меч сделал в воздухе замысловатую кривую. Если бы Орин вовремя не подставил свой, руки бы точно лишился. Полоски стали сшиблись с резанувшим слух скрежетом. Яркая вспышка озарила комнату. На мече делиаранца появилась глубокая зарубка. Взбешенный воин неприятно улыбнулся.

– Скоро ты присоединишься к проклятому чаровнику, – сказал он.

Клинок едва не воткнулся в лицо делиаранца, благо вовремя отшатнулся. Некстати подвернулась книга, едва не упал. Шаг назад. Парирование. Ещё шаг назад. Спина уперлась в преграду. Его умело прижали к стене. Орин, отбивая слишком быстрые удары, лихорадочно пытался найти выход. В памяти всплыло непонятное Слово, но произнести его не успел: взбешенный воин сделал ложный выпад, и Орин слишком поздно это понял. Меч хищно вонзился в горло. В шее что-то громко хрустнуло, и ноги отнялись. Комната завалилась на бок, пол ударил в правое плечо и голову. Гаснущим сознанием Орин видел, как воин продолжает рубить его тело, превращая в кровавое месиво, но боли не чувствовал. Лишь шею нестерпимо словно огнём жжёт. Он попытался произнести Слово. Губы едва повиновались, в разрезе шеи забулькало. Мир померк, надвинулась пугающая темнота, и сознание ухнуло в неё как в пропасть. Делиаранца не стало.