Фроузен почувствовал, как в груди разгорается пожар. Захотелось вернуться и убивать, убивать, убивать. Но пришла отрезвляющая мысль, что ничем помочь не сможет, даже если погибнет. А в том, что погибнет, причем глупо, нет никаких сомнений. Ладонь утёрла ставшее мокрым лицо.

«Я отомщу за смерть каждого в этом городе, – пообещал он себе. – Но это потом, сначала – Хубилган».

Он резко развернулся. Альмарик, потрясённый увиденным, шарахнулся в сторону.

– Веди к Хубилгану! – рявкнул молодой тауматург.

Паж засеменил впереди. Воины, выстроившись в две шеренги, последовали за ними.

Каменный лес уступил место огромному кладбищу: древние могилы поросли грязно-бурой травой, некоторые провалились; склепы, одни небольшие полуразвалившиеся, другие построенные недавно из внушительных каменных блоков с высокими колоннами больше напоминают дворцы; простые и украшенные витиеватыми узорами и цветами ограды; памятники, разнообразных размеров, расцветок и форм, с вырезанными на них лицами. Фроузен сразу ощутил внимание к их группе. Показалось, что глаза ближайшего памятника заинтересовано повернулись в их сторону. Фроузен присмотрелся, каменные глаза переместились в сторону, а лицо приняло задумчивое выражение. Краем глаза ухватил движение. Показалось, что лицо восседающего перед входом в ближайший склеп изваяния, обратилось в их сторону. Молодой тауматург присмотрелся, но голова уже отвернулась от гостей. Альмарик поёжился.

– Такое впечатление, что за тобой кто-то наблюдает. Верно?

– И не один, – ответил Фроузен.

Воины за их спинами сгрудились, пальцы до белизны стиснули рукояти мечей. Миновали ещё с десяток полуразрушенных склепов, и паж, идущий первым внезапно остановился. Взгляд впился во что-то на дороге. Фроузен подошёл, присмотрелся. В центре выжженного круга кто-то словно выложил силуэт неоса из пепла. В свете луны блеснуло. Паж наклонился, пальцы подхватили цепочку, на которой повис медальон. Умелый мастер соткал из золотых нитей причудливый рисунок в виде кисти, на ладони которой виден папиллярный узор. В центре медальона бледным огнём горит синий камень.

– Этого не может быть! – потрясенно воскликнул паж.

Он перевёл взгляд на молодого тауматурга. В глазах Альмарика застыли страх и быстро разгорающаяся паника.

– Мы погибли, – растеряно пробормотал он. Губы затряслись, глаза наполнились влагой. – Этот медальон принадлежал Хубилгану.

– И? – тупо спросил Фроузен.

– Это Хубилган! – Ткнул пальцем в сторону контура неоса на дороге паж. – Я узнал медальон. Кто-то или что-то его сожгло, и теперь даже если дойдем до портала и воспользуемся им, а я не знаю как это сделать, очень мала вероятность, что доберёмся до какого-нибудь города. Хотя…

Он опустился на колени, пальцы зашарили по пеплу. В воздух взметнулись серые облачка. После короткого осмотра паж простонал. Фроузен посмотрел через его плечо и увидел в руках небольшие осколки янтарного цвета.

– Это всё, что осталось от посоха, – плаксиво пробормотал паж. – Теперь нам точно конец.

– Нужно вернуться в город, – сказал Фроузен.

Глаза Альмарика от удивления едва не вывалились.

– В Бралас? Ты в своем уме?

Фроузен зашагал к городу.

– Заберём посох Майдара.

Альмарик и навьи кинулись следом.

– Если там остались барцелисы, это же верная смерть, – запричитал паж. – А ещё есть цевии, не все сегодня пообедали. Мы погибнем.

– Без посоха нам всё равно не выжить, – бросил через плечо Фроузен. – А с ним появится шанс добраться до ближайшего города.

Паж не нашёл, что возразить.

До города добирались бегом. Бралас встретил могильной тишиной. Городские стены почти не пострадали. Лишь в нескольких местах появились новые глубокие царапины, да от пары зубцов остались уродливые огрызки. Худшей участи подверглись дома. Очевидно, жители пытались скрыться от чудовищ, запирали двери, окна, полагая, что это их спасет. Но барцелисы врывались в дома через стены. Мебель превратилась в щепу, посуда – в черепки, здания – в руины. Как Фроузен не вглядывался, не смог обнаружить останков тел. Барцелисы сожрали даже мёртвых сородичей, убитых у крепостной стены.

Альмарик зябко закутался в одежду.

– Великий Ваалар Гаал! – пробормотал он. – Даже спрятаться негде. Если появятся цевии, нам конец.

Его словно услышали: лунный свет выхватил на горизонте множество золотистых точек.

– Да что за день сегодня? – плаксиво простонал Альмарик.

Фроузен быстро осмотрелся. До уцелевшего дворца слишком далеко. Не успеть. Но попытаться стоит.

– За мной, живо!

Растерявшегося Альмарика пришлось тащить силой. Паж не упирался, но и не бежал в полную силу, смирившись с неизбежной гибелью. Раздался хриплый радостный крик – беглецов заметили. Под ногами метнулись чёрные как смоль крылатые тени. Фроузен оглянулся. Цевии за их спинами развернулись. Несколько солдат застыли с поднятыми головами. Фроузен зашипел от захлестнувшей ярости, ведь говорили же не смотреть вверх.

Прямо над головой захлопали крылья, и Фроузен рефлекторно обратился лицом к небу. Взгляд уткнулся в бездонно-чёрные глаза твари. Мышцы парализовало. Молодой тауматург беспомощно смотрел, как опускается жутковатое крылатое существо. В глазах неописуемая радость от предвкушения лакомства, волосы образовали длинные мерзкие колтуны, похожие на червей. Пальцы двигаются так, будто тварь уже копается в его внутренностях. Цевия величаво опустилась рядом, могучие крылья с металлическим звуком сложились за спиной. Бордовый язык коснулся надклювья – она облизнулась. Жертва подверглась внимательному осмотру. Рука неуловимо быстро метнулась к шее молодого тауматурга. От чудовищной боли Фроузен закричал бы, если бы не паралич. Тело утратило чувствительность, будто его не стало. Земля и небо несколько раз поменялись местами. Брусчатка сильно ударила по затылку. Фроузен покатился по ней. Но прежде, чем глаза забились пылью, успел заметить своё стоящее обезглавленное тело. Вспыхнувший животный страх поглотила навалившаяся темнота.

ГЛАВА 3

Из оцепенения вывели грохочущие шаги. В комнату ворвался воин, который вел Орина к дому чаровника. Доспехи на нем оказались помяты, перепачканы кровью, рожа перекошена, глаза как у безумной лошади лезут из орбит.

– Умри! – прорычал он и кинулся на делиаранца.

Орин едва успел отскочить в сторону. Клинок с грохотом перерубил стол. Несколько щепок задели лицо воина. Из его глотки вырвался звериный рык, глаза налились кровью, с губ закапала тягучая слюна. Он перешагнул через труп чаровника, нога отшвырнула обломки стола к стене.

– Умри! – снова заорал воин. Меч сделал в воздухе замысловатую кривую. Если бы Орин вовремя не подставил свой, руки бы точно лишился. Полоски стали сшиблись с резанувшим слух скрежетом. Яркая вспышка озарила комнату. На мече делиаранца появилась глубокая зарубка. Взбешенный воин неприятно улыбнулся.

– Скоро ты присоединишься к мерзкому чаровнику, – сказал он.

Клинок едва не воткнулся в лицо делиаранца, благо вовремя отшатнулся. Некстати подвернулась книга, едва не упал. Шаг назад. Парирование. Ещё шаг назад. Спина уперлась в преграду. Его умело загнали в угол. Орин, отбивая слишком быстрые удары, лихорадочно пытался найти выход. В памяти всплыло непонятное Слово. Взбешенный воин сделал ложный выпад, и Орин слишком поздно это понял. За секунду до удара выкрикнул Слово. По голове будто кувалдой огрели. Наступила темнота.

Сознание вернулось с резкой болью и грохотом в голове. Он сидит на полу, спиной к стеллажу, рядом стоит воин. На роже – растерянность, в глазах – непонимание. Стражник посмотрел на мёртвого чаровника, взгляд переместился на окровавленный меч в руках.

– Неужели это я его? – ошарашено спросил он

– Нет, – вяло ответил Орин.

Дар перевел взгляд на Орина.

– А тебя кто так приголубил? И вообще как я здесь оказался?

Орин провел ладонью по шлему, пальцы провалились в глубокую выемку. Удар воина был сильным, и только благодаря металлу не появилось две головы поменьше.