Поэтому и спустя несколько недель она спускалась рано утром на кухню, слушая, как Вик разговаривает с котом под шум работающей кофеварки. По негласной договоренности, если Аня просыпалась первой, то она начинала готовить полезные салаты, а если Вик — то на завтрак были кофе и бутерброды.

— Кот! Отстань! — ругался мужчина, и Аня широко улыбнулась, слыша это и входя на кухню.

— Всем доброе утро, — поздоровалась она, привычно проскальзывая на место в углу стола, которое уже привыкла считать своим. Там на столе уже дымилась кружка с латте. — И что он сделал на этот раз?

— Доброе, — отсалютовал ей Вик ломтиком нарезанной колбасы, которую как раз укладывал на кусок хлеба с сыром, — достал меня. Хочет жить на улице!

Аня потупила глаза, пряча во взгляде не только улыбку. Традиционная борьба между хозяином этого дома и котом, которого звали именно что Котом, была настолько привычной и уютной, что она уже знала весь ее сценарий. Сейчас Вик погрозит наглому животному раз десять улицей. Потом сам же лично накормит кота колбасой. После чего зверь заберется на руки к Ане и будет мурлыкать у нее на коленях, пока она будет мять его пушистые белоснежные бока, а Вик показательно ревновать. Или не очень показательно. Потому что он никогда не уточнял, кого же и к кому ревнует.

Но сейчас Аня старательно не смотрела в их сторону по другой причине. Потому что этим жарким солнечным утром Вик был одет так, что у Ани дыхание сбивалось и сердце билось через раз. Ведь на мужчине была самая провокационная форма одежды, которую он позволял себе дома — простые джинсовые бриджи и абсолютно голый торс.

Красивый, рельефный, загоревший…

Аня усилием воли заставила посмотреть на громко мурчащего и обтирающего ноги Вика кота, чтобы только не думать о том, как бы было хорошо провести рукой по этому торсу, ощутить под ладонью гладкость кожи и напряжение мышц…

Она невольно поерзала на стуле, усаживаясь удобнее и чувствуя, как внутри нее словно натягиваются тонкие струны. Бока шортиков сразу же стали неприятно царапать нежную кожу бедер, намекая на то, что их давно пора было бы снять. Но все это было невозможно, и Аня гнала эти мысли как можно дальше. Но они не хотели никуда уходить. А предательский внутренний голос шептал, что, Аня ничего не теряет, а что будет завтра — это будет завтра. За секс с Виком ее ведь не убьют!

Но тут же вспомнилась Ритер с ее праздником… Злосчастные полицейские. Анд. Выпуск новостей… И Аня, глубоко вдохнув пару раз, отпила кофе. Убьют. Еще как. Не ее, так других.

— Все в порядке? — услышала Аня.

— Что? — она подняла глаза. Вик затуманено смотрел на нее, стоя около тумбочки, опершись на ту спиной и вытянув длинные ноги. — А, да, все хорошо.

— Уверена? Ты дважды не ответила на мои слова.

— Серьезно? Ой! Извини. Задумалась.

— Задумалась? Снова. О чем, если не секрет?

— Секрет, — отшутилась Аня, взяла с тарелки, стоящей рядом, бутерброд, и быстро его откусила. Вик на это лишь хмыкнул и проследил за бутербродом странным взглядом.

И пока Аня ела, сохраняя молчание, мужчина тоже хранил его, продолжая все также испытывать ее терпение взглядами. Она нарушила его первой:

— Какие планы на день? — спросила, чувствуя нарастающую между ними неловкость. Даже кот не убирал ее, потому что изменил собственным привычкам и сбежал куда-то.

— Жду важного звонка, — признался Вик, закуривая традиционную сигарету и специально для этого отходя ближе к окну. Аня никогда не говорила ему ничего про эту вредную привычку, но он всегда избегал дымить в ее сторону.

Аня надеялась, что сейчас-то вот неловкость и исчезнет. Но что-то в это утро только что, кажется, пошло не так. И Вик, даже куря, не сводил с девушки внимательных потемневших глаз, которые сейчас ее затягивали, как омуты. А она сама вместо того, чтобы встать и уйти или придумать себе какое-то занятие, так и сидела за столом. И смотрела на то, как красивые длинные пальцы привычно удерживали сигарету, гладковыбритые щеки слегка вытягивались при затяжке, а четко очерченные губы при этом плотно сжимались вокруг фильтра, чтобы после — приоткрыться и выпустить наружу сизый дым…

Аня как завороженная следила за этим снова и снова, чувствуя невыносимый жар, даже несмотря на открытые нараспашку окна и ранее время.

Звонок на его телефон вернул ее в реальность.

— Да? — Вик снял трубку и, судя по тому, как при этом напряглось его лицо, Аня поняла — звонил снова кто-то из тех, о ком Ане знать, кажется, было не положено. — Да. Хорошо. Значит, вечером. Я буду ждать.

Он отложил телефон и затушил сигарету.

— Все. До вечера я абсолютно свободен. Чем хочешь заняться? — он снова туманно посмотрел на нее, но Аня уже окончательно отрезвленная его разговором с незнакомцем, не вернула ему взгляд.

— Жарко очень. Хочу на море.

Мужчина задумчиво кивнул.

***

Игорь (Вик)

Сегодня он не видел в ее глазах страха, хоть чертово расстояние Аня все равно держала. Зато он прекрасно видел, как сильно она его хотела. Ощущал это кожей.

Ее голос словно обволакивал его, когда она говорила, звучал мягко и тягуче, жидким шелком. Ее взгляд, почти черный от плескающейся в нем страсти, либо неотрывно следил за ним, либо стыдливо прятался девушкой как можно дальше. Сбитое дыхание, раскрасневшиеся щеки, неловкие движения рук, которыми она то и дело дергала себя за косы — сегодня их было две и они делали ее внешности слегка забавной — все это буквально вопило о том, насколько сильно он был желанен ей.

И при этом она словно била себя по рукам. Сама лично одергивала. Снова и снова.

Да что же, черт побери, не так?

Вик не знал. Но бездействовать больше не мог. Даже из самых благородных побуждений — не мог.

Блять, да он просто соблазнит ее сегодня — и все! Доведет до пары десятков оргазмов, затрахает до дрожащих ног — и пусть потом она только попробует избегать его!

И какая разница с чего тут начинать. Море? Хорошо. Пусть будет море. На пляже среди других людей ему будет легче ухаживать за девушкой, ненавязчиво соблазняя. А когда они поедут домой, он возьмет ее прямо в машине. Нет, конечно, он не позволит себе никаких грубостей. Оральные ласки ей не повредят.

А уже дома сотрет эту невидимую границу между ними навсегда!

Мысленно одобрив этот план, Вик отзвонился караулящим его телохранителям и предупредил о маршруте.

Аня

В городе было еще жарче. Солнце палило так, что казалось, будто оно хочет расплавить мир. И у него это прекрасно получалось. Все вокруг искали спасения от зноя в тенях парков, под кондиционерами в кафешках или на пляжах — в соленых изумрудно-аквамариновых водах ласкового моря.

Ане же ни помогало ничего.

Потому что температура ее тела, а, самое главное, мыслей, успешно подогревалась совсем другим источником. Виком.

Сегодня он словно решил свести ее с ума. В нем все было подчеркнуто сексуально. И в его двусмысленных шутках, и в поведении, и даже в облике. Начиная от витающего вокруг него свежего аромата одеколона, небрежно растрепанных волос, короткой темно-синей рубашки, расстегнутой на верхние пуговицы, и светлых коротких шорт, обнажающих крепкие накаченные ноги, заканчивая широким кожаным браслетом часов на сильной руке.

Аню потряхивало током, когда Вик помогал ей сесть в машину и зачем-то сам пристегивал ей ремень безопасности, ведя этой самой рукой в такой близости от девушки, что еще пара мгновений — и он бы коснулся ее кожи. Но касания так и не было.

Как и не было его позже, когда, пока они ехали к морю, Вик пару раз зачем-то заглядывал в бардачок, проводя рукой в такой близости от Аниных голых коленей так, что девушка жалела, что не запаковала себя в комбинезон защиты. Может, тогда ей было бы плевать на такую маняще-дразнящую близость мужчины?

И все это сопровождалось легкой не обременяющей беседой о музыке, которая как раз лилась из радиоприемника. Из самой беседы Аня не запомнила ничего. А вот когда Вик, шутя и подчеркнуто сексуально, начал подпевать кому-то попсовому, девушка почувствовала, что воздух в ее легких закончился.