Аня невольно рассмеялась, чувствуя, как последнее напряжение уходит. Ей пока было совсем не известно, что же будет дальше. Но сейчас она была абсолютно счастлива.

***

— Ты ведь понимаешь, что даже если я буду здесь жить, я не смогу быть постоянно взаперти? И не собираюсь сидеть у тебя на шее? — спросила Аня на следующий день, пока она нарезала салат из доставленных свежих овощей, а Вик курил, запивая сигарету крепким несладким кофе.

— Знаешь, а я вот не против ни первого, ни второго, — задумчиво протянул он.

— Я не хрустальная ваза, Вик.

— Не спорю. Но ты ведь понимаешь, что я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось не то.

Аня решительно отложила нож. Нет, так он ее еще вообще в клетку запрет! Но не говорить же ему о том, что она просто доверилась не тому человеку. А то так, чего доброго, дойдут еще до вопроса о том, стоит ли ей доверять самому Вику.

Значит, надо было придумать какие-то еще аргументы. Впрочем, нехватки в них не было.

— И мне тут скучно, Вик. Просто — банально скучно. У тебя даже компа в доме нет. Кстати, почему?

— Почему? — он затушил окурок и принялся накрывать на стол. — Да как-то не привык тащить работу домой. Да и зачем он мне? Сайт отеля ведут конкретные люди. Документы все важные — в сейфах… В общем, как-то я, как въехал в этот дом, так комп мне тут ни разу и не пригодился.

— А бильярд?

— А что бильярд? Под него хорошо думается, между прочим. Или ты против этой игры?

— Да нет. Совсем нет. Просто, удивлена. Обычно у всех дома есть компьютеры и нет бильярда…

— Ну, такой вот я, особенный, — Вик подмигнул. — Надо будет тебя как-нибудь научить игре в бильярд. Тебе понравится. И скучать перестанешь.

— Нет, не перестану. И я все равно буду искать себе новую работу! Я не могу сидеть просто так — без дела, — она заправила овощи легким майонезом и водрузила салатник посередине стола.

— Ну, хорошо, — Вик примирительно поднял руки, — скажи, чем ты хочешь заниматься, я найду тебе такую работу. Или устрою. Хочешь, свой бизнес будет.

Свой бизнес?

— Ты шутишь? — она даже замерла, намазывая на хлеб сыр.

— Ни капли. У меня достаточно сбережений, чтобы организовать тебе что-нибудь простенькое. Ну или не простенькое. Может, не знаю, салон красоты. Ну, или еще что-то такое же.

— Я не умею ни стричь волосы, ни делать ногти.

— Ну, я к примеру.

— Да даже если так! Это все равно… Ну… Мы друг другу, вроде бы, никто, да? С чего тебе предлагать мне помогать в собственном бизнесе?

Вик бросил на нее враз похмуревший взгляд и быстрым движением пятерни взлохматил волосы.

— Вроде бы, да… Извини, я просто… Как-то много извиняюсь в последнее время, не находишь? Наверное, это… Пойду я, короче, да…

Аня мысленно дала себе подзатыльник.

— Подожди! Прости. Я не хотела тебя обидеть. Я просто не понимаю, как это все, — она обвела глазами кухню, — расценивать. Я ничего не понимаю.

— А я слишком тороплюсь, да? — Вик усмехнулся, но остался сидеть на месте.

— Наверное… Просто…

Теперь слов уже не было у нее. Она закусила губу и посмотрела на сидящего напротив мужчину, который больше не выглядел расслабленно-безмятежным, а был удрученно-мрачным.

Только такого окончания их первого совместного завтрака Аня точно не хотела! Но как же тяжело было. Словно она ступала по минному полю.

— Вик, — начала она. — Я не знаю, как к тебе относиться. Я даже иногда не знаю, как именно тебя называть! И я не понимаю ничего из того, что знаю и того, что происходит. Что та Алиса, что моя сестра… Что я… Это все — как-то слишком для меня. Может быть, если ты мне объяснишь…

— Объясню, — он поставил руки на стол, сцепив пальцы в замок и оперев на них голову. — Называй меня так, как тебе удобно. Только не Игорем Андреевичем. Честно. Если смущает мое прозвище, зови Игорем. Тоже можно. Что же касается остального… К сожалению, все я тебе сейчас сказать не смогу. Пока не смогу! — спешно поправил он, боясь, что Аня обидеться на эти слова. — Но с Ритер меня ничего не связывает. Да и не связывало. А твоя сестра… Ну если ты про поцелуй, то я просто в тот момент был очень зол на Алису и хотел, чтобы она оставила меня в покое.

— А причем тут Соня?

— Просто рядом оказалась. Она не ожидала тогда этого. И, если тебе интересно, на поцелуй она мне не ответила.

Аня на мгновение опустила взгляд, пряча промелькнувшее в нем облегчение. Странно, но это признание порадовало ее. Но оставалось еще кое-что важное.

— Ну, а как же тогда ребенок Алисы?

— А что с ним? Ребенок Алисы — это ребенок Алисы.

— Но, разве, ты не его отец?

— Нет. Но большего пока сказать не могу. Извини.

— А почему тогда она хотела, чтобы, ну… В общем, много чего она хотела.

— Вот ответ на этот вопрос я очень-очень хочу найти. Как найду, обязательно расскажу, хорошо?

И Вик внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь заглянуть в душу.

— Хорошо, — тихо согласилась Аня.

— Чудесно, — он скупо улыбнулся, — тогда теперь я тебя кое о чем спрошу, можно?

Анино лицо сразу же запылало от смущения и предчувствия, что вопрос будет крайне неловкий для нее.

— Ну да. Спрашивай.

— Скажи, у меня есть шанс вернуть твое доверие? Хоть небольшой?

Она широко распахнула глаза. Но раньше, чем ответила, мужчина продолжил, не переставая пристально смотреть на девушку:

— Это очень важно для меня. Наверное, куда важнее, чем ты представляешь.

Ане стало жарко. И не только от слов. Сколько от интонации, с которой Вик их произнес: столько в них было чувства и тоски.

— Да, — честно кивнула она. — Я думаю, есть.

Вик расслабленно откинулся на спинку стула.

— Хорошо, — улыбнулся он, лаская Аню невозможным темным взглядом. — Тогда сейчас я предлагаю все-таки поесть. А потом мы решим, чем же ты все-таки будешь заниматься. И, хорошо, пока никаких личных бизнесов.

— Да, пока никаких личных бизнесов.

С этой минуты между ними рухнула целая бетонная стена, а утро снова стало приятным. Впрочем, и не только утро.

В следующие часы они все-таки пришли к «золотой середине», решив, что пока следующие дни Аня лечится от последствий нападения и приходит в себя, она будет целиком под контролем Вика. А уже потом может устраиваться на какие ей угодно новые работы и даже, может быть, съезжать от него. Он препятствовать этому не станет.

Аня подозревала, что причины этих предложений, как и странных замечаний Софии накануне вечером, очень веские. И, помня и тех полицейских, и их судьбу, не стала спорить. Тем более, ради этого Вик даже самоустранился от работы в отеле и волевым усилием отправил себя в отпуск. Зная, насколько Вик любил свою работу, Аня была уверена, что для него это действительно серьезное решение. И просто так он не стал бы его принимать.

Игорь (Вик)

Вик отдавал себе отчет в том, что мнение Софии о том, будет ли Аня жить у него или нет, для него ничего не меняло. Аня должна была остаться у него в доме — и точка. Он даже не был уверен, что мнение самой Ани об этом изменило бы что-то. Эгоизм? Влюбленность? Пофиг что. Но отпустить девушку от себя теперь он точно не мог.

О! Он бы придумал тысячи отговорок, лишь бы не допустить этого! Упирал бы на то, что не так давно сестры были в ссоре. Или что Аня сама до этого обратилась к нему за помощью, хоть это было и не совсем так — он и тогда просто не оставил ей выбора. Ну а еще он обязательно бы заметил, что живет в охраняемом месте и что к нему в дом попасть посторонние точно не могут. Конечно, умолчав о том факте, что насильника в квартиру Аня привела с собой сама. Видел он того ушлепка. И в тот день, и после — в участке. Такие умеются прикидываться ангелочками, когда им надо.

Но все итак само собой сложилось в пользу Вика. Днем, после скандала в лифте и до вечерней встречи, София зачем-то отвезла своего кота к ветеринарам, а те очень любезно заметили на ошейнике животного какое-то странное украшение, оказавшееся «жучком» прослушки.