- Хорошо, - расправил плечи, укладывая на колено переплетённые в замок пальцы. – Рассказывай.

- Хочешь взять меня на понт? – недоверчиво пощурилась Никола, присаживаясь на длинный стол. – Не веришь, что я на самом деле могу выкинуть нечто подобное?

- Ну почему же не верю? Очень даже верю. Просто мне всё равно. Мы с Алекс расторгнем помолвку на пару недель раньше запланированного, а затем, каждый из нас пойдёт своей дорогой. Что же до тебя, - натянул на лицо странное подобие улыбки, изображая, что в этой игре победа в любом случае окажется на моей стороне. – То после этого, ты не сможешь работать ни в одной авиакомпании страны. Поверь, никто не захочет связываться со стюардессой, которая шелестит языком, прямо как страницы желтой прессы.

- Пугаешь меня? Неужели хочешь, чтобы я на самом деле поверила в разрыв вашей помолвки из-за какой-то неказистой помощницы?

- Констатирую факт, а теперь будь добра оставить эту комнату. Я собираюсь, как следует, поспать, - устало потянулся, а затем пересел на диван, готовясь к безумно отвратительной ночи с целой серией порно-картинок и непроизвольной эякуляцией, после того, как мои яйца уже дважды пропустили через мясорубку, не позволяя кончить по-человечески.

Ещё никогда в жизни у меня не было такого напряженного завтрака. Казалось, что вчера вечером я совершил настоящее преступление. Покалечил. Убил. Изнасиловал! Потому что ничем другим отстранённость сидящей напротив меня девушки совершенно не объяснялась.

- Спасибо, Кара, - поблагодарил стюардессу, не сводя глаз с Ланы, которая всё это время только и делала что кормила щенка. – Может, хватит уже делать вид, что перед тобой Дарт Вейдер собственной персоной? Давай поговорим, пока у нас на это ещё есть хоть немного времени.

- А я-то думала, что ты понял мой ненавязчивый намёк, - отвернулась она к тёмному иллюминатору (Чёрт, как же сильно я ненавидел подобные перелёты. Сутки в небе превращались либо в бесконечный день, либо в бесконечную ночь!), всё ещё не в состоянии справиться со стыдом и неловкостью.

И пусть со стороны Лана и выглядела более чем холодно и отстранённо, но на деле её слишком сильно выдавали дрожащие ресницы и рваное дыхание.

- Понял. Не понять такое было бы слишком, даже для последнего дурака. Так что я жду объяснений «Почему?»

- Знаешь, есть такая пословица: Побежишь за двумя зайцами – ни одного не поймаешь. Тем более, когда у одного из них уже есть зая, а у второго их уже было столько, - усмехнулась, качая головой, - что я и сама не понимаю, что именно представляю для него: очередную красивую шкурку или же что-то на самом деле значимое?

- Так вот чего ты боишься? – шумно втянул воздух, чувствуя своеобразное облегчение. – Остаться одной. Совсем одной у разбитого корыта.

- Не хочу оказаться использованной. Не хочу и не позволю никому из вас играть со мной в своих целях.

- И какие же у меня цели? – переплёл пальцы, укладывая их на  стол.

- До тех пор пока ты с Александрой Дювайн? – саркастично наклонила Лана голову на бок, не скрывая пластилиновой улыбки. – Вариантов куда больше чем можно представить: во-первых, заставить меня поверить в свою искренность, чтобы потом сделать больно, во-вторых, превратить в свою любовницу, в-третьих, опозорить перед Паркером, в-четвёртых, не позволить мне быть счастливой. Выбирай сам, Эрик.

- И во всем этом списке нет, того, где мы живём долго и счастливо?

- Есть, - почти неслышно проговорила Лана, трепля за уши неусидчивого щенка, который, то и дело кусал её за тонкие пальчики. И, черт побери, как же сильно я завидовал этой крошечной псине! – Но шансы на него становятся всё меньше и меньше.

- И почему же?

- Потому что Дювайн, куда скорее наступит на собственное горло, но ни за что на свете не отпустит тебя без скандала или тотатьной дозы помоев. После которых ты будешь вынужден поставить крест на собственной карьере.

- Думаешь? – вздёрнул бровь, прекрасно понимая, что в её словах куда больше истины, чем бы мне того хотелось. – А вот я в этом совершенно не уверен. Зачем ему держать около себя человека, который то и дело приносит его компании одни сплошные проблемы?

- Ну, до настоящего время ты умудрялся отбивать каждую подачу своего отца, только повышая этим престиж компании.

- Спасибо за столь высокую оценку, а теперь давай по существу.

- А разве до этого мы дурака валяли? – на этот раз сыронизировала уже Лана, вызывая у меня улыбку.

Всё-таки с возрастом она стала совершенно другой. Куда более храброй, сильной и дерзкой. И всё равно, несмотря на всю свою броню, оставалась всё такой же нежной, хрупкой и наивной девчонкой, которую хотелось оберегать ничуть не меньше чем не готового к этому миру ребёнка.

- Знаю, что ты хочешь перестраховаться. И что тебе нужны гарантии моего слова. Поэтому собираюсь пойти ва-банк. Как только мы приземлимся, я собираюсь разорвать свою помолвку. Разорвать окончательно и бесповоротно. Я уйду от Алекс вне зависимости захочешь ты быть со мной или нет.  Уйду без возможности вернуться, так что теперь уже я в, куда более, невыгодном положении, чем ты. И не только это, - начал выбивать по столу приглушенные звуки, наблюдая за ошарашенным взглядом моей Ланы. – Я уйду из Голд Стоунт Картис. Уйду насовсем. Без какой-либо возможности восстановления в должности. Ну так, что, это достаточно или тебе нужны ещё какие-нибудь доказательства моих намерений?

- Я… - замялась, мотнув головой, словно выпадая из реальности. Утопая в бесконечном водовороте мыслей, из которого невозможно выбраться.

- Можешь даже и не сомневаться. Я сделаю это для того, что бы ты дала нам шанс всё исправить. Но, прежде чем мне придётся настолько кардинально поломать всю свою жизнь под тебя, ответь только на один простой вопрос: Ты меня любишь?

Ну вот и всё.

Тот самый момент.

Наша с ней личная черта.

Развилка судьбы, на которой она должна принять решение за нас обоих.

Да или нет? Вместе или порознь? Всплыть или раз и навсегда уйти на дно?

Я смотрел в её, полные растерянности, глаза и слегка подрагивающие губы. Через которые она втягивала воздух в те редкие моменты, когда начинала вспоминать о том, что всё ещё должна дышать. И не мог больше сосредоточиться ни на чём другом. Ловил каждое их движение, словно от этого зависела вся моя жизнь, и сердце с такой силой билось о грудную клетку, что напряженные мышцы уже начали каменеть. 

Наверное, нечто подобное испытывали все жертвы Медузы. Чувствовали, как остывает их кровь. Как бешеное сердце начинает гонять по телу зыбучие пески. И ты медленно и очень болезненно покрываешься непробиваемой, алмазной чешуей. 

Всё-таки женщины – одни из самых жестоких созданий в мире.

Мы можем убивать. Резать. Колоть. Душить. Рубить. Можем завоёвывать целые государства. Свергать правителей. Ставать во главу целых империй. Но им же достаточно всего одного слова. Одного взгляда и одной улыбки, что бы сделать с тобой то, на что не способна даже целая армия.

- Не знаю… - еле слышно призналась Лана, делая это с таким выражением, словно она до смерти перепуганный ребёнок от которого пытаются добиться ответа на самый сложный вопрос в жизни: Кого ты любишь больше папу или маму? – Знаю, что чувствую то, чего чувствовать не хочу, - потупила она взгляд на лакированном столе, прижимая к груди скулящего пунша. – Не знаю, любовь это или отголоски навязчивой ностальгии по всему хорошему, что у нас было. Просто не знаю и всё. Поэтому-то и не хочу давать тебе надежд, которые, в конечном счете, могут оказаться пустыми. Но мне нравится быть с тобой, когда ты, такой как сейчас. И такой, каким был вчера, - так сильно залилась румянцем Лана, что нетронутыми остались разве что ногти и кончики волос. – В такого Эрика, я бы наверняка влюбилась без памяти.

- Спасибо за ответ, - практически не сдержал я довольной улыбки, отворачиваясь к иллюминатору. – А теперь пристегнись. Скоро мы пойдём на посадку.