- У меня была очень долгая ночь, - усмехнулся Эрик, потянувшись за открытой бутылкой шампанского, позволяя насладиться приятным шелестом бьющегося о бокал напитка. – А девочки помогли накрыть на стол, пока мы дожидались разрешения ходить по салону.

- Девочки? – стоило ему упомянуть о том, что в ужине замешаны ещё и стюардессы, как меня тут же прошибло холодным потом. – Зря ты это всё затеял. Не дай боже хоть одна из них проговорится Алекс и твоя голоса покатится с плахи!

- Каждый поступок имеет свою цену, Лана, и до тех пор, пока мы не в браке, я могу поступать по своему собственному усмотрению, - повернулся ко мне, протягивая наполненный бокал. – Рад что ты так и не выпила своё успокоительное. Было бы очень жаль отказаться от шампанского, пока мы летим над Парижем.

- Спасибо, - скользнула пальцами по запотевшему стеклу.

Прохлада хрусталя  смешалась с безумным жаром мужской руки, напоминая  град в середине душного лета. И от того как сосредоточенно Эрик обвёл взглядом моё лицо, ненадолго задерживаясь на губах, я мгновенно проглотила всё содержимое своего бокала, смачивая пересохшее горло.

- У нас на ужин твоя любимая утка, - непринуждённо отошел он к тележке с двумя серебряными баранчиками, пока я наблюдала за движениями его тела, как безнадёжно больная.

- Слушай, Эрик, давай по существу, - всё-таки собрала в кулак всю свою волю, чувствуя себя между молотом, по имени Эрик Холл, и наковальней, по имени Колин Паркер. – Ты ведь понимаешь, что этот вечер ничего не изменит. Верно? – и пусть он на самом деле был так и излучал своё крепкое мужское обаяние, а вешаться ему на шею после всего, что мне пришлось проглотить – превратило бы меня в простую тряпку.

- Лана, - поставил он на стол две тарелки с аппетитной утиной грудкой, - я уже устал повторять, что это не более чем ужин. Один из трёх обязательных приёмов пищи. Так что, всё, что от тебя нужно – просто открывать ротик и проглатывать содержимое своей вилки. Хорошо?

- Допустим.

Больше мы не говорили. Разве что переговаривались какими-то отдельными ничего не значащими словами, по типу: «Как тебе соус?», «Встреча с представителями Браун Компани прошла продуктивнее, чем казалось» и т.п.

Я всё время старалась держать планку неприступности.  Снова и снова переводя начатые темы в разряд простой деловой беседы, что откровенно раздражало сидящего мужчину. Наверное, это было впервые, когда картинка, изображающая Фрэнд-зону, настолько точно подходила под данную ситуацию. Я выкладывала между нами толстую стену из формального общения, которую он старательно пробивал киркой личных взаимоотношений и подливанием в мой бокал на удивление вкусного шампанского.

- А как на счёт вас с Алекс? – всё-таки не выдержала его напора, пытаясь хотя бы в этом последнем вопросе, заставить его отступить на пару шагов назад. – Свадьба через два месяца, так что ты, наверное, весь в предвкушении!

- Не то слово, - улыбнулся Эрик, неоднозначно мотая головой. – Просто сплю и вижу свою безумно счастливую жизнь с «милой» Алекс: Я буду помогать её отцу богатеть, проводя сутки в своём кабинете, а она будет тосковать по мне в кровати с накаченным тренером по фитнессу

- Что ж, вполне радужная картинка, - игриво пожала плечами. – По крайней мере, ничем не хуже, чем в других подобных семьях!

- Радует только то, что из-за всего этого трудоголизма мне не придётся переживать из-за того с кем останутся наши несуществующие дети. И что Алекс не сможет манипулировать ими в собственных целях. Как это происходит в семье её кузена. Которого, то и дело таскают по всем существующим судам Лос-Анджелеса.

- Тут и не поспоришь! – расхохоталась, чувствуя, как вместе со смехом по моему телу начинает растекаться ещё и пьянящий алкоголь. О брачной войне между Питером Дювайн и Мариной Смит не знал разве что ленивый. Сайты, журналы и программы новостей, так и пестрили их очередным скандалом с избиениями, порчей имущества и преследованиями, напоминая типичную итальянскую семью, которая мечется между любовью до гроба и ненавистью до зубного скрежета!  - Зато, какая разнообразная жизнь! Тяжело соскучиться, когда нужно прикрывать тылы и портить имущество, которое у тебя хотят отсудить.

- Ну а как на счёт тебя, Лана? – откинулся он на широкую спинку, потягивая золотистое шампанское. – Какой ты видишь свою жизнь через пять лет?

- Сложно сказать, - неловко поёжилась. – Сейчас я хочу подтвердить диплом, а уже потом задумываться о семье.

- Ни за что не поверю, что прежняя Лана отказалась от своей мечты жить в пригороде и растить двух детей в компании толстого мопса.

- Кто знает. Тогда я смотрела на мир сквозь розовые очки, а сейчас они стали мне малы.

- И что? – сожалеюще вздёрнул бровь. – Неужели никакого мопса? А как же его милая мордашка? А как же мокренький носик, который он будет тыкать тебе в лицо по утрам?

- Знаешь… - с трудом сдержала улыбку, поправляя распущенные волосы. – Думаю, что без мопса я точно не обойдусь.

 - Вот и славно! – так резко Эрик отставил бокал, поднимаясь на ноги, что я даже испуганно вздрогнула, проливая на себя содержимое полупустого бокала.

Кажется, оказываться мокрой в компании Эрика превратилось для меня в какую-то нелепую традицию! Быстренько стянув со стола салфетку, я начала вытирать пролитое на руку и юбку шампанское, не обратив никакого внимания, на то куда он пошел.

- Познакомься, это Пунш, - подсунул мне под нос крохотный белый комочек, с голубым бантиком.

- О Боже! – прижала к груди, сцепленные в замок пальцы. – Он такой милый, - прикусила губу, потянувшись к милому щенку, чувствуя, как от умиления у меня в животе уже начинают порхать огромные чёрно-синие парусники.

Стоило малышу оказаться у меня на руках, как он тут же закряхтел, словно старая кукла или неповоротливая неваляшка.

- Тебе нравится? – опустился Эрик на корточки, придерживая меня за икры.

- Шутишь?! – наконец-то оторвалась от этого безумно красивого малыша. – Он же просто великолепен! Спасибо тебе, Эрик, Спасибо! – даже и сама не поняла как, сползла со своего места, обнимая его для поцелуя.

Просто в какой-то момент по моим губам скользнул его язык, рука лягла на поясницу, непозволяя оттолкнуться, и я мгновенно забыла о том, как меня зовут.

Ещё секунду назад я словно маленькая девочка умилялась крохотными светлыми лапками, милым щенячьим кряхтением, карими глазами, переломленными ушками и влажным носиком.

А теперь, единственным, что меня озаботило - стал кое чей, влажный язык, настолько активно изучающий мой рот,  умелым поцелуем, что становилось всё сложнее и сложнее не закрывать глаз и не поддаваться на волну зарождающегося удовольствия.

- Нет! – всё-таки сумела упереться в грудь Эрика, отталкивая его прочь. И, о боги, ну зачем я посмотрела в этот момент ему в глаза?!

Затуманенные. Лихорадочные. Со слегка прикрытыми веками и россыпью длинных ресниц. И он так близко, что у нас одно дыхание на двоих оно обжигаем мне кожу и тело начинает плавиться, превращая напряженные мышцы в тёплую карамель.

Эрик поджимает губы, на которых слегка поблёскивает моя слюна, и словно заколдованный, проводит по ним языком, смакуя остатками разорванного поцелуя. Как же много его и как мало меня! Он такой большой и такой необъятный, что я начинаю теряться! Руки трясутся, а тело нервно вздрагивает, балансируя между желанием дать ему пощечину и откинуть прочь все сомнения, поддаваясь на этот порыв.

- Прости, - отодвинулся от меня Эрик, когда Пунш так неожиданно подаёт голос, пронзая наше оцепенение своим жалостным скулом, что момент оказывается безвозвратно потерян. – Немного увлекся, принимая от тебя благодарность.

Мне видно как сложно ему улыбаться, принимая мой отказ. Сама не понимаю почему, но это начинает ощущаться на каком-то вербальном уровне, и я словно импат пропускаю через себя каждую нотку его разочарования и боли.