***
Однажды в ретроспективе годы, проведенные в борьбе, покажутся самыми прекрасными. Воспоминание десятое
Настал день x… да, да, именно х, не икс.
С самого утра бегаю по дому и даже разговариваю больше обычного. Я ждала этого дня грёбанных шесть лет! 2172 дня до кружочка, обведённого мной в календаре карандашом. И вот этот день настал. День, когда у меня появится Мама и статус «сироты» будет снят. День, когда на родительское собрание придёт родитель и всем «кузькину мать» покажет!
Остановка общественного транспорта, на которой удобно расположились коробочные продавцы. Подтирающие разноцветными платками слёзы, бабушки-старушки, они же мои конкурентки в бизнесе по продаже семечек. Те самые бабушки, которые видели, как я расту в ожидании мамы. Те самые бабушки, которые уговаривали оставить надежду о сказочном воссоединении семьи.
– Смирись, милая. Нельзя обрести то, чего никогда не было, – говорили они мне и слезами наполнялись их глаза.
Медленно подъезжающая серая «Волга» и секунды, отделяющие меня от неё. От самой долгожданной встречи за всю мою жизнь. Земля уходит из-под ног от предвкушения счастья. Как же хочется коснутся, почувствовать тепло маминой руки… Как это вообще, иметь маму? Интересно, как она пахнет? Как печенька с молоком, наверное…
И вот ОНА! Очередная трещина на розовых очках.
Она, коронованная на зоне, что доказывает татуировка дракона в императорской короне на плече, в кирзовых сапогах и расшитой телогрейкой, – почти что Саша Белый из фильма «Бригада», только взаправду, спрашивает меня:
– Куришь?
– Нет. Мне же двенадцать, – отвечаю я растерявшись.
Тут, если по сюжету американского мультика, – у противного мальчика открывается рот от удивления, падает мороженко, лопается шарик и в коляске истошно кричит младенец…
Тадааам! Финита! Занавес.
На этом долгожданная встреча с изумительно трогающим душу диалогом закончилась. Успели всплакнуть от нежности? Я тоже нет.
Курить она хотела, оказывается.
Ещё про месячные спросила, видимо, нужна была прокладка. Потом стала расспрашивать двоюродную сестру о новостях, которые произошли за время её отсутствия и о стоимости водки.
Наверное, глупо было считать, что самая главная причина её возвращения была я и мои душевные страдания. Вера и Надежда были разбиты об асфальт, по которому мы шли в сторону дома, а любовь навсегда умерла в недрах моей израненной души. Пустота пришла на смену этим чувствам. Пустота, которую ничем нельзя наполнить. Больше диалогов с ней за всю жизнь не припомню. Ни разу за всё детство ни от кого, и от мамы в том числе, это бедное дитя не слышала слова «люблю».
Так чем же пахнет мама? Что такое семья, любовь, тепло и ласка? Может, я не достойна всего этого? Что нужно сделать, чтоб меня любили? Чем заслужить любовь?
Вот он, первый багаж при переезде на новый уровень жизни.
– Я настолько уродлив, что лучше умереть в одиночестве, – подумал гадкий утёнок и спрятался в норку после всех попыток найти себя на птичьем дворе. Обиды, страхи, комплексы, разочарования мёртвым грузом будут сдавливать мне грудь, проявляться комом в горле, а душа не найдёт места даже в Тибетском храме. Одним словом – психфак, первый курс.
***
День моей смерти стал началом новой, но не продолжением предыдущей жизни. Воспоминание одиннадцатое
Мне стукнуло четырнадцать. Мама забеременела и к пятнадцати годам подарила мне братика.
Вот теперь, кроме клопов, алкоголиков и наркодилеров, у нас появился орущий от коликов и голода младенец.
Первые месяцы я вполне-таки выносила всё это и даже справлялась с ролью няньки, забирая братика к себе на ночь, кода его бухие родители не могли встать. Однажды отец моего братика принес мне кулёчек с заплаканным ребёнком и бросил на кровать:
– Заебал орать! Сделай что-нибудь!
Я прижала Камиля к себе и стала его успокаивать:
– Тише, тише мой хороший, я вытащу нас из этого ада, обещаю. Вот пойду сейчас работать, заработаю много-много денег, и мы уедем прочь от них…
Но в какой-то момент я сломалась. Покусанная клопами (кто с этим сталкивался, поймёт: они места живого на теле не оставляют), наблюдающая за спивающейся семьёй, постоянными драками «в мясо», героиновыми жжёными ложками, подрастающим в этой среде ребёнком, я сдалась.
Внутри что-то щёлкнуло, и я стала думать о самоубийстве. Спрыгнуть из окна – страшно. Повеситься – больно. Таблетки – самое то. Было принято решение уйти из жизни во сне.
Весь оставшийся день я ходила по родственникам и прощалась, но так, чтобы никто ничего не понял. Заходила к ним в дом на чай, а сама знала, что вижу их в последний раз. Молчу, как обычно, а глаза наполнены слезами, которых никто не замечал. Скорее всего, мне хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из них обнял меня и сказал, что я нужна. Но, увы, этого не случилось.
Вечером я достала анальгин и выпила несколько упаковок. Подошла к братику, обняла его крепко и, зарыдав, стала прощаться…
– Прости, мой хороший, я больше так не могу. Я никому не нужна в этой семье, меня никто не любит, – с этими словами легла спать, чтобы больше никогда не проснуться.
Через час мне становится жутко плохо, а Камиль плачет в кроватке, как будто всё понимает…
Что же я наделала? Кто позаботиться о нём?! Дура! Какая же я дура! Я ведь обещала, что спасу нас, а сама подло бросила его с этим жестоким миром наедине! Что теперь делать?
Два пальца в рот, тошнота… Но, кажется, слишком поздно. Кружится всё, вот-вот упаду. Собираюсь с силами и, в прямом смысле, ползу к подруге.
Подъезд… первый этаж… вот она – дверь… стучусь и падаю. Скорая помощь…
– Что она употребляла? – слышу в бреду. Промывание… Жива.
– Нет, – подумала я, – я так больше делать не буду, но и так, как я живу сейчас, тоже не хочу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
