- Привет, – сказал Дэн О’Ши. Дерек, который вошёл следом за ним, только кивнул.

- Есть новости? – спросила Бобби.

- Если ты про Скотта, то мы ничего не смогли выяснить, – отрывисто сказал Дерек. – Но есть кое-что ещё. В Министерстве сегодня было заседание, несколько часов продолжалось. Нам удалось выкрасть протокол.

Он замолчал, выжидающе глядя на Бобби и Кэтрин. Дэн тоже молчал, его голубые глаза слегка сузились.

- Должно быть, нелегко было уходить из стаи? – тихо сказал Дерек. – Теперь, когда ты пообещала этим детям, что поможешь им?

Бобби вскинула руку с палочкой, мгновенно встав в боевую позицию. Кэтрин сорвалась со своего места, столкнув блюдце с окурками, которое со звоном покатилось по полу, и встала рядом с ней, подняв палочку, как шпагу. Братья тоже выхватили оружие.

- Спокойнее, – ровным голосом сказал Дэн. Бобби сверкнула глазами:

- Откуда вы знаете?

- Вчера, когда девушку унесли в лазарет, вы обе выждали немного и пошли к ней, – ответил Дерек.

- Я пошёл за вами и подслушал, – сказал Дэн, улыбнувшись мягко и как будто слегка виновато. – Подло, признаю.

- Я сказал Ремусу Люпину, что мы не станем ему помогать, – Дерек нахмурился, не сводя взгляда с Бобби. – То же самое касается его друзей.

- Ну и что с того? – с вызовом спросила Бобби. С кончика её палочки сорвалось несколько красных искр. – Я не давала такого обещания. Я пообещала им кое-что совсем другое! И что ты сделаешь? Прикончишь меня?

- Спокойнее, Бобби, – повторил Дэн. – Держи себя в руках.

- Ты поймёшь, когда я перестану держать себя в руках, Дэниел О’Ши, чёрт бы тебя побрал, так что не смей приказывать мне успокоиться!

- Тихо! – повысил голос Дерек. – Взгляните сюда.

Он медленно вытащил из-под мантии стопку пергаментных листов.

- Это протокол заседания, – проговорил Дерек. – Сегодня я принесу его Гвилту. Но не полностью. Я отдам часть записей вам.

- Почему?

- Потому что если Гвилт прочтёт протокол полностью, я вам обещаю: Ремус Люпин не доживёт до утра.

- Что там? – спросила Кэтрин. – Что они обсуждали?

- Смотрите сами, – сказал Дерек. Он убрал палочку, чтобы перелистать протокол, но Дэн всё ещё держал женщин под прицелом. Дерек вытащил несколько листков из общей пачки и протянул их Бобби:

- Нам надо уходить. А вы пока прочтите это. И решите для себя, кому стоит доверять: мне, который раскрыл вам свои карты… или Ремусу, который готов погубить нас всех ради своего Ордена. Идём, Дэн.

Бобби растерянно смотрела на листы, покрытые ровными строчками, пока Кэтрин не отрываясь следила, как братья уходят из комнаты. Дерек вышел первым, за ним отправился Дэн. На пороге он обернулся и неожиданно улыбнулся и подмигнул Кэтрин. Та была так удивлена и рассержена, что совершенно растерялась и ничем ему не ответила.

- Чёрт возьми, – прошептала Бобби, падая на стул.

- В чём дело?

- Дамблдор рассказал на заседании, что это Ремус предупредил его о том, что случится в Стантон-Лонг. Если бы Дерек не отдал нам эту часть протокола, то Гвилт узнал бы обо всём. И вот ещё, смотри…Бартемиус Крауч не станет рисковать жизнями мракоборцев ради того, чтобы ловить оборотней живыми. Теперь, если авроры найдут наше убежище, они будут убивать всех!

- Грюм против, – пробормотала Кэтрин, пробегая взглядом строчки протокола, – и Дамблдор тоже… но чиновники больше согласны с Краучом… Ха! Помнишь, как сказал Дерек: «лучше погибнуть в бою, чем сдохнуть от тоски в Азкабане»? Они с Краучом нашли бы общий язык.

- Похоже, теперь у нас нет выхода, – Бобби покачала головой, борясь со вновь подступившими слезами. – Если у Ремуса ещё есть шанс спастись, то у всех остальных…Эх, лучше бы он послушался меня ещё тогда.

Она подняла голову и несколько раз вздохнула, успокаиваясь, пока слёзы не отступили. Кэтрин смотрела на неё странным, немного затуманенным взглядом.

- Ладно, – наконец сквозь зубы сказала Бобби. – Мы что-нибудь придумаем. Знаешь… знаешь, я раньше никогда не могла понять, почему Вилли Старк в романе «Вся королевская рать» говорит: «Добро нужно делать из зла, потому что больше его делать не из чего». Кажется, теперь я это понимаю. Мы не имеем права сдаться, ведь так?

Кэтрин покачала головой, по-прежнему не сводя с Бобби странного взгляда.

- Нет, – сказала она. – Не имеем права. Но у нас есть кое-что, кроме зла.

Она подошла к Бобби и крепко поцеловала её в губы.

6 ноября 1981 года. 20:10

- И вот он возвращается, – Хантер широко улыбнулся, глядя в никуда пьяными, лихорадочно блестящими глазами. – Ну и видок же у него был! Весь в крови, точно роды принимал, и джином несёт так, что ещё чуть-чуть – и начнёт пламя выдыхать, как грёбаный дракон… Сказал, его собака укусила. Собака! – Хантер визгливо захохотал, тряся спутанными жёлтыми волосами и ударил по столу бутылкой, зажатой в кулаке. – А месяц спустя сам нас всех покусал. Мамку, меня, младших… Младшим не повезло – насмерть загрыз… Собака его укусила, ёбана…

Всё ещё хихикая, он утёр слёзы.

- Да, мой папаша был тот ещё пустобрёх, – продолжал он. – И сукин сын, каких мало. Да и мать никудышная. Но я любил их. Они вечно грызлись друг с другом, дрались даже – ну и что? И мне порой прилетало по роже. Ну, это святое дело. Я бы встретил сейчас себя, таким, каким я был в то время – сам бы отметелил как следует… Я был тем ещё мелким гадёнышем… А они были мои родители! Какие ни есть – мои старики! А те авроры убили их. Убили на месте, почти ни за что. Только за то, что папаша морду начистил одному чиновнику из Министерства… А на черта он, спрашивается, попёр на нашу землю? Начал расспрашивать, чего налоги не платите, почему ребёнок не в Хогвартсе, все дела… Нос не в своё дело совал, вот папаша ему этот самый нос и поправил… Большое дело… А они… Десять человек… Словно за Пожирателями Смерти охотились, а не за моими стариками!

В его голосе звучали злые слёзы. Ремус ждал, что он расплачется. Но вместо этого Хантер снова расхохотался. Сжав бутылку в кулаке, он поднёс её к горлу и одним махом выхлебал всё, что в ней оставалось, пролив остатки на воротник красивого красного свитера с эмблемой Хогвартса на груди, потом уронил бутылку и опустил голову на стол. Его плечи вздрагивали.

Ремус не так уж много общался с оборотнями до этого времени, но кое-что он усвоил твёрдо: никогда нельзя спрашивать у оборотня, как он стал оборотнем. Это не тот вопрос, в котором стоит проявлять любопытство. Захочет – сам расскажет. А если уж рассказывает, то не надо его перебивать.

Вот и сейчас никто не перебивал Хантера, хотя тот явно рассказывал эту историю уже не в первый раз. Только когда он замолчал, уронив голову на стол, окружающие оживились. Кто-то язвительно рассмеялся и ткнул Хантера кулаком в плечо:

- Готов, пьяница. Теперь начнёт храпеть на всю округу.

- А ты унеси его в дом, – посоветовал ему другой.

- Скажешь тоже! Пока я буду его нести, сам окосею. От него же несёт, как из винного погреба.

Чем ближе к вечеру, тем сильнее Ремус ощущал, что напряжение, гнев, возбуждение, мучившие его с утра, испытывает не он один, а все вокруг. Приближающееся полнолуние действовало на всех одинаково. Мышцы пронзали первые, пока ещё слабые покалывания боли; в глазах изредка вспыхивала, словно молния, злобная белая пелена. Сидеть в кухне, пусть тёплой, но душной, было невыносимо, и пользуясь тем, что до позднего ужина оставалось ещё около часа, Ремус ушёл на улицу, к большому костру, возле которого собралось множество оборотней, устроив что-то вроде вечеринки – если только бывают вечеринки, на которых царит атмосфера опасности и враждебности при практически полном отсутствии алкоголя. Всего-то несколько бутылок, и не огневиски, а вина, разве что Хантер приволок собственное спиртное и выпил его в одиночку.

- Да-а-а, – протянул со вздохом Жирный Стю. Пламя костра отражалось в его грустных глазах. – Вот мой папаша тоже…

- О, нет! – взвыли хором несколько голосов. Урсула, которая сидела рядом с Хантером, рассеянно дёргая его за спутанные волосы, скривила хорошенький ротик: