Сириус недоверчиво усмехнулся:

- На этого маленького злобного сноба? Сомневаюсь.

- Прекрати, Сириус! Вовсе он не сноб, и не такой уж злобный. Вы похожи. Оба сыновья богатых родителей, которых не особенно любите, оба учились в закрытой школе, и плевать хотели на всякие правила.

- Не знаю, – пожал плечами Сириус. – Может, ты и прав. Иногда я читал и просто не мог оторваться – в самом деле, как будто этот магл Сэлинджер залез мне в голову и мои же собственные мысли списал! А иногда мне хотелось этому Колфилду дать пинка. Особенно когда он рассуждает про то, что хотел бы сбежать от всех…

- А ты не хотел бы? – тихо спросил Ремус. Сириус потянулся, как кот, и встал с кровати.

- Когда-то хотел. Но сейчас – уже нет, – он подошёл к Ремусу и взял его за плечо. Глаза уже не смеялись – они стали серьёзными и строгими. – Сейчас не убегать и прятаться надо, а сражаться. Сражаться, пока не погибнем или не победим.

Его глаза были совсем близко. Глаза и губы… Ремус закусил губу и напомнил себе, что совсем скоро он вернётся к Сириусу. Всего через несколько часов они увидятся снова. Но он не мог отделаться от внезапного чувства тревоги и тоски.

- Зачем тебе уходить так рано? – тихо спросил Сириус, гладя его плечи сквозь рубашку. – До темноты ещё есть время…

- Знаю, но я не буду аппарировать. Полечу на метле.

- Всё ещё боишься?

- Да, боюсь. – Испытание на аппарацию было единственным экзаменом, который Ремус провалил. Он слишком волновался, и во время аппарации его расщепило – расщепило скверно. Он до сих пор не мог вспоминать ту жгучую боль, кровь, хлещущую из плеча, и оторванную правую руку, которая лежала в паре метров от него, подёргивая пальцами. Экзаменаторы привели его в порядок в мгновение ока, но то событие серьёзно потрсяло и напугало его. Сдать экзамен на аппарацию он смог лишь с четвёртой попытки, и до сих пор ненавидел это делать.

Сириус привлёк его к себе и поцеловал:

- Будь осторожен.

… Уже совсем стемнело, луна просвечивала сквозь неплотные косматые тучи, когда Ремус вернулся из Мэйденхэда в Лондон. Подлетев к балкону квартиры Сириуса, он опустился на него и слез с метлы. Его трясло, голова кружилась, и ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание.

Сириус не спал. Увидев движение на балконе, он подлетел к двери – как раз вовремя, чтобы Ремус упал ему в объятия.

- Что… – не договорив, Сириус потащил его в комнату, усадил на диван. Его взгляд скользнул по глубокой кровоточащей ссадине над бровью Ремуса, опустился к чёрным синякам, опоясывающим шею.

- Что стряслось? – сдавленно спросил Сириус. – Кто это сделал?

- Оборотни, – прошептал Ремус. Ему с трудом удавалось держать голову прямо. – Напали на меня, когда я вылетел из Мэй… оттуда, где живёт Джуд. Один сбил меня с метлы. Я упал, отсюда и кровь… Они хотели… украсть зелье.

- Сколько их было?

- Трое…Один начал меня душить. Я не разглядел лиц. Укусил того, кто душил меня, ударил Оглушающим другого. Третий убежал… я подозвал метлу и улетел.

Сердце всё ещё колотилось как бешеное. Когда Сириус протянул ему стакан воды, Ремус начал пить её слишком быстро, зубы стучали о стекло.

Ничего не говоря, Сириус снял с него мантию, потом стянул остальную одежду. Ремус обхватил его за шею и опустил голову на плечо, закрыл глаза, пока Сириус нёс его в ванную, чтобы смыть с него кровь и грязь. Хоть вода была тёплой, Ремус продолжал дрожать. Дрожь не улеглась и тогда, когда он уже сидел в постели, и Сириус принёс ему чашку горячего чая, в который добавил ложечку огневиски.

- Зачем они это сделали? – спросил Сириус. Ремус робко взглянул на него – брови сдвинуты, губы сжаты, явно сдерживая проклятия.

- Зелье дорого стоит. Теперь, когда Министерство перестало раздавать его бесплатно… Наверное, они просто не знали, что им делать.

- Вот оно что, – с яростью произнёс Сириус. – Ну ничего, я знаю, что они будут делать теперь. Умирать!

- Сириус, прошу, не надо…

- Это я виноват. Надо было полететь с тобой.

- Сириус, ни в чём ты не виноват, и никому не надо мстить. Я взрослый человек, это был мой выбор. Я попал в беду и справился. Всё хорошо.

- Правда? – усмехнулся Сириус. Его пальцы легко, осторожно дотронулись до синяков на шее Ремуса. – Что-то мне не кажется, что всё хорошо.

В лазарете было тихо и тепло – Гвилт распорядился, чтобы раненые были как следует защищены от холодного ноябрьского ветра, воющего над крышей.

Парень по имени Уилли, которого обожгло во время битвы у Стантон-Лонг, постепенно выздоравливал. Полузажившие ожоги, ярко-розовые по сравнению с тёмной кожей, всё ещё причиняли ему боль, но он уже мог садиться на кровати, и смог сам взять в забинтованные руки кружку с лечебным чаем. При этом он благодарно улыбнулся Ремусу:

- Спасибо.

- Не за что, – Ремус окинул его взглядом, прежде чем решился спросить:

- Скажи… это сделали авроры? Я слышал, что они тоже были там.

- Нет, – юноша медленно покачал головой и поморщился от боли. – Старый оборотень из стаи Фенрира. Он поджёг лес.

Ну, хоть за ожоги этого бедняги Ремус может себя не винить. Отвернувшись от Уилли, он столкнулся взглядом с Жирным Стю. Тот расплылся в радостной улыбке и кивнул, и Ремус вновь ощутил укол вины за то, что использовал этого несчастного пьяницу. Мысленно он встряхнул себя: не надо поддаваться эмоциям. Он – в лагере врага, у него задание, нельзя ни на минуту забывать об этом.

- Стю, а где девушка, которую принесли вчера? – осторожно спросил он. – Я и для неё принёс чай.

- Ей лучше, – с готовностью откликнулся Стю. – Она уже ушла к тому парнишке, с которым была. – Он усмехнулся: – А злобный волчонок этот Хуперс, да? Что он вчера вытворял – я такого в жизни не видел!

- Наверное, – равнодушно ответил Ремус. – Я с ним едва знаком.

Пока Стю поил чаем молчаливого Бена, Ремус подошёл к матрасу, на котором полусидел Кроу. Не без внутренней дрожи Ремус посмотрел на него. Вчера, когда Грегор вышел из церкви весь в крови, Ремус был уверен, что он зарезал охотника. Но Кроу был жив, правда, выглядел неважно. Дело было не только в синяках, покрывавших его длинное смуглое лицо – куда страшнее был взгляд, наполненный отчаянием и усталостью.

- Привет, – тихо сказал Ремус. Мужчина поднял на него взгляд и тут же отвёл глаза.

- Привет, – глухо произнёс он. – Ты чего-то хотел?

- Я принёс тебе чай, – Ремус протянул ему кружку, Кроу отпил и скривился от боли.

- Мне… мне жаль, что так получилось, – сказал Ремус. Кроу снова посмотрел на него, в глазах появилась злость:

- С чего вдруг? Мы едва знакомы. Может, я заслужил, чтобы меня отметелили, а?

- Я не знаю, – Ремус присел на матрас рядом с ним. – Но что я точно знаю – это то, что испугаться может каждый. Ты боялся, что не унесёшь с собой того оборотня. Мне кажется, за это не стоит так бить, как били тебя.

- Неужели? – с болью спросил Кроу. Его чёрные глаза вновь впились в лицо Ремуса. – А если бы на месте Скотта был ты? Или кто-то из твоих друзей? Представь, что твой друг погиб из-за чужой трусости. Что его можно было спасти, но тот, кто был рядом, решил вместо этого спасти свою шкуру? Что бы ты почувствовал?

Ремуса как громом ударило. Он знал, каково это. Очень хорошо знал. Как бы он поступил с Сириусом за то, что тот предал их друзей? Что бы с ним сделал? Он не хотел об этом думать.

- Мы ещё ничего не знаем, – проговорил он. – Может быть, Скотт жив…

- Может быть, ты уже заткнёшься? – со злостью перебил его Кроу. – Может быть, прекратишь притворяться, что тебе есть дело? Я получил то, что заслужил. Грегор поступил со мной правильно.

Он отвёл взгляд, вновь глядя в никуда отчаянными глазами, и произнёс тихо, словно бы про себя:

- Он всегда поступает правильно.

6 ноября 1981 года. 18:30

В гостиной поместья Малфоев редко звучал смех. Древнее аристократическое семейство не приветствовало открытого проявления эмоций. Надменно-безразличными, холодно-строгими были лица людей на портретах в серебряных рамах. Не менее холодны и бесстрастны были лица нынешних хозяев дома, которые молча и прямо сидели на отделанных серебром дубовых стульях во главе стола.