Салман закричал, когда клыки зверя прикоснулись к его коже. Грегор укусил его неглубоко – Камал мог бы сказать, что он сделал это осторожно. Сомкнув челюсти на руке кричащего мальчика, Грегор ненадолго замер, потом разжал зубы и, тихо рыча, слизал языком кровь. А потом так же медленно, как и раньше, отошёл в сторону.

Камал утешал рыдающего брата, укачивая его в объятиях, пока тот не потерял сознание. Несколько минут спустя дыхание Салмана выровнялось, лихорадочный румянец исчез со щёк. Он заснул – крепко и глубоко, и Камал знал, что сегодня ночью его мальчик не будет просыпаться от рвущего душу кашля.

Грегор всё ещё был рядом, кружил по комнате, помахивая длинным хвостом. Его серый взгляд следил за Камалом. За стеной завывала волчица Зельда – как и велел ей Грегор, она никуда не уходила, хотя совсем рядом, всего в одном квартале, было множество людей, на которых ей наверняка не терпелось напасть.

Камал поднял голову и встретился взглядом с Грегором. Несколько долгих секунд человек и волк смотрели друг на друга. Потом Камал бережно положил спящего Салмана на расстеленную куртку, подошёл к волку и протянул ему руку, подставляя её для укуса.

====== Часть 23 ======

6 ноября 1981 года. 15:11

Ремус шёл по направлению к лазарету, не замечая ничего вокруг. Он всё ещё не мог перестать думать о том, что только что узнал. Он вспоминал Лосося – его застывшее лицо, ничего не выражающие тёмные глаза. Вспоминал глухой голос, произносящий странные слова: «Салман умер». Теперь Ремус понимал, что именно он имел в виду.

Кто-то прикоснулся к его плечу, вырывая его из мыслей. Ремус дёрнулся на месте, тяжёлый чайник покачнулся у него в руках, и обернулся, чтобы встретиться взглядом с Бобби. Она выглядела, как и всегда теперь, бледной и серьёзной.

- Меня не будет сегодня ночью, – еле слышно прошептала она, когда они шли бок о бок к лазарету, не глядя друг на друга. – Отправляют на дело. Вернусь… не знаю, когда вернусь. В лучшем случае завтра.

- Почему так долго? – так же тихо спросил Ремус.

- Грегор хочет спасти из Министерства того оборотня, Скотта. Братья О’Ши ещё ночью отправились на разведку, я должна их сменить. Не волнуйся, я буду осторожна. Слушай внимательно: я виделась с Квентином и Джин.

- Как они?

- Потрясены, но в остальном всё нормально. Гвилт велел Квентину прекратить разговаривать с тобой, если он нарушит приказ, его накажут. Так что покамест держитесь друг от друга подальше.

- Спасибо, что предупредила, – со вздохом сказал Ремус. Он повернулся к Бобби, взглянул на неё. – Ты тоже будь осторожнее. Хантер… Хантер знает, что ты хотела помочь мне сбежать.

Последние краски отхлынули от лица Бобби, она крепко сжала зубы под посеревшими губами:

- Он угрожал тебе?

- Да. Но я справлюсь с этим. У меня есть план, только… – он шагнул немного ближе, – мне очень нужен Дерек, или Дэн, кто-то из них.

- Они не станут помогать, – нервно покачала головой Бобби. – Насчёт Дэна не знаю, а вот Дерек – точно не станет. Слушай, – она схватила его за руку холодными пальцами, – сегодня они вернутся, но лучше не говори с ними. Вообще постарайся ничего не предпринимать, пока я не вернусь.

Она огляделась по сторонам:

- Слишком мы заболтались. Я пойду, пока никто ничего не заподозрил. Запомни: не разговаривай с Квентином и Джин, даже близко к ним не подходи! Мы с Кэтрин что-нибудь придумаем, мы уже думаем. Ты не один, Ремус, понял?

Она быстро улыбнулась, на миг став похожей на прежнюю Бобби, уверенную и смелую, не на этот бледный измученный призрак.

- Просто наберись терпения, – сказала она, – а уж мы не дадим детишкам сорваться в пропасть во ржи, понял?

Ещё раз сжав его руку, она быстро ушла. Ремус не мог сдержать улыбки, глядя ей вслед.

Два с половиной года назад

Совсем недавно прошёл дождь, и в раскрытое окно влетал свежий весенний ветер, наполненный ароматом мокрого асфальта и влажной земли, перемешанный с горьким, волнующим запахом молодой листвы. Тучи постепенно уходили за горизонт, и над городом раскинулся прекрасный, нежно-лиловый закат. Сквозь сиреневую вуаль облаков медленно проступала луна, бледная, полупрозрачная. Почти совсем полная. Она вновь напомнила Ремусу о том, о чём он не хотел вспоминать, и он потянулся в постели, недовольно вздохнув.

Сириус услышал этот вздох, и приподнялся на локте. Он наклонился над Ремусом и улыбнулся ему, а потом начал целовать его – нежными, почти невесомыми поцелуями. Ремус закрыл глаза, почти мурлыкая от этой осторожной ласки – всё равно что прикосновение тёплых бархатистых крыльев бабочки к его губам, щекам, векам. Трудно было поверить, что ещё несколько минут назад эти губы были твёрдыми и жадными, оставляющими засосы сзади на его шее – там, где кожа скрыта под волосами и под воротником, чтобы никто не увидел этих гордых и властных отметок: «ты – мой». Совсем недавно они снова предались грубой, с укусами и царапинами, близости в стиле «скоро полнолуние», и Ремусу до сих пор было немного больно. Через несколько дней он будет отходить от превращения, и Сириус всё время будет рядом, гладя подушечками пальцев свежие шрамы, нежно зацеловывая синяки, и со смехом толкая Ремуса обратно в кровать каждый раз, когда тот попробует приподняться и обнять его.

Снова вспомнив про полнолуние, он опять вздохнул, и Сириус приподнялся, глядя на него:

- Так больно? Прости…

- Нет, дело не в этом, – Ремус не смог сдержать улыбки – каким же красивым Сириус был сейчас! Волосы в беспорядке падают на лоб и прекрасные тонкие скулы, губы распухли от поцелуев, в глазах отражается сиреневое закатное небо, и сапфиры глаз стали похожи на тёмные аметисты… – Просто не хочу никуда уходить, а надо.

Он ещё раз крепко обнял Сириуса, прежде чем вылезти из кровати и начать одеваться. Сириус смотрел на него, приподнявшись на локте.

- Знаешь, что я заметил? – проговорил он. – Перед сексом люди помогают друг другу раздеться, после секса каждый одевается самостоятельно. Какой вывод вы сделаете из этого, мистер Люпин?

- Не знаю, – пожал плечами Ремус, нагибаясь за брюками.

- В этой жизни никто тебе не поможет, когда тебя поимеют, – важно заявил Сириус, в глазах плясали хулиганские искорки. Ремус прыснул от смеха и чуть не упал, запутавшись в собственных брюках. Всё ещё смеясь, он оперся рукой на кровать, чтобы подняться на ноги, но тут Сириус схватил его за руку и притянул к себе, страстно целуя в губы.

- Сириус, мне правда надо уходить, – прошептал Ремус между поцелуями. Сириус схватил его за волосы, оттянул голову назад, целуя беззащитную шею.

- Я знаю, – прошептал он, его жаркое дыхание обожгло свежий синяк на шее Ремуса. – Давай я отвезу тебя. Не хочу, чтобы ты уходил туда один.

Ремус высвободился из его объятий. Взял Сириуса за руку, оставил быстрый нежный поцелуй на костяшках:

- Сириус, мы уже много раз это обсуждали. Джуд Коулман ставит очень строгие правила. Я должен прийти один, совсем один.

- Я и близко не подойду к его дому, – сказал Сириус, глядя на то, как Ремус застёгивает пуговицы фланелевой рубашки в чёрно-красную клетку. – Я высажу тебя неподалёку, а потом заберу.

- Нет, Сириус, я правда не могу.

- Не нравится мой новый мотоцикл – так и скажи, – проворчал Сириус, слегка нахмурившись.

- Мне очень нравится твой новый мотоцикл, – заверил его Ремус, заправляя рубашку в брюки. – Иногда он нравится мне даже больше, чем ты.

Сириус вскинул красивые брови и рассмеялся:

- По-твоему, это смешно, староста?

- По-моему, это очень смешно, – Ремус взял со стола тонкую книжку и помахал ей в воздухе: – Ты дочитал «Над пропастью во ржи»? Я как раз хотел вернуть её Бобби.

- Дочитал, – кивнул Сириус. – Можешь передать твоей таинственной Бобби мою сердечную благодарность.

Иронизирует, подумал Ремус. В случае с Сириусом это может означать что угодно – он счастлив, раздражён или ему просто скучно. Он улыбнулся:

- Знаешь, ты похож на Холдена Колфилда.