- Умоляю, сэр, я не могу потерять работу! У меня есть брат! Он сильно болеет, без меня он умрёт!

- Я сказал, замолчи! – прорычал Адам, занося над головой Камала палочку. Но бритый мужчина перехватил его руку в воздухе:

- Адам, предупреждаю в последний раз. Отойди от него и успокойся.

- Грегор…

- Немедленно!

Адам оттолкнул Камала так, что тот упал на пол, и отступил в сторону, туда, где неподвижно стоял Виктор. Грегор снова наклонился к юноше:

- Сколько лет твоему брату?

- Семь, – прошептал Камал. Помимо воли слабая улыбка тронула его губы, он доверчиво взглянул на Грегора снизу вверх. – Он волшебник. Как и я, как и вы, сэр. Только… я бросил школу. Я хочу, чтобы он смог учиться. Но он не сможет, если он…

Его голос опять прервался, и он прижал кулак к дрожащим губам.

- А родители?

- Умерли. У нас нет родных, совсем никого. Умоляю, сэр…

Грегор медленно, торжественно выпрямился, взглянул за окно, где на крышах блестел лунный свет, потом снова перевёл взгляд на Камала:

- Встань.

Держась за перевёрнутый стул, юноша поднялся на дрожащие ноги. Грегор взял его за плечо, сжав его сильно, но не больно, в отличие от Адама:

- Я знаю, как помочь твоему брату.

- Правда? – выдохнул Камал. Его взгляд метнулся к палочке, которую Грегор всё ещё держал в другой руке. – Вы… вы целитель?

Непонятно почему, Виктор глухо рассмеялся. Адам тоже издал смешок, и губы Грегора вновь дрогнули в улыбке:

- Не совсем. Но я знаю верный способ. Но сперва ты должен сказать, где опиум.

Камал заколебался, весь трясясь, как осиновый лист. Адаму тоже не понравились эти слова. Решительно шагнув вперёд, он заявил:

- Это совершенно лишнее, Грег. У нас и так слишком много голодных ртов.

- Я всё сказал, – отрезал Грегор, не взглянув на него, продолжая смотреть на Камала: – Я не стану повторять дважды, мальчик. Покажи, где опиум, и твой брат будет жить. Не покажешь – мы всё равно найдём опиум, но тогда вы оба умрёте.

Камал больше не пытался возражать. Он и трое массивных грабителей едва поместились в крохотной комнатушке позади прилавка, где в стену был вмонтирован потайной шкафчик с наркотиком. Грегору не составило никакого труда открыть его с помощью магии. Всё время, пока он и его спутники опустошали шкафчик и кассу (в которой, впрочем, почти ничего не было – Аджит каждый вечер забирал выручку, оставляя лишь мелочь на утреннюю сдачу), Камал молча стоял у стены, опустив глаза, и поднял их, лишь когда на его лицо снова упала тень Грегора.

- На окраине города есть заброшенная текстильная фабрика, – сообщил он. – Приходи туда ровно через пять дней, в полнолуние. Не раньше и не позже. Только ты и твой брат. Никто не должен знать о том, куда вы идёте. Ни этот Аджит, ни его приятели, ни полиция. Понял меня?

- Да, – пробормотал Камал, гадая, как он протянет эти пять дней, и сдавленно прошептал: – Спасибо.

- Пока не за что, – усмехнулся Грегор. – Извини, так надо.

И, прежде чем Камал успел опомниться, кулак Грегора обрушился ему на лицо.

Аджит, конечно, рвал и метал. Избитый до бессознательного сознания помощник и пустая касса – это он ещё мог вынести, но грабители унесли весь опиум. В тот же день Камал был уволен, и следующие дни, несмотря на удушливую, совсем не сентябрьскую, жару, просидел дома, заперев окна и двери и не спуская глаз с брата.

В день полнолуния он надел тёмную одежду, нацепил на нос солнечные очки, оставшиеся от отца, закутал Салмана в старую куртку и поспешил прочь из дома. Салману было жарко и неудобно в куртке, он постоянно вертелся на руках брата и капризничал:

- Дай, я сам пойду! Я уже большой, Камал, пусти!

- Тихо, Салман, – дрожащими губами шептал Камал.

Уже наступил вечер, когда он добрался до заброшенной фабрики. Балки провалившейся крыши топорщились, как рёбра гигантского скелета, на осколках разбитых окон догорало закатное солнце. Длинная закопчённая труба вонзалась в небо. Камал перевёл дыхание и шагнул в тёмный провал двери. Мгновенно перед его глазами зажглись белые огоньки «Люмос», а потом из тьмы вышел Грегор. Увидев Камала и притихшего ребёнка на его руках, он улыбнулся – широко, почти дружелюбно:

- Я знал, что ты придёшь. Зельда, проводи их.

На этот раз с Грегором не было ни Виктора, ни Адама – только незнакомая Камалу Зельда, высокая стройная женщина с копной каштановых кудрей, в которых белела седая прядь. Она была очень красива, но вид у неё был суровый и недружелюбный, и она не сказала ни слова, пока вела братьев в один из цехов заброшенной фабрики, где ещё не провалилась крыша и уцелели стены. Хотя Камал уговаривал себя не паниковать, снова и снова повторял, что Грегор хочет помочь, ему с каждым шагом становилось всё более не по себе. А вот Салман вертел головой по сторонам, его тёмные глазёнки были полны восхищения и интереса. Ещё бы – он на заброшенной фабрике, там, куда брат раньше строго-настрого запрещал ему ходить!

Камал поставил мальчика на ноги и отступил в сторону, сдерживая дрожь. Грегор шагнул к Салману и опустился перед ним на одно колено. Огромная белая ладонь ласково потрепала чёрные волосы мальчика, погладила смуглую щёчку, горевшую болезненным румянцем:

- Как тебя зовут, парнишка?

- Салман.

- Лосось, – фыркнула Зельда и рассмеялась. Камал оцепенел, плечи у него напряглись. Он привык сносить оскорбления, направленные на него, но всегда ощетинивался, когда задевали Салмана. Но тут Салман сам засмеялся над новым прозвищем, и Камал невольно почувствовал, как его плечи слабеют, а на губах появляется улыбка. Улыбнулся и Грегор. Его взгляд скользил по Салману, изучая, рассматривая:

- Ты боишься меня?

- Нет, мистер.

- Это хорошо. Я здесь, чтобы помочь. Запомни: что бы ты ни увидел – не кричи и не убегай, как бы тебе ни хотелось. Ты увидишь страшную вещь. Но ты ведь не испугаешься, Лосось?

- Нет, мистер, – повторил Салман, для убедительности быстро помотав головой.

- Хорошо. Зельда, выйди и подожди снаружи, но не убегай. Камал, ты можешь остаться. Будь готов успокоить брата.

- Ладно, – проговорил Камал, расстилая куртку на грязном полу и садясь, прижавшись спиной к стене. Из головы не шли слова Грегора: «Ты увидишь страшную вещь».

И он увидел. Прошло больше часа, сумерки превратились в ночь, и в мутном окне показалась бледная полная луна. Грегор, который до этого сидел в углу и негромко болтал с Салманом, внезапно замер. Его голова повернулась к окну медленно, словно против его воли. Тело окостенело, каждая мышца обрисовалась под бледной кожей шеи и рук, а потом он начал дрожать.

- Мистер? – тихо спросил Салман. Расширенными от испуга глазами он смотрел на человека, который всего пять минут назад рассказывал ему интересную историю об одноногом пирате Сильвере, мальчике Джиме и говорящем попугае, а теперь рухнул на пол и трясся в мучительных конвульсиях, до крови кусая губы.

Салман сдержал обещание. Он не кричал и не убегал. Крики ужаса застряли у него в горле, и он молча прижимался к брату, который судорожно обнимал его, не сводя глаз с Грегора. Мужчина несколько раз глухо вскрикнул, прежде чем дрожь прекратилась, и сквозь его кожу и одежду начала прорастать серая шерсть. Грегор перевернулся на живот, ловко и быстро встал на четвереньки, встряхнулся, вскинул голову и громко завыл. За стеной слышались крики и удары – затуманенный мозг Камала понял, что это Зельда, она тоже превращается в подобную тварь, но её превращение почему-то проходит намного дольше и тяжелее.

Легко ступая огромными лапами, серый оборотень медленно приблизился к сжавшимся в углу, парализованным ужасом мальчишкам. Салман прижимался лицом к груди Камала и быстро, часто дышал. Он верил брату. Брат большой и сильный, он обязательно его защитит. А Камал, не отрываясь, смотрел на волка. Смотрел в его глаза. Серые, такие же, как у Грегора, но намного менее спокойные. В глубине чёрных зрачков горела звериная ярость, и Камал чувствовал, что долго сдерживать эту ярость Грегор не сможет. Он медленно сглотнул, зажмурился, чтобы ресницы впитали слёзы, и взял брата за тонкую руку, протягивая её навстречу зверю.