Поддерживая его, Ремус поднял глаза и встретился взглядом с Грегором Гвилтом. Вожак молча смотрел на него, слегка прищурившись, и Ремус не мог понять этот взгляд. Там была благодарность, но благодарность холодная, сдержанная. И кроме благодарности, там было что-то ещё. Подозрительность. Недовольство. Гнев.

- Вы все, – внезапно произнёс Гвилт, оглядываясь по сторонам, – возвращайтесь к работе, немедленно. Представление окончено.

Приказ, откровенно говоря, запоздал – половина оборотней под шумок и так уже скрылись. Оставшиеся ещё немного замешкались, прежде чем разойтись. Ремус чувствовал, что многие из них смотрят на него, и, оглядевшись по сторонам, поймал несколько взглядов. Благодарный и испуганный – Бобби. Хмурый и расстроенный – Дерека. Мрачный и пристальный – Адама. Весёлый и злой – Скуммеля.

- Рем, – прошептал Квентин, почти падая на него. – Голова кружится…

Ремус обхватил его руками, пытаясь удержать:

- Всё в порядке, Квентин. Это бывает. Это пройдёт.

Огромная тень упала на него. Ремус поднял голову и столкнулся с недовольным взглядом Адама.

- Квентин Хуперс, ты пойдёшь со мной, – заявил он, потом снова сердито взглянул на Ремуса: – А ты… ты возвращайся на кухню.

Ремус почувствовал, как рука Квентина крепче хватается за него. Парень напрягся, поднял голову, затравленно глядя на Адама.

- Всё в порядке, – успокаивающе повторил Ремус, проведя рукой по напряжённой спине Квентина. Юноша перевёл на него затуманенный взгляд:

- Тебе… тебе ничего не будет за это?..

- Со мной всё будет в порядке, – ответил Ремус с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.

Обхватив Квентина за плечи, Адам быстро повёл его куда-то в темноту. Ремус перевёл дыхание и посмотрел на руку, которую недавно положил Квентину на плечо. От воздействия стихийной магии кончики пальцев побелели, кожу всё ещё слегка покалывало. Он бездумно растёр их другой рукой, потом быстро пошёл в сторону большого дома.

Нужно вести себя спокойно. Нельзя показывать свои чувства. И всё же как глупо он чувствует себя сейчас, какая сильная обида и злость сжигает его изнутри! Три дня назад он видел, как Квентин и Джин выбежали из старого дома под такой же холодный дождь, как сегодня, и, глядя в благодарное и виноватое лицо Квентина, он думал, что видит это лицо в последний раз. Он помог Квентину и Джин убежать, но Эйнар Скуммель нашёл их. Он выдал Гвилта Министерству, но Министерство не смогло его обезвредить. Но, быть может, дело не в других, не в Министерстве и не в Скуммеле? Может, Дамблдор ошибся, когда поручил Ремусу эту работу? Может, он не такой способный и надёжный, как профессор думает о нём? Может, на самом деле он просто запутавшийся, испуганный и слабый мальчишка, ни на что не способный без своих отважных и сильных друзей? Без Фабиана Пруэтта и Марлин МакКиннон, без Джеймса и Лили, без Сириуса…

- Ремус? С тобой всё в порядке?

Кто-то прикоснулся к его руке, прикосновение было мягким и тёплым. Ремус поднял глаза и посмотрел в доброе испуганное лицо Камала.

- Да, – выдавил он. – Просто… просто ты сам видел, что сейчас было.

- Да уж, – Камал слегка вздрогнул. – Пошли скорее внутрь, ты совсем промок.

Как только они оказались в кухне, Камал немедленно сунул Ремусу в руки кружку с чаем. Пальцы у Ремуса дрожали так сильно, что горячий чай немедленно выплеснулся наружу, заставив его зашипеть от боли, когда жидкость обожгла кожу.

- Присядь, – Камал подтолкнул его к стулу возле очага, – а я пока займусь ужином для этой парочки.

- Для какой парочки? – машинально спросил Ремус. Он, конечно, помнил, что ужинают здесь довольно поздно – часов в одиннадцать вечера, а то и в полночь, как раз перед тем, как отправиться на ночную охоту. Но ещё он успел запомнить, что в первую очередь за стол садится сам Гвилт со своими близкими – а это никак не «парочка», а около семи-восьми оборотней. Но Камал тут же ответил, и впервые за всё время, что они были знакомы, Ремус уловил в его голосе нотку раздражения:

- Этот мерзкий тип, Эйнар Скуммель, и его дружок. Не знаю, как его зовут.

- Мур.

- Вы знакомы?

- Немного, – Ремус вспомнил, как три дня назад, в доме бабушки Джин, Мур обезоружил его и связал ему руки, а потом прижимал его к полу, держа за волосы и прижмая палочку к шее. Разумеется, тогда всё это вполне вписывалось в план, который он сам же и придумал. Но мысль о том, что этот человек находится поблизости, совсем его не радовала.

Камал сложил на поднос ложки, поставил две тарелки с кеджери – ароматным блюдом из риса, масла и приправ, которое он готовил сегодня на ужин – и двинулся к выходу из кухни. На самом пороге он обернулся и посоветовал Ремусу:

- Ты лучше не высовывайся. Мне кажется, они злы на тебя.

Ремус был с ним согласен. Отвернувшись к огню, он поднёс чашку к губам, и тут же обернулся на стук двери – Камал пятился назад в кухню, тяжёлый поднос мелко дрожал у него в руках.

- В чём дело?

Камал обернулся к нему:

- Слушай… Этот Скуммель требует, чтобы еду принёс ты. Я не знаю, почему.

Ремус нахмурился:

- Поиздеваться хочет, не иначе. Не волнуйся, я быстро.

Он забрал поднос из рук Камала и отправился в столовую.

За столом не было никого, кроме Скуммеля и Мура – должно быть, Гвилт всё ещё в лазарете, возится с Джин. Скуммель откинулся на стуле так сильно, что тот держался только на задних ножках, и приветствовал Ремуса самодовольной зловещей улыбкой. Не обращая на него внимания, Ремус прошёл мимо Мура, который сгорбился на стуле напротив Скуммеля и чистил грязные ногти кончиком ножа, и поставил поднос на стол.

- Смотрю, ты хорошо приспособился, Ремус, – заговорил Скуммель. – Адаптировался к окружающей среде, как и подобает хорошему зверьку.

- Смотри, чтобы тебя Грегор не услышал, – спокойным голосом ответил Ремус, не глядя на него и ставя перед Муром тарелку с кеджери. Тот немедленно схватил ложку и принялся за еду с отталкивающеей жадностью. – Ему не понравится, что ты называешь оборотней «зверьками».

- Грегору наплевать на то, как и кого я называю, пока я приношу ему пользу, – отмахнулся Скуммель. – Я пообещал притащить к нему Хуперса и Феннелл, и я это сделал. Он этого не забудет. Он вообще никогда и ничего не забывает, запомни это.

- Я постараюсь, – Ремус поставил тарелку перед Скуммелем, положил рядом с ней вилку, и в этот момент Скуммель взял его за руку. Не схватил, грубо сжимая запястье, а просто взял, как будто они были друзьями, которые договорились пообедать вместе. И всё же Ремус дёрнулся от его прикосновения, как от удара.

Глядя на него снизу вверх, Скуммель улыбнулся. Ремус молча смотрел на это дружелюбное, красивое, открытое лицо с мягкими тонкими чертами, изящной линией скул, ямочкой на подбородке и ледяными, безжалостными глазами.

- Я много думал, Ремус, – произнёс он без прежнего злорадства. Улыбка исчезла с его лица, оно стало серьёзным, почти торжественным. – Я на тебя сильно обиделся, ты знаешь?

- Отпусти меня, – сказал Ремус, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. Он очень устал, был очень зол, и ему хотелось отойти подальше от этого человека, у которого была волшебная палочка и который совсем недавно грозился выдавить ему лёгкие из глотки и сорвать с него кожу. Скуммель покачал головой, тихо вздохнув, его пальцы сжались вокруг ладони Ремуса чуть туже, но по-прежнему не причиняя боли.

- Как же мне было на тебя не злиться? Сам посуди: ты помешал мне выполнить задание Грегора, а потом ещё и наговорил про меня всякого. Прямо здесь, в этой комнате. Вспомни: ты сказал, что едва не погиб по моей вине.

- Так и было. Отпусти меня.

- Да, конечно, так и было. Я понял это, когда немного поостыл. Я больше на тебя не злюсь, Ремус, – он слегка сжал его ладонь и погладил большим пальцем запястье. Ремус потерял терпение и рванулся, свободная рука зашарила по столу в поисках ножа, вилки, хоть чего-нибудь.

- Отстань от меня!