«- Ты отлично целуешься. Повезёт той девчонке, на которой ты женишься.

- Я никогда не женюсь».

- Никогда, – повторил Ремус вслух, и какой-то волшебник в испуге шарахнулся от него прочь.

… Дора не пришла к семье Уизли, и Ремус ощутил странную смесь чувств: с одной стороны, облегчение, ведь он так ничего ей и не купил, впрочем, она и не просила. А с другой стороны – разочарование. Он должен с ней поговорить. Взять её за руки и спокойно объяснить, почему у них ничего не получится. Ага, конечно. Может, ещё поставить старую пластинку на фоне? Нет: хорошо, что она не пришла. Он максимально равнодушно спросил у Молли, где она, и подавил облегчённый вздох, когда услышал, что она с родителями, а не на опасном задании. Молли довольно сердито посмотрела на него своими светло-карими глазами, и он сделал вид, что не понял этого взгляда.

Ремус развёл горячей водой аконитовое зелье и выпил, его передёрнуло от отвращения. Да уж, это не то, что готовил Джуд Коулман. Может, это и к лучшему. Кажется, он до конца жизни не сможет спокойно вдыхать запах тимьяна. Он заел зелье булочкой с корицей, и от этого вкуса ему очень ярко вспомнилось прошлогоднее Рождество.

Год назад

Мужчина лежал на кровати, глядя остановившимися глазами в потолок. Ремус присел рядом с ним. Он не знал, как начать разговор, хотя казалось бы – кто, как не он, мог знать? Он был слишком мал, когда это случилось с ним. Он был оборотнем, сколько себя помнил. А каково этому бедняге, которого укусили сейчас, в самом расцвете жизни?

- Привет, – сказал он. Мужчина не ответил. В его лице не было ни кровинки, оно выглядело жёлтым на фоне белоснежных простыней.

- Как тебя зовут?

Снова молчание. Ремус вытащил из кармана сложенную пополам визитку. Убрал её под вазочку с цветами, стоящую на тумбочке:

- Здесь адрес зельевара. Он очень хороший, ему можно доверять. Обратись к нему за волчим противоядием.

Да, его новому зельевару можно доверять. Он не добавляет в зелье тимьян, и его волчье противоядие можно пить только заткнув нос, но он – не такой, как Джуд. Джуд, чёрт его побери, Коулман. Которого до сих пор не поймали, хотя прошло четырнадцать лет.

- Уйди, – проговорил мужчина.

- Я уйду, очень скоро. Не волнуйся. Просто пообещай, что возьмёшь визитку. Хорошо?

Он положил ладонь на запястье мужчины:

- С этим можно жить. Правда. Я это знаю.

Мужчина перевёл на него взгляд. Глаза вспыхнули гневом

- Да что ты знаешь? – сдавленно выдохнул он. – Как мне жить дальше? У меня две маленьких дочери. Жена получает крохи. Вся семья держалась на мне. А что теперь? Куда меня возьмут теперь?

- Я тебя понимаю.

- Сомневаюсь, – мужчина закрыл глаза.

Ремус помолчал немного, потом тихо проговорил:

- Я написал свой адрес на обратной стороне визитки. Напиши мне, как сможешь. Я могу найти способ помочь тебе.

Мужчина сглотнул. Потом прошептал, не открывая глаз:

- Патрик. Так меня зовут. Патрик Стюарт.

- Ремус Люпин.

- Это случилось, когда я возвращался с работы. Тот, кто это сделал… у него были белые глаза.

- Что? – машинально переспросил Ремус. Патрик поднял покрасневшие веки, посмотрел на него:

- Белые. Бесцветные. Маленький зрачок, а вокруг – одна белизна. Я ни у кого не видел таких глаз. А ты видел когда-нибудь?

- Да, – сдавленно произнёс Ремус. – Да, я видел.

В тот вечер он был рассеян и задумчив. Сириус это сразу заметил. Дождавшись, пока кончится собрание Ордена, Сириус не дал ему уйти. Решительно взял за рукав, повёл к себе в комнату. Сидя на его кровати, Ремус наблюдал, как Сириус запирает дверь, накладывает на неё заклиание против подслушивания.

- Никогда не знаешь, чего ожидать, когда в доме эта парочка, – усмехнулся он. Ремус сразу понял, о ком это – о близнецах Фреде и Джордже с их Удлинителями Ушей.

- Выкладывай, – велел Сириус, садясь рядом с ним на кровать.

- Видел человека в больнице, – вздохнул Ремус. – Укушен оборотнем. Зовут Патрик. Нашего возраста. Две дочки.

- Вот чёрт, – проговорил Сириус. – Что ты сделал?

- Дал визитку Снейпа, что ещё я мог сделать?

- Ты не договариваешь, Лунатик.

Ремус вздохнул и опустил голову на руки, взлохмачивая волосы:

- Я должен тебе кое-что рассказать.

- Ну, наконец-то. Надеюсь, о том, как ты оказался на том чёртовом побережье?

- Да. Именно об этом.

Рассказ затянулся далеко за полночь. Воспоминания о том, что произошло в стае Гвилта и чем всё закончилось, оказались неожиданно яркими, но в них почему-то не верилось. Неужели всё это произошло на самом деле? Неужели тот дерзкий, отчаянный, злой мальчишка, который бросил вызов Фенриру Сивому и Барти Краучу – это он сам? Ремус рассказывал – и сам не верил тому, что говорил. Но Сириус верил. Широко раскрыв глаза, как тот мальчик, который когда-то до глубокой ночи смотрел фильм «Дикарь», он слушал историю о задании Дамблдора, и только один раз перебил Ремуса, когда тот рассказывал, как его били в церкви. Сжав кулаки, Сириус прорычал:

- Говоришь, этот Гвилт мёртв? Повезло подонку, я бы ему голову открутил…

Снова Сириус встрепенулся, когда Ремус рассказал, как Дерек О’Ши пытался убить его в горящем доме. Он встал на ноги, отошёл к окну, сжав кулаки. И рассказал, как Дерек видел его в Министерстве и что он сказал Сириусу про его друга. Как эти жестокие слова заставили Сириуса окончательно поверить в то, что его любимый – предатель.

- Каким же я был козлом, – снова повторил свои старые слова Сириус. – Как я мог поверить ему, я же видел, что он злился на меня за мою грубость, что он хочет просто проучить меня… Ремус, скажи, я полный идиот?

- Полный, – Ремус тоже поднялся на ноги, подошёл к Сириусу сзади. – Законченный, – он обнял Сириуса за талию, прижался грудью к его спине. – Неисправимый, – он поцеловал его в шею, вдыхая запах волос. Сириус еле слышно усмехнулся, справляясь с собой:

- Так у тебя с той девчонкой получилось чего или нет?

- С Урсулой? У нас ничего не получилось, и не могло получиться. Мы поняли, что у нас разные дороги…

- Ну ты хотя бы поцеловал её на прощание?!

- Нет.

Сириус обернулся, глядя на Ремуса с осуждением. Тот улыбнулся:

- Это она меня поцеловала.

Сириус коварно улыбнулся и чмокнул его в кончик носа:

- Вот он, мой Лунатик: ни одна женщина перед ним не устоит! Смотри, мою племянницу не соврати с пути истинного, а то я вижу, как она на тебя смотрит…

- Сириус!

- Я в курсе, что я Сириус. Иди сюда, герой-любовник. Надо отвлечь тебя от грустных мыслей.

… Наступил новый 1996 год, проходили недели и месяцы, и он узнавал. Искал. Спрашивал. «Пурпурную луну» давно закрыли, и на её месте выросла уродливая фабрика, окутанная дымом, но он нашёл другие бары, где засиживался до двух, до трёх часов ночи, тратя последние деньги на выпивку для подозрительных собеседников. Из одного такого бара он сбежал, аппарировал в дом на площади Гриммо, весь дрожа, утирая кровь из свежих порезов, и Сириус вылечил его, не задав ни одного вопроса.

А потом, в мае, Ремус получил письмо.

Он читал его, сидя на кухне в доме на площади Гриммо, и его сердце наполнялось теплом.

«Ремус,

Как всё это странно… Помнишь, ты спрашивал меня, не писала ли я тебе письмо? Тогда это было неправдой. Я и подумать не могла, что действительно когда-нибудь напишу тебе настоящее письмо. Не записку на клочке бумаги. Но вот это случилось.

Я знаю, что ты разыскиваешь Хантера. Он жив. Всё ещё жив, правда, стал ещё хуже, чем раньше. После всего, что случилось, он исчез из Англии. Но около года назад он вернулся, и сейчас промышляет один, так и не вступил ни в одну стаю. Видела его месяц назад – жуткое зрелище. Похоже, он крепко сидит на наркотиках. Волосы совсем выпали, худой, точно скелет, и нет половины зубов. Впрочем, и того, что есть, ему хватило, чтобы укусить того беднягу. Ха-ха. Дурацкое у меня чувство юмора.

Приезжай ко мне, и поговорим обо всём как следует.