Скуммель презрительно засмеялся ему в лицо:
- Здесь я диктую условия!
- Больше нет, – произнёс глухой и холодный голос.
Скуммель круто развернулся к тёмному углу, из которого выступил Квентин – палочка поднята, серые глаза угрожающе мерцают. В ту же секунду Ремус и Урсула одновременно выкрикнули:
- Экспеллиармус!
Скуммель визгливо зарычал, как разозолённый лис, но было поздно – палочка вылетела из его руки, и Ремус поймал её в воздухе. При этом он потерял равновесие и едва успел навалиться плечом на стену, чтобы не упасть. Держа Скуммеля под прицелом двух палочек, еле сдерживаясь, чтобы не завыть от боли, он сквозь зубы велел:
- А теперь отпусти моего отца, мразь.
Скуммель выпустил воротник Лайелла и отступил в сторону, подняв руки. На его лице вновь заиграла лёгкая, скучающая улыбка. Лайелл со стоном свалился на пол, Ремус рванулся вперёд и поймал его, но тут же сам упал на колени рядом с ним. Из глаз брызнули слёзы – чёрт возьми, как же ему больно!
- Мо… молодец, – прошептал Лайелл. Ремус прижал его к себе, и мужчина тут же застонал, из зажмуренных глаз потекли слёзы. Ремус в ужасе опустил его на пол:
- Папа, прости!.. Сейчас, я сейчас…
- Я в п-п-поряд… – Лайелл не мог толком говорить.
- Ремус, дай я, – Урсула мягко положила руку ему на плечо, отталкивая его в сторону и начала колдовать над Лайеллом, нанося на него обезболивающие заклинания. – Боюсь, я не смогу его полностью вылечить. Нужно вызвать целителей из больницы Святого Мунго.
- Сделай это, – бросил Квентин, не глядя на неё; его серые, опасно сузившиеся глаза не отрываясь смотрели на Скуммеля. – Нам надо немного поболтать с нашим приятелем, правда?
Всё ещё выставляя перед собой руки и нахально улыбаясь, Скуммель отступил к стене. Его взгляд перебегал с искажённого яростью лица Ремуса на окаменевшее, неподвижное лицо Квентина, на сузившиеся, почерневшие от гнева глаза Стива.
- Квентин, – мягко протянул он, растягивая губы в улыбке и склоняя голову набок. – Рад видеть тебя живым. А где миленькая мисс Феннелл… или, наверное, я должен сказать, миссис Хуперс?
- Она потеряла ребёнка, – коротко и бесстрастно сказал Квентин. Губы Скуммеля дрогнули:
- Жаль. Ты знаешь, я этого не хотел.
- Этого бы не случилось, если бы ты не преследовал нас, – всё тем же безжизненным голосом продолжал Квентин. – Если бы ты просто оставил нас в покое.
- Я лишь выполнял свой долг, – развёл руками Скуммель. – На моём месте ты бы поступил точно так же… Ну же, парни, вы не убьёте безоружного человека. Вы же герои, так? Благородные, честные и бесстрашные гриффиндорцы, верно?
- Я с Хаффлпаффа, – ответил Квентин.
- Я с Рэйвенкло, – сказал Стив.
- Сейчас бы в тысяча девятьсот восемьдесят первом мыслить стереотипами, – зло усмехнулся Ремус. Скуммель закатил глаза, покачал головой:
- Ну ошибся, с кем не бывает? Давайте поговорим спокойно. Вы всегда мне нравились. Я серьёзно. Я умею уважать достойных врагов. С некоторыми из них я даже умею мириться. Взять хотя бы Джуда Коулмана.
- При чём здесь Коулман? – прорычал Квентин. Скуммель улыбнулся, с его губ сорвался смешок:
- Не только я виноват в страданиях твоей возлюбленной, Квентин. Это Джуд Коулман навёл нас на неё и на тебя. Это благодаря ему мы с Долоховым установили слежку за тобой и смогли захватить Джин в заложники. Джуд Коулман – тот, кто свёл нас всех вместе.
Он сложил руки на груди, и сперва Ремусу показалось, что Скуммель сейчас изобразит умоляющий жест, но вместо этого Пожиратель Смерти медленно отвёл в сторону галстук и расстегнул рубашку, показывая уродливый, багрово-красный шрам на груди.
- Я уже не помню, кто из нас первым оскорбил друг друга, – тихо сказал он. – Не помню даже, что именно я сказал, и что ответил он. Но я до сих пор помню эту боль. – Он болезненно усмехнулся: – Джуд не собирался становиться зельеваром, хоть у него и были способности. Он стремился изучать Защиту от Тёмных Искусств. Когда Дамблдор стал директором, он позаботился убрать из библиотеки книги по наиболее сильным из Тёмных Искусств, но во времена директора Диппета у нас было намного больше возможностей свободно изучать их… Там-то он и научился этому. В библиотеке Хогвартса.
- Научился чему? – спросил Стив.
- Вырывать сердца, – Скуммель провёл пальцами по шраму. – Древнее заклинание языческих жрецов. Он решил испытать его на мне, и у него не получилось. Он заслуживал Азкабана, но его всего лишь исключили из Хогвартса. Даже палочку не сломали. Так что в следующие годы он здорово набил себе руку.
Он улыбнулся, окидывая парней странным взглядом:
- Я ненавидел его так же сильно, как вы оба ненавидите меня. Но я смог переступить через свою ненависть, и он тоже. Мы оба слизеринцы. Для великой цели мы готовы отказаться от гордости. Мы служили Тёмному Лорду по мере своих сил. Джуд Коулман был моим союзником.
- И тем не менее, ты только что его предал, – презрительно сказал Ремус. Скуммель мягко улыбнулся, пожал плечами:
- В конце концов, он пытался убить меня. Рано или поздно за всё приходится платить.
- Тут ты прав, – Квентин улыбнулся, но улыбка тут же исчезла с его губ. – Тут ты чертовски прав. Авада Кедавра!
Вспышка озарила комнату, на секунду превратив всё вокруг в сплетение чёрных теней и ослепительного зелёного света. А когда вспышка исчезла, Ремус увидел, как Эйнар Скуммель медленно сполз по стене и застыл на полу в нелепой позе, подогнув под себя ноги, раскинув руки, уронив голову на плечо. Его лицо не выражало ничего, кроме удивления.
Квентин медленно опустил палочку. Его губы слегка дрожали, он не отрываясь смотрел в мёртвое лицо врага. Потом отвёл взгляд и тихо сказал:
- Извините меня, Ремус, мистер Люпин. Я развёл здесь беспорядок.
- Всё нормально, Квентин, – прошептал Ремус, хотя понимал, что во всём этом нет ни черта нормального. Шатаясь, он отступил назад и почти рухнул на пол рядом с отцом. Нога болела невыносимо, на глазах выступили слёзы. – Как… как ты сюда попал?
- Через твою комнату, – Квентин кивнул в сторону другой двери, скрытой в тени. – Залез в окно и слушал через дверь, о чём вы говорите.
Стив и Урсула сотворили из воздуха носилки, уложили на них Лайелла. Квентин и Стив унесли его в комнату Ремуса и уложили на кровать. Тем временем Урсула снова попыталась наложить на ногу Ремуса обезболивающее заклинание, на этот раз удачно: нога сразу же перестала болеть, хотя опухоль никуда не делась.
- Спасибо, – прошептал он. Урсула молча кивнула, а потом внезапно ласково поцеловала его в лоб. Это было неожиданно, но очень естественно, и эта неловкая, невинная ласка помогла Ремусу даже больше, чем магия.
Обезболивающее заклинание помогло ему нормальным шагом, не ковыляя, дойти до соседней комнаты, где лежал его отец. Квентин и Стив стояли в углу, тихо разговаривая о чём-то, но при виде Ремуса замолчали.
- Мы будем на кухне, – тихо сказал Квентин и вышел из комнаты. Стив и Урсула тихо удалились за ним, оставив Ремуса наедине с отцом.
Ремус присел на краешек кровати. Четвёрка Мародёров и Лили со старой фотографии встревоженно наблюдали за тем, как он дрожащими пальцами берёт с тумбочки стакан, как наполняет его водой из кувшина, как подносит его к губам отца, бережно приподнимая голову.
- Скоро прибудут целители, – сказал он, чувствуя, как его душат слёзы. Лайелл отпил воды и слабо улыбнулся:
- Мне уже лучше, Рем. Эта девочка починила мне несколько костей.
- Этого не должно было случиться, – прошептал Ремус. – Я виноват, что он напал на тебя, я…
- Хватит, – Лайелл накрыл его руку своей похолодевшей ладонью. – Тебе надо идти.
- Нет, папа…
- Со мной всё будет хорошо, Рем. Мальчик мой, – он ласково погладил Ремуса по руке. – Знаешь, за эти две недели я успел сто раз пожалеть, что отпустил тебя, но… но теперь не жалею. Ты очень храбрый. Ты прекрасный волшебник… Мой храбрый сынок…
Ремус почувствовал, как слёзы брызгают у него из глаз. Больше не в силах сдерживаться, он сполз на пол, прижался грудью к кровати, а лбом – к руке отца. Другой рукой Лайелл медленно гладил его по волосам, пока Ремус горько всхлипывал, не зная, кого оплакивает – Сириуса, Адама, Камала, Лили, Марлин, Джеймса, Питера или самого себя.
