- Срать мне на Крауча. Какая вторая новость?

- Ах, Фенрир, мне так жаль, – равнодушно сказал Скуммель. – Прямо слёзы наворачиваются, как подумаю, что ты узнаешь это от меня… Короче говоря, твой сын тоже мёртв. В отличие от Ремуса Люпина.

Впервые за долгое время в зверском лице Фенрира Сивого промелькнуло какое-то подобие человеческого страдания. Он тяжело опустил голову на руки и оставался так некоторое время. Потом снова поднял взгляд на Скуммеля:

- Что ж, я не получил сына назад, ты не получил кинжал. Полагаю, теперь мы квиты. Вылечишь ты меня или нет?!

- Даже не знаю. Ты меня подвёл, Фенрир. Очень подвёл. Может, мне стоит столкнуть тебя обратно в шахту?

Фенрир посмотрел на него со злобой, но в то же время и со страхом. Мало кто мог похвастаться тем, что испугал знаменитого вожака оборотней. Насладившись этим моментом, Скуммель звонко расхохотался:

- Да шучу я!.. Конечно, я не брошу старого друга.

Спустя несколько минут Фенрир наконец смог подняться на ноги. Скуммель улыбнулся при мысли о том, что теперь Сивый обязан ему. Он любил, когда ему были обязаны. Когда-нибудь он обязательно попросит у Сивого вернуть долг – и пусть попробует отказаться.

- Куда ты теперь? – спросил Скуммель, когда они вышли на воздух. Сивый огляделся, втянул ноздрями воздух. Все его оборотни мертвы. Он уже чувствовал, как гниют их тела. Не беда – он всегда сможет создать новую стаю. Но он неожиданно понял, что ему недостаёт старого Джима. Сколько стараний он потратил, чтобы спасти его! Поистине, жизнь – прескверная штука.

- Найду себе новых волков. А что, ты можешь предложить что-то другое?

- Могу. Тебе надо залечь на дно, Фенрир. Может, покинуть страну. После всего этого, – он обвёл руками тела, – тебя сочтут мёртвым. Они считают, что победили. Они хотят веселиться и не думать о плохом. Мы будем ждать, сколько понадобится. И ударим, когда они не будут ждать.

- Мы?

- А почему нет? Если не считать этого недоразумения, с тобой приятно иметь дело. Я дам тебе знать, Фенрир, но чуть позже. У меня тут ещё осталось одно незаконченное дело.

Фенрир Сивый улыбнулся. Прежде чем аппарировать, он пожал Скуммелю руку, и тот с улыбкой пожал его руку в ответ. Чего у Скуммеля не отнять – он не презирает оборотней, как другие Пожиратели. Ему приятно иметь дело с Фенриром. Фенрир мог сказать о нём то же самое.

====== Часть 36. ======

13 ноября 1981 года. 19:49

Ремус не знал, сколько оборотней Гвилта осталось в живых. Они разбежались кто куда, оставив после себя только дымящиеся развалины. Но несколько тел всё ещё лежали на засыпанном пеплом снегу, и о них надо было позаботиться.

Бобби аппарировала, унося с собой раненую Кэтрин. Потом вернулась за Квентином и Джин. Джин всё ещё была очень слаба. Она так и не пришла в сознание. Сердце билось еле-еле, почти не слышно. Квентин крепко прижимал её к себе, глядя в никуда мёртвым взглядом.

- Я отправлюсь в дом моего отца, – сказал Ремус, внимательно глядя на него и на Бобби. – Как только стемнеет, пусть кто-нибудь из вас аппарирует туда. Мы дадим вам еду, лекарства, тёплую одежду – всё, что понадобится.

- Хорошо, – сказала Бобби. Квентин только кивнул.

Вместе с Дэном, Урсулой и Стивом Ремус оставался в деревне ещё несколько часов. Они все были измотаны до предела, а Дэн и Ремус ещё и ранены, но они всё равно потратили время, чтобы отнести все тела в лес. На берегу ручья выкопали могилы, в которые уложили Дерека, Зельду, Стю, Салмана и остальных оборотней. Мёртвых авроров Крауч забрал с собой. Искать тела Грегора и Финна было бессмысленно – они лежали под развалинами церкви вместе с Верным Когтем.

Работали в полном молчании. К тому времени, как могилы были засыпаны и сверху уложили гладкие камни из русла ручья, уже стало темно. Все четверо проголодались, замерзли и устали, но никто не предложил отдохнуть. Дэн с каждой минутой становился всё бледнее. Ни одно слово так и не сорвалось с его губ, ни одна слеза не скатилась по щеке. Но когда он уложил последний камень на могилу брата и написал на нём волшебной палочкой: «Дерек О’Ши, 1951-1981», его самообладание ему изменило. На нетвёрдых ногах он отошёл в сторону и прислонился к дереву. Урсула подошла к нему и обняла его, некоторое время они стояли вместе и очень тихо разговаривали. Стив и Ремус молча продолжали укладывать камни, не мешая им.

- Я пойду в то укрытие, куда отправилась Бобби, – негромко сказал Дэн, когда они закончили. – Думаю, ей нужна помощь с детьми и Кэтрин. У меня есть дилер, который продаст лекарство от последствий Конъюнктивитуса, – он внимательно посмотрел на Ремуса: – Ты хочешь знать, куда я отправлюсь?

- Хочу, но лучше не надо, – Ремус протянул ему руку. – Если что, спроси у Квентина мой адрес, я всегда буду рад помочь.

Дэн слабо улыбнулся и протянул руку в ответ. Только тут Ремус заметил, что его собственная рука перепачкана глиной и землёй, и попытался вытереть её, но Дэн не дал ему это сделать, взял его за ладонь и крепко сжал:

- Ты уже мне помог. Ты спас мне жизнь там, в Ливерпуле, и я этого никогда не забуду.

- Мне жаль твоего брата, – с трудом проговорил Ремус, и Дэн сморщился, как от боли:

- Мне тоже.

Его рука была твёрдой и холодной. Прежде, чем аппарировать, он недолго постоял, держась за дерево и пытаясь унять вернувшуюся боль. Ремус и сам чувствовал, как снова начинает болеть повреждённая нога; синяк и не думал проходить, ему уже было больно не только ходить, но и вообще стоять.

Наверное, в этом была виновата боль, а может, Ремус просто слишком устал, но он толком не смог сосредоточитья на аппарации. Вместо него всё в свои руки взял Стив; обхватив его за плечо и сжав руку Урсулы, он увлёк их обоих в плотную удушливую тьму.

Через мгновение они стояли на краю леса, обступившего дом Люпинов. Вся лужайка перед домом была засыпана снегом, блестящим под лунным светом, разлапистые тени голых деревьев неподвижно лежали на этом серебристом снегу. Вот и опять ночь. Казалось бы, только вчера они все со страхом и надеждой ждали восхода луны. Всего двадцать часов назад они отправились сражаться с Фенриром Сивым, а кажется, что прошло двадцать лет.

Свет в доме был погашен, дом казался пустым и печальным, и всё же при виде его Ремус ощутил слабую, неуверенную радость. Стив и Урсула потащили его вперёд, помогли забраться на крыльцо. Ногу при каждом шаге пронзала боль, и Ремус еле сдерживался, чтобы не шипеть. И всё же он не смог сдержать сдавленного вздоха, когда Стив усадил его на крыльцо и начал возиться с замком:

- Как думаешь, твой отец дома?

- Не знаю, – пробормотал Ремус, глядя сквозь проступившие слёзы на пустой холодный сад, на кусты роз, укутанные на зиму. При виде их он снова ощутил толчок радости в сердце. Совсем скоро он увидит отца. Он ухватился за эту мысль; только она одна удерживала его на поверхности, не давала погрузиться в отчаяние, наполненное мыслями о том, как он провалил задание Дамблдора.

- Возможно, он ещё на работе, – сказал он. – Попробуй открыть дверь Алохоморой.

Предложение немного запоздало – Стив уже вытащил палочку и наставил её на дверь. С тихим щелчком замок открылся и Стив снова подхватил Ремуса на ноги, затаскивая его внутрь. Урсула шла впреди, освещая дорогу волшебной палочкой. В пустой гостиной Стив уложил Ремуса на диван. Урсула склонилась над его ногой, стянула ботинок и носок, покачала головой:

- Здорово распухло.

- Думаешь, перелом?

- Если бы перелом, ты бы не смог идти. Я думаю, здесь нет ничего страшнее растяжения, но перевязать надо.

Она приставила к щиколотке палочку, сосредоточенно нахмурилась, прежде чем произнести:

- Ферула!

Из ниоткуда возник широкий бинт, крепко обмотавший ногу Ремуса. Тот хрипло вздохнул, чувствуя, как боль немного отступает, но не отпускает до конца.

- Спасибо, – прошептал Ремус. Урсула тем временем попыталась наложить на ногу заклинание Ленире Долорем, но не смогла – силы изменили ей, при движении запястьем она чуть не выронила палочку. Она медленно опустилась на диван рядом с Ремусом, опустила голову на руки, сжала в кулаках спутанные кудри.