- Она сдалась десять лет назад, - сказала Сара, следуя ходу мыслей, возникавших в головах обеих сестер, когда они наблюдали, как изящная фигура Эдит скрывается за зарослями орешника, покрасневшего с наступлением осени. - Она сопротивлялась до того момента, когда лодка Джорджа опрокинулась, и мы подумали, что он утонул. У меня мурашки бегут по спине, когда я вспоминаю ее крик при виде его; Господь свидетель, что мне и самой хотелось кричать, но я знала, что если я не помогу ему, то ему никто не поможет. После этого она больше не могла отрицать, что любит его.

   - Но она отвергла его, - заявила Ханна так, словно это ее замечание было неоднократно отвергнутой истиной.

   - Да, - ответила Сара. - Ты постоянно говоришь это; то же самое я говорю ее отцу; а он лежит сегодня на своей кровати точно так же, как лежал тогда.

   Женщины вздохнули и покачали седыми головами. О тайной подоплеке романа, разворачивавшегося так близко к ним, они знали приблизительно столько же, сколько огромный рыжий кот, не спеша открывавший глаза, когда Ханна позволяла упасть клубку ниток, после чего, решив, что искушению поиграть с ним поддаваться не стоит, снова медленно прикрывал веками два топаза. Находясь между новыми и старыми представлениями, добрые создания едва ли подозревали о существовании такой подоплеки.

   - Она сказала, - пробормотала Сара, вновь возвращаясь к прошлому роману, - что никогда не выйдет за него замуж, пока отец не даст своего согласия; но уж я-то знаю, что если Леонарду Грейману что-то взбрело в голову, он будет придерживаться этого до конца. Он не изменит своего решения, и не даст своего согласия, вот в чем дело.

   - Нет, - согласилась Ханна, - никто из них никогда не менял своего решения, в этом ты совершенно права.

   - Думаю, он не изменит своего решения даже в гробу, - продолжала Сара, испытывая странную смесь гордости за семью и негодования. - Все Грейманы были такими.

   - Джордж, наверное, разбогател, - заметила Ханна тоном, не лишенным благоговения. - Он ведь присылал тебе деньги, так?

   - Так, - ответила сестра, чуть ли не с восторгом. - Но я их не тратила. Он присылал, пока я не ответила ему, что мне вполне достаточно; семья не позволяла тратить их на нее, и у меня скопилось больше, чем я могу использовать. У меня средств столько, что их хватит на похороны не только меня, но и еще кучу народу.

   - Да, наверное, - согласилась Ханна.

   Некоторое время вязальщицы сидели молча, должно быть, размышляя о том, что вызвало у каждой упоминание о похоронах. Тени быстро удлинялись, становилось все холоднее.

   Вдруг на гравийной дорожке послышались шаги, и крепко сложенный красивый мужчина лет тридцати трех, обойдя угол дома, приблизился к крыльцу, на котором сидели старушки.

   - Джордж! - воскликнула старая Сара так внезапно, что вскочил кот, разбуженный от сна, в котором ловил мышей. - Откуда ты взялся, черт побери?

   - Да, откуда? - воскликнула Ханна, взволнованная так, что допустила неловкий стежок.

   Однако она сразу же заметила свою оплошность и, пока мать и сын обменивались приветствиями после десятилетней разлуки, Ханна пыталась выбрать петлю из голубой пряжи, которую ее подслеповатые глаза едва могли разглядеть в тусклом свете. Когда стежок был исправлен, она также поздоровалась, в сдержанной манере, несколько смущаясь вида рослого, бородатого мужчины, которого помнила еще юношей. Обе женщины защебетали с ним, когда он присел на ступеньки крыльца, засыпая его вопросами и восклицаниями, на которые он не успевал отвечать и реагировать.

   Приветствия, после десятилетней разлуки, естественно, были теплыми, но Саутеры не привыкли сентиментальничать, а потому миссис Саутер нисколько не удивилась, когда, по прошествии всего лишь нескольких минут, ее сын резко произнес:

   - Где она?

   - Здесь, здесь, - ответила его мать тоном, в котором странным образом смешались гордость, упрек и нежность, - ты еще не забыл ее?

   - Нет, - коротко ответил он и положил свою руку на руку матери. - Где она?

   - Возможно, она не захочет тебя видеть, - осторожно произнесла его мать.

   - Она просила меня приехать.

   Обе женщины уставились на него в изумлении.

   - Просила приехать? - эхом отозвались они в унисон, высокими голосами.

   - Да, - ответил он, поднимаясь и расправляя свои сильные плечи жестом, который его мать хорошо помнила. - Я не собираюсь скрывать этого от тебя, мама. Она написала, что сопротивлялась этому, сколько могла.

   Ситуация была слишком поразительной для женщин, чтобы они смогли сразу понять ее. Вязание лежало у них на коленях, они пытались осознать, свидетелями какого чуда стали.

   - Это на нее не похоже, - тихо произнесла старая Сара. - Она написала ему, но она не пойдет против воли отца, даже если ей будет грозить смерть.

   - Она в доме? - спросил он.

   - Нет, она на берегу, - пробормотала мать.

   В этот момент в доме зазвонил колокольчик. Женщины переглянулись, словно были в чем-то виноваты.

   - О Господи! - прошептала Ханна.

   - Что такое? - спросил Джордж.

   - Это его колокольчик, - ответила миссис Саутер. - Он зовет меня. Не беспокойся.

   - Но он, наверное, услышал... - начала Ханна и замолчала.

   - Думаешь, он меня слышал? - спросил Джордж.

   - Он всегда просыпается в это время, - ответила мать. - Кроме того, - добавила она с ноткой вызова в голосе, - даже если и так, то - что? Разве ты не имеешь права навестить меня?