II</p>

   Олдтауэр расположен в деревне среди прекрасной первозданной красоты, которая забыта современными путешественниками, оставившими старую дорогу, чтобы следовать прямым маршрутом - по железной дороге. Поместье тянется вдоль берега реки, которая так петляет, что деревня оказывается едва ли не на острове, а на холме с видом на реку имеется груда осыпавшихся камней, когда-то бывшая сторожевой башней, от которой поместье и получило свое название.

   Дом является одним из лучших старинных колониальных особняков, и живописно расположен на террасе, в полудюжине футов над уровнем окружающей его просторной лужайки. Позади дома разбит сад, простирающийся до берега, с изгородью, высотой по колено садовнику, в то время как со стороны улицы поместье огорожено высоким забором. Мисс Фанни, на плечи которой в значительной степени легла забота о поместье после смерти ее овдовевшей матери, обладала здравым смыслом и поддерживала порядок самыми простыми способами; в результате, недостатки, неизбежные из-за малых средств, представали глазу скорее маленькой небрежностью, чем следами разрушения, и общий эффект оставался самым очаровательным.

   Айрин нравилось поместье МакХью, и оно встретило ее во всей своей июньской красе. Фанни была оживлена, в то время как Артур удовлетворил ее женскому самолюбию, приветствовав ее внешне спокойно, в то время как в глазах его горела прежняя страсть. Разумеется, как это обычно в таких случаях, было задано бесчисленное количество вопросов, а некоторые из них оказались настолько важны, что требовали ответов; день быстро миновал, и Айрин не имела возможности подробнее расспросить о намеках, содержавшихся в письме ее подруги. Ее подозрения, что она приглашена в качестве говорящей с призраками, подтвердились тем, что ее поместили в комнату с привидениями, прекрасную квадратную комнату в юго-восточном крыле, с лепниной на потолке, одну из самых красивых. Эта комната была специально оформлена и обставлена для майора Артура МакХью, пра-пра-дяди нынешних МакХью, верой-правдой служившего Лафайету во времена Революции. Майор обладал незаурядным мужеством; если судить по портрету - был необычайно красив и за ним тянулась слава отчаянного сердцееда и до некоторой степени распутника; кроме этого, он унес с собой в могилу тайну того, что сделал со знаменитыми бриллиантами МакХью. Майор МакХью был старшим сыном в семье; в те времена закон первородства соблюдался строго, так что поместье перешло к нему. Разочарование в любви привело к тому, что он остался холостяком, хотя был призываем к женитьбе своими домашними, а также многочисленными матронами с дочерями на выданье. Он завещал все имущество старшему сыну своего младшего брата, названного в честь него, и этот Артур МакХью был дедом нынешнего лейтенанта.

   Вместе с поместьем были переданы знаменитые бриллианты МакХью, в то время самые лучшие в Америке. "Звезда МакХью", огромный камень, огранки роза, был когда-то глазом идола в храме Маджарах, откуда был украден нечестивым раджой Зинита, а затем попал в руки полковника МакХью, осадившего Зинит в 1707 году. Примерно в середине восемнадцатого века многое было сделано, чтобы добавить этот камень к драгоценностям короны Франции, но МакХью, глава семейства, отец майора МакХью, заявил, что предпочтет расстаться с женой и детьми, нежели со "Звездой МакХью", заявление, далекое от христианства, и говорящее в его пользу как знатока драгоценностей, но при этом как о совершенно лишенном привязанности к семье.

   Когда майор МакХью ушел из этой жизни, в 1787 году, наследник, естественно, принялся разыскивать знаменитые алмазы, но так и не нашел. Никто из семьи не знал, где они хранятся, - обстоятельство, которое не должно показаться необычным, ибо в те дни использовались тайники, подобно тому, как в наши - ценности хранятся в надежных сейфах. Последнее, что было известно о камнях, - в 1785 году их надевала невестка владельца, на бал; они были одолжены ей именно по этому случаю. Они привлекли всеобщее внимание и вызвали восхищение, но, по возвращении к майору МакХью, казалось, исчезли навсегда. Их, разумеется, искали; каждый из потомков, веря в собственную сообразительность, предпринимал все новые попытки, увы, не увенчавшиеся ничем; тайна так и осталась тайной.

<p>

III</p>

   В тот час, когда девушки приводили в порядок свои волосы, собираясь отходить ко сну, - что для женщин является святой обязанностью, - Айрин довольно резко спросила:

   - Итак, Фанни, что тебе от меня понадобилось?

   - Понадобилось? - по-женски уклончиво переспросила та. - Мне просто захотелось тебя увидеть.

   - Да, да, - с улыбкой ответила гостья, - и именно поэтому ты поселила меня в комнату, в которой никогда не селила прежде.

   Хозяйка покраснела.

   - Это самая красивая комната в доме, - пробормотала она.

   - А кроме того, - добавила Айрин, - в ней обитает призрак бравого майора.

   - Но ведь, насколько мне известно, - возразила Фанни, - ты совсем не против соседства призраков.

   - Сейчас - да, когда я к ним привыкла. Они - бедные существа, и мне кажется, они появляются все реже, по мере того как все больше людей отказываются в них верить.

   - О, но ты ведь не думаешь, что призрак майора исчез? - с величайшей тревогой вскричала Фанни. - Никто не останавливался в этой комнате много лет, поэтому его долго не видели.

   - И ты хочешь, чтобы я заверила его в том, что наличие семейного призрака выглядит респектабельно, и надеешься, - он будет упорствовать в преследовании Олдтауэра?

   - Вовсе нет, - ответила Фанни, понижая голос. - Полагаю, Артур был бы в ярости, если бы узнал об этом, если бы я даже намекнула об этом, но я уверена, что действую в его интересах даже больше, чем в своих. Разве не так?

   - Я тебя не понимаю, - ответила Айрин. - Уверена, что никогда не встречала призрака, который говорил бы менее понятно, чем ты. Что ты имеешь в виду?

   - То, что на днях Артур в шутку сказал: если бы кто-то смог спросить майора... - Она оглянулась, словно не желая продолжать; Айрин кивнула, в знак того, что понимает ее. - ...возможно, он ответил бы, где спрятал бриллианты МакХью.