— Она укрылась в лабиринте.

— В лабиринте?

— Ты не знал?! Здесь, под развалинами, существует лабиринт, построенный еще инксами. Она спряталась там прежде, чем я успел с ней разделаться.

— Сволочь ты! — с чувством произнес я. — С девчонками воюешь! Зачем тебе вообще все это нужно-то? Чего ты добиваешься?

— Ты Бессмертный, — ответил Каараар. — И тебя называли Богом. Но я знаю, что это не так. Ты не Бог, ты просто Бессмертный. Ты не захотел стать настоящим Богом для людей. А я этого хочу!

— Стать Богом?!

— Да! Если бы ты знал, Бессмертный, что творится во всех мирах! Если бы ты только понимал, что происходит в самом Межгорье!

— И что же здесь происходит?

— А ты не видишь?! — с ехидной злобой произнес Каараар. — Ты не видишь всего этого?

— Я много чего вижу! — как можно многозначительнее постарался ответить я.

— Наверное, самое главное ты проглядел, Бессмертный, — усмехнулся колдун. — А ведь это случилось с тобой еще в Акаре.

— Лесоруб Кавар?! — удивился я.

— Да, Кавар, — подтвердил колдун. — Кавар и ты, межгорец и закриарец… Вообще — межгорцы и закриарцы! Почему они никак не могут поладить между собой?

— Так порой бывает, — пожал плечами я. — И не только в Межгорье. Со временем станет всем понятно, что подобная вражда бессмысленна.

— Возможно, — согласился Каараар. — Но знаешь ли ты, что на юге, за Риифорскими болотами, лежат еще огромные области, заселенные людьми. И что Принцы Лаоэрта давно уже точат зубы на этот лакомый кусочек. А люди? Люди, населяющие те земли? Может быть, эта вражда межгорцев с закриарцами со временем и сойдет на нет. Но тогда появятся какие-нибудь «риифорцы»!

Я ничего не ответил.

— Вы, Бессмертные, сумели научить людей ненависти, — заявил Каараар. — Вы научили людей ненавидеть любого чужака. И не вспоминай сейчас про инксов. Я сам понимаю, что тогда это было необходимо. Но инксы ушли, а ненависть осталась, Бессмертный. Уже четыреста лет!

— Ты что же, надеешься их всех помирить между собой? — спросил я, — При помощи драконов своих?

— Людям нужна большая беда, чтобы они объединились, — сказал Каараар. — И тот правитель, при ком это произойдет, сможет править этими людьми вечно! И этот человек должен быть всесильным! И не только в этом мире — во всех! Во всех мирах должен остаться только один колдун!!! Который будет следить за порядком и нести ответственность за всех людей!! Который сможет стать истинным Богом!!! И тогда всюду наступят желанные порядок и покой!!!

— И ты решил возложить на себя эту нелегкую миссию? — догадался я.

— Да!!!

— Сука ты! — презрительно бросил я. — Дерьмо, рвущееся к власти!!!

Каараар расхохотался:

— Не думай, что я ничего не знаю о твоем прошлом! Ты тоже имел власть, Бессмертный, но не захотел ею пользоваться! Ты слаб и стар! Ты устал от жизни, и поэтому она тебе наскучила! А я молод и могуществен!

— Ага! Особенно сейчас!

— Да, Гилэйн сумел нанести мне удар, но это не страшно, — беспечно ответил Каараар. — И если Гилэйн останется жив после этого, я с ним еще посчитаюсь. Но Гилэйн не знает одной вещи или не верит в нее — меня уже нельзя остановить! Я черпаю свою силу из трех тысяч миров и ста тысяч лет! Вся магия этих миров служит мне! Все могущество колдовства этого великого пространства и времени!!! И никому уже не удастся меня остановить, Бессмертный!…

Я оглянулся на рыцарей, сгрудившихся у подножия развалин и пытавшихся разобрать, о чем мы говорим. Тилак находился в самом первом ряду и выглядел очень взволнованным.

— Ступай в лабиринт, Бессмертный! — усмехнулся Каараар. — Разыскивай эту девчонку! Надеюсь, что ты там сдохнешь — так для тебя самого будет гораздо лучше!…

Я невольно сделал шаг к Каараару, но тот уже растворился в воздухе.

Лабиринт, подумал я. Откуда он мог здесь взяться?! Никогда не слышал, что под Диирием есть лабиринт!

— Оке! — окликнул меня Тилак. — Где Ларка? Что с ней?

— Здесь должен быть какой-то лабиринт. Ларка там.

— Я знаю, где это! — воскликнул Тилак. — Пошли быстрее!…

… Вход в лабиринт обнаружился за огромным кустом и представлял собой темную дыру, наклонно уходящую прямо под землю. Мы с рыцарями по очереди протиснулись в дыру и оказались в гулко звучащем помещении. Кто-то запалил самодельные факелы, тусклый свет озарил мрачный низкий потолок и несколько широких отверстий в стенах этого зала, уводящих вниз, под землю.

— Нужно разделиться, — решил Тилак и принялся командовать своими рыцарями, направляя их в каждый из коридоров этого подземелья. Я взял с собой несколько факелов и двоих крепких ребят и тоже отправился в одну из темных пещер.

Мы не успели пройти и сорока шагов, как обнаружили боковое ответвление. Я сделал на стене зарубку, позволяющую определить, где находится выход, и один из рыцарей ушел в этот боковой туннель. А еще через двести шагов, на следующей развилке, мы опять были вынуждены разделиться. И я остался один.

Я шел по гулкому туннелю, заполненному спертым сырым воздухом. Коридор продолжал уходить вниз, но зато потолок стал выше, и мне уже не приходилось пригибаться, чтобы не стукнуться головой о его каменные своды. Я подумал, что звук моих шагов должен быть далеко слышен, и Ларка вполне может принять их за шаги Каараара. Тогда я принялся время от времени окликать ее по имени, чтобы она не наколдовала чего-нибудь со страху.

Коридор петлял, поворачивал, и несколько раз мне встречались развилки и перекрестки, на которых я вынужден был оставлять отметки, чтобы не заблудиться. Вокруг становилось все более сыро и душно. Я заметил, что чаще слышу звук срывающихся с потолка капель. Огонь факела начал мерцать и давать гораздо меньше света. Я подумал, что, добираясь сюда, израсходовал уже два факела из шести. Догорит третий, и надо будет поворачивать обратно, чтобы самому не заблудиться в темноте.

Коридор расширился и превратился в огромную пещеру. В центре ее тускло поблескивало зеркало подземного озера. Отчетливо слышалось журчание ручейков. С потолка витыми сосульками свисали сталактиты. Я огляделся и заметил в противоположном конце пещеры темнеющее отверстие нового коридора.

— Ларка! — крикнул я.

— …ка!… ка!…а!… — ответило мне эхо, и, когда звуки его смолкли, мне показалось, что до меня донесся звук женского голоса. Я торопливо направился к отверстию туннеля. Когда я уже шагнул в этот коридор, за моей спиной раздался шумный всплеск. Я быстро обернулся. Масляно поблескивавшая в темноте поверхность озера едва заметно всколыхнулась, и по ней пробежали круги. Неужели здесь водится рыба, подумал я, направляясь дальше. Или это не рыба?..

Через несколько минут, когда третий факел уже почти догорел, я вдруг ясно услышал голос Ларки:

— Оке! Ты?..

— Ну, наконец-то! — с облегчением произнес я.

Одна стена коридора в этом месте имела почему-то золотистый цвет и как-то странно изгибалась. Словно была вдавлена внутрь непонятной силой. Ларка стояла возле противоположной стены, испуганно вжавшись в углубление, образованное трещиной в скале.

— Пошли, — я протянул ей руку. Ларка затрясла головой.

— Сзади… — сдавленно прошептала она.

Я едва успел обернуться.

Золотистая стена пришла в движение, плавно изогнулась, и на меня уставились два кроваво-красных злобных глаза. Я торопливо сунул Ларке в руки все оставшиеся факелы и дернул из ножен меч. Глаза эти принадлежали здоровенной голове, венчающей толстое змеиное тело, покрытое золотистой чешуей. Раздался пронзительный свист, а затем уши мне заложило от зловещего шипения. Змея внимательно разглядывала меня. Похоже, была удивлена неожиданным видом своего сегодняшнего ужина.

— Оке… — жалобно проскулила Ларка, — Она нас не пропустит…

— Пропустит, — уверенно ответил я. — На фига мы ей сдались? Такие маленькие и невкусные… Ты разве вкусная, Ларка?

— Не-е-ет… — пролепетала она.

— Вот видишь! Значит, она нас не тронет! Пропустит!…

Не знаю, кого я хотел успокоить больше этими бестолковыми разговорами — Ларку или себя самого? Мы начали медленно отступать. Змея плавно покачивала головой, провожая нас взглядом, но не трогалась с места. Я пятился спиной вперед, выставив перед собой меч. Хотя какой меч мог помочь, если бы эта зараза решила вдруг броситься на нас?..