Защиту Шопенгауэром идеи существования материи при всем отступлении от материализма невозможно понять без его отсылок к предыдущим философам и желания сделать открытие, которого не было у Платона или Баркли.

Сам он называет свой подход «совмещением эмпирической реальности с трансцендентальной идеальностью».

Мир, выступая как объект, обусловлен воспринимающим субъектом, то есть, является нашим представлением, другими словами, его природа субъективна.

В то же время материальный мир реален, но обусловлен рассудком и без него – ничто (здесь идеалистической философии обычно противопоставляется чувственный опыт – то, что можно потрогать).

Опасность кантовской вещи-в-себе, понятой не только как субъект, но и в качестве объекта (того, что Шопенгауэр называет «мир», и это слово в его теориях нельзя упустить), есть возможность ее превращения в объект-в-себе, свободный от познания рассудка.

Шопенгауэр утверждает, что его главное новаторство по отношению к предыдущим философским учениям в том, что он исходит не из объекта или субъекта, а из представления, но эту разницу не так просто понять неподготовленному читателю, да и сам автор признается, что с трудом осознает теории вроде трансцендентального идеализма Фихте. Согласно Шопенгауэру, философия Фихте «интересна нам только как запоздалая настоящая противоположность старинному материализму».

***

При том, что мир является представлением, он, одновременно, является волей.

Учение о воле было вызвано идеей, что «внутреннюю сущность мира надо искать совершенно в другой стороне его, от представления совсем отличной».

Во второй книге, говоря о теле человека как объектности воли, Шопенгауэр предлагает читателю распространять это знание на весь видимый мир, именуемый представлением, чтобы доказать, что и метафизический субъект, и мир являются в то же время волей. Хотя доказать тезис о мире как воле несоизмеримо труднее, чем доказать тезис о мире как представлении, так как для этого нужно отождествить мир и субъект.

Суть этой книги об объектности воли в том, что тело человека – непреодолимое препятствие для идеалиста. Шопенгауэр пишет, что «тело есть единственный объект, в котором я знаю не одну только сторону, сторону представления, но и другую, называемую волей». То есть, он пытается доказать, что тело по природе своей субъективно, но на этот счет могут возникнуть возражения.

Для прояснения этого Шопенгауэр вновь ссылается на Платона, заявляя, что мир есть ступени объективации воли, а это, по Шопенгауэру, есть ни что иное, как те же самые платоновские идеи.

***

Что Шопенгауэр понимает под волей к жизни?

Это не то же самое, что проявляет, например, умирающий человек, который изо всех сил держится за жизнь.

То есть, для того, чтобы осмыслить волю к жизни, нужно очистить оба этих слова от привычных для нас значений.

Вообще жизнь для Шопенгауэра – плохое или негативное понятие, как материальные потребности или сексуальные устремления, которым, по его мысли, подчинена природа, включая и сообщество людей.

В его речах часто слышится негодование по поводу разного рода желаний, которые направлены на утверждение «жизни». Под другим углом под «волей к жизни» можно понимать материализм, как в философском смысле, так и в значении тяги к деньгам, или же любое действие метафизического субъекта, направленное на утверждение «жизни».

В духе своей философии пессимизма Шопенгауэр называет волю к жизни не иначе как «ядро и сущность этого злосчастного мира».

Так как тело есть объектность воли, утверждение воли к жизни есть утверждение тела, говорит Шопенгауэр, рассматривая такую проблему как половой акт и явно отождествляя с сексуальным инстинктом материализм в философском смысле.

***

Для Шопенгауэра метод объекта воплощен в деятельности современного материализма, который полагает материю существующей и «перепрыгивает через отношение к субъекту». В его критике материализма им был выделен, прежде всего, гносеологический аспект: материализм, исходя из предпосылки о материи, выводит из нее познание, которое является лишь простой модификацией материи, и этот результат «предполагается как неизбежное условие уже в первой исходной точке, чистой материи, и хотя мы с ним воображали, что мыслим материю, но разумели не что иное как субъект, который ее представляет». Для Шопенгауэра «коренная нелепость материализма» в том, что, «исходя из объективного, он принимает за последний объясняющий принцип объективное же». То, что материализм пытается объяснять субъект из существования материи, противоречит его идее мира как воли и представления. Фактически Шопенгауэр называл материализм в любой модификации невозможным без того, чтобы уничтожать познающий субъект, делать вид, что его не существует, и говорил, что из-за этого невозможна всякая наука, исходящая из предпосылки о материи, и материалистическая философия. Правильнее объяснить существование материализма как форму обмана, которая развивается, обусловленная необходимостью, суть которой состоит в пропускании познающего субъекта.

***

Аскетизм, отрицание воли к жизни, о котором говорит Шопенгауэр (и в значении умерщвления в себе сексуального инстинкта тоже), это близко «Красным башмачкам» Пауэлла и Прессбургера.

Поведение главного героя этого фильма Бориса Лермонтова есть иллюстрация отрицания воли к жизни. Символом отрицания воли к жизни для Шопенгауэра был Христос, у Пауэлла и прямого последователя Пауэлла Мартина Скорсезе это художник.

«Красные башмачки» (1948).

«Красные башмачки» Пауэлла и Прессбургера – своеобразное переложение шопенгауэровской философии, подставляющее другие понятия под термины «воля» и «представление».

Сам Пауэлл никогда не говорил о философском подтексте своего фильма или о каком-то влиянии Шопенгауэра; мысль, что под этим подразумевается философия, объясняющая мир, – полностью моя.

Итак, мир есть мое творчество.

Шопенгауэр подходит к этой идее в третьей книге первого тома «Мира как воли и представления», называя искусство высшим проявлением воли.

Гениальная идея понимания мира как творчества состоит в том, чтобы создавать искусство из чего-то материального (женщины и ее тела).

Женщина – объект творчества мужчины.

Главный герой фильма, импресарио балетной труппы Борис Лермонтов – интересный персонаж, потому что его нежелание спать с молодой красивой балериной Викки Пэйдж из его труппы не вполне понятно.

Викки сама явно заинтересована Лермонтовым, потому что после того, как она подумала, что он позвал ее на романтическое свидание, она приехала к нему, одевшись в красивое шелковое платье и корону, но обнаружила с разочарованием, что Лермонтов просто устроил встречу всех членов труппы для обсуждения нового балета.

Почему он все-таки отталкивает ее как женщину после того, как принимает в свою труппу, выбрав из нескольких претенденток, и проявляет к ней скрытую симпатию, почти незаметную, впрочем, с первого просмотра?

Лермонтов так предан своему искусству, своему духовному призванию, что не может позволить себе нечто столь материальное, как физические отношения с женщиной.