– Письмо Великом Смотрящему! – с трудом переводя дыхание, просипел Почтальон. – Заказное с уведомлением!

Услышав такие грозные слова, Вахтеры опустили дубинки, встали по стойке смирно и довольно слаженно рявкнули:

– Слава храбрым Почтальонам с толстой сумкой на ремне!

После чего почтительно расступились перед запыхавшимся Почтальоном, всем своим видом показывая уважение к его многотрудному делу государственной важности.

– Слава бдительным Вахтерам с пистолетом в кобуре! – строго следуя тому же уставу внутренней службы ответил Почтальон и чуть тише добавил, что-то непечатное про сон на посту и общее разгильдяйство. Видно здорово разозлился, что долго не открывали.

– Да мы это… – попытались на два голоса оправдаться Вахтеры. – Пять минут всего как прикорнули…

Но Почтальон только отмахнулся и побежал дальше…

Надо признать, что именно здесь, в этом интимном (в смысле, скрытом от посторонних глаз) уголке глухой сибирской тайги находилось не что иное, как тайное убежище Ордена Смотрящих, – самой древней и загадочной организации в мире! Орден Смотрящих владел особыми знаниями необычайной силы, хранил их, приумножал и пускал в ход, по мере возможностей присматривая за порядком в беспокойном окружающем мире.

Его влияние не было величиной постоянной, – пока все шло своим чередом, Орден особо не вмешивался, но стоило ситуации обостриться, как он оказывался в нужное время в нужном месте и восстанавливал равновесие. Именно равновесие, а не справедливость, ибо как нет в мире абсолютной истины, так и не может быть абсолютной справедливости…

Зарождение Ордена случилось очень давно, когда последние мамонты еще бродили по окрестным лесам, а местные жители гонялись друг за другом с каменными топорами. Основал его мудрый и опытный шаман Зоркий Глаз. Случилось это эпохальное событие как всегда совершенно случайно: проводя ритуал общения с духами, Зоркий Глаз выпил слишком много мухоморной настойки собственного производства. Однако вместо того чтобы тихо и спокойно отоспаться в своем шаманском шалаше он попер в лес за добавкой. Дело шло к вечеру, в глазах стоял красный в белую крапинку туман и бедняга естественно сбился с дороги. И вместо любимой мухоморной делянки, где был надежно припрятан горшочек крепкого свалился в какую-то пещеру.

Дальше началось самое интересное, – живший в пещере медведь разъяренный нахальным вторжением встал на задние лапы и грозно зарычал. Однако Зоркий Глаз нисколько не испугался, ибо в его измененном сознании медведь, попиравший взъерошенным загривком своды пещеры, был не больше суслика, а рев казался мелодичным посвистыванием.

– Суслик! – радостно сказал Зоркий Глаз и попытался погладить зверька.

Медведь махнул лапой, и шаман отлетел к стене с рваными ранами поперек груди.

– Ах ты царапаться! – разозлился Зоркий Глаз и схватив кость мамонта, которыми был завален пол пещеры, так отметелил медведя, что тот забыв с перепугу где в пещере выход высадил плечом ближайшую стену и с душераздирающим воплем скрылся в проломе.

– Ну вот, – расстроился шаман, – такой веселый суслик и вдруг убежал!

И утомленный схваткой он уснул среди костей и оставшихся после битвы обрывков медвежьей шерсти.

Проснувшись через некоторое время, шаман мало что помнил и был весьма удивлен странным местом своего пребывания. Особенно его заинтриговал пролом в стене напоминающий формой бегущего медведя. Шаман вытащил из складок одежды самосветящуюся гнилушку и заглянул в дырку. А там оказался провал, бездонная пропасть.

– Есть тут кто? – на всякий случай крикнул шаман в темноту.

И собрался уже уходить, когда провал осветился загадочным зеленоватым светом, и из него потянуло теплым воздухом.

– Это духи откликнулись, которых я вроде бы вчера вызывал! – решил шаман и, выключив гнилушку, полез вниз. Спускаться было довольно легко, поскольку многочисленные выступы вполне заменяли ступени, а хорошее освещение позволяло безошибочно на них наступать.

Однако спрыгнуть с последнего уступа Зоркий Глаз не решился пораженный увиденным: чуть выпуклое дно провала было гладким как лед и таким же прозрачным, но в отличие ото льда оно излучало удивительно мягкое и приятное тепло. А еще оно светилось, мерцало переливалось, внутри него возникали непонятные фигуры удивительной красоты, исчезали, менялись, возникали снова…

Потрясенный и восхищенный Зоркий Глаз сел на камень, который почему-то тоже был теплым. Он смотрел и смотрел, не в силах оторваться от невиданного зрелища, потом вообще лег и так бы наверное умер здесь, но тут его осенила идея:

– Да это же шар! Огромный волшебный шар! Просто я вижу его малую часть, а остальное в земле. Но почему это чудо открылось именно мне?

Зоркий Глаз всмотрелся повнимательней, и ему показалось, что среди множества картин внутри шара мелькнуло и его лицо. Он почувствовал приятное головокружение и крикнул:

– Да потому что я избранный! Я не такой как все!

– Слышь, не такой как все, – спросило вдруг шар низким и приятным голосом, – Это у тебя имя такое – не такой как все?

– Нет, – совершенно спокойно ответил шаман, который, признав за собой особые свойства, теперь ничему не удивлялся. – Имя мое – Зоркий Глаз!

– Вот здорово! – засмеялся шар. – Оказывается мы почти тезки. Я ведь тоже Глаз! Глаз Земли.

– Глаз Земли? – с уважением переспросил шаман. – А ты чудеса умеешь делать?

– Чудеса, говоришь? – обрадовался Глаз Земли. – Это мы можем! Надо только святилище сделать.

– Святилище, говоришь? – в такт ответил шаман. – А это мы можем! С нашим, как говорится, удовольствием.

И добавил немного извиняющимся тоном:

– А то народ совсем от рук отбился.

Так началась история Ордена Смотрящих…

А Почтальон, между тем, достиг конечного пункта своего маршрута – узкого как разрез, заросшего багульником овражка в склоне сопки. Он спустился в сырой полумрак, почувствовал под ногами непривычно твердый камень и пошел по гулким плитам к выступающей из земли стене с темным треугольником прохода.

То, что можно было увидеть здесь, являлось лишь малой частью скрывающегося внутри сопки циклопического сооружения – гигантской каменной пирамиды построенной над тем самым Глазом Земли, который нашел основатель Ордена. Собственно сама сопка ею и была, просто за многие десятки веков нанесенная ветром пыль превратилась в землю, обросла травой, остепенилась деревьями и теперь даже космическая съемка была бессильна. Тем более облака здесь никогда не рассеивались, – над этим круглосуточно работала особая бригада Пасмурников.

Оказавшись внутри сооружения, Почтальон поклонился, коснувшись пальцами истертых каменных плит, и крикнул в темноту в грозно замершую темноту:

– Письмо Великому Смотрящему! Заказное с уведомлением!

Темнота пришла в движение, подалась назад и навстречу Почтальону выползла узенькая светлая дорожка, приглашая войти.

Кабинет Великого Смотрящего был невероятно огромен и абсолютно пуст – кроме глубокого кресла, в котором сидел хозяин, керосиновой лампы стоящей прямо на полу и маленького пятна света вокруг там не было ничего.

– Слава Великому Смотрящему! – Почтальон подошел ближе и почтительно протянул письмо. – Вот письмо принес от Диспетчера. Всю дорогу бегом бежал! Думал не успею…

– Слава храбрым Почтальонам! – кивнул Великий Смотрящий, и письмо само собой мягко легло в его открытую ладонь. – Будешь выходить, дверь поплотней закрой. Сквозит что-то…

Когда Почтальон вышел из кабинета, Великий Смотрящий щелкнул пальцами, и лампа загорелась ярче. Оказалось, что на хозяине кабинета точно такой же плащ с надвинутым на глаза капюшоном, только серебристый и переливающийся. Ясное дело – начальник…

– Однако… – Великий Смотрящий брезгливо повертел в руках замызганное и измятое письмо. – Экспресс-доставка называется…

Он распечатал конверт и, с трудом разбирая расплывшиеся от воды строчки, стал читать. С каждым словом его лицо не видное под капюшоном менялось в лице. Вести были не просто тревожными – страшными!