Клавдия отправилась дальше и, обогнув хозяйский дом, она направилась по главной аллее. Днём, конечно, парк и узловатые липы в уродливых наростах выглядят не такими пугающими, как ночью. В канале плавает пара уточек и в ветках деревьев резвятся стрижи. Даже представить трудно, что ещё позавчера здесь произошло убийство. Клавдия на всякий случай объехала это место и свернула не на мост к дамбе, а к церкви Святого Габриэля. Здание церкви было небольшим, но из-за шпиля казался выше, чем он есть на самом деле. Внешний фасад был украшен вензелями и родовым гербом Каролайтов. Шпиль был украшен, как водится, эрценгелем Габриэлем. До окон было Клавдии не достать, да и состояли они из сплошной мозайки. Двери были заперты. Дверные ручки были в виде двух голов льва, которые держали в зубах огромные обручи дверных ручек. Пороги постепенно сжирала трава и мох. Клавдия заглянула в замочную скважину и увидела ещё одни внутренние двери. Обычно у церкви есть несколько входов, но один боковой вход был заложен, а двери другого были закрыты изнутри. По всему фасаду шли барельефы на библейскую тематику и обветшавшие от сырости надписи на латыни. Сразу за церковью располагалось заросшее рододендронами старое кладбище. Здесь уже давно никого не хоронили и не следили за могилами. Клавдия решила все-таки найти то, зачем она сюда пришла. Уже у самого леса в разросшемся кустарнике в окружении вазонов Клавдия нашла надгробие Эмиля Каролайта. Незабудки с его надгробия разрослись в разные стороны от могилы. Казалось, что вокруг могилы лежал ковер из голубых цветов. Всё надгробие было покрыто мхом, но верхняя часть была зачищена. Тот, кто пытался зачистить мох, бросил это занятие, так как большая часть надписи на плите была уже так изрядно изъедена зеленью, что разобрать надписи уже было невозможно. Значит, пока Клавдии не узнать, что так взволновало Анну-Лизу в день её смерти.

К тому же нужно было ехать на работу. Её смена начиналась в 16.00. Занося велосипед в вагон электрички, Клавдия точно знала, что нужно будет обязательно вернуться в Хазельдорф. Мысли о странных, но очень похожих смертях сейчас и много лет тому назад на парковой аллее не давали ей покоя. Но обратно в парк она сможет вернуться только завтра вечером.

Глава 5.

Большинство офисных работников в порту в 17 часов уходят домой. Ночная навигация на реке не такая плотная, как днём. Многое зависит от прилива и отлива. Не каждый сухогруз пройдет по Эльбе при низкой воде, тогда они становятся на рейд в районе Куксхафена и ждут нагонной волны. Зато при низкой воде хорошо идут рыбацкие баркасы. Путь для них свободен. Череду баркасиков с развешенными сетями можно наблюдать на закате солнца. Вечером в здании порта начинается другая жизнь. Приходят электрики, инженеры-сетевики, уборщицы и слесаря. Они проверяют оборудование, коллибруется система управления, моются полы и туалеты.

Пока филипинка Розита пылесосила в диспетчерском зале, Клавдия вышла за кофе. Диспетчерская находилась на последнем этаже, в «мозгах» здания, а буфет на первом. На табло над лифтом как раз стрелка указывала наверх, значит сейчас лифт придёт. Двери открылись и Клавдия вошла в лифт, где уже ехал Бруно, мастер по обслуживанию здания, или, проще говоря, слесарь. Бруно был эбеновым африканцем, но как и многие жители Гамильтон с мигрантским прошлым, попавшие в Германию на адоптацию ещё младенцами, считал себя коренным немцем. Когда его спрашивали, откуда он, Бруно с гордостью отвечал: «У меня швабские корни».

–Привет

–Ты едешь вниз? – спросил строго Бруно.

–Да

Бруно занимался сегодня тем, что собирал со всех этажей поломанные стулья, сносил их к лифту, а потом собирал со всех этажей и уносил к себе в подвал, чинил или разбирал на детали. С диспетчерского этажа стулья он уже собрал и ехал вниз, но Клавдия ему помешала, когда нажала на кнопку вызова лифта. На следующем этаже двери лифта открылись и вошла женщина лет пятидесяти. Клавдия видела её часто в отделе логистики, но как её зовут, она не знала. Дама не долго думая, нажала на кнопку этажа диспетчерской, и лифт снова поехал вверх. Бруно посмотрел на даму укоризненно.

–Зачем Вы нажали на кнопку? Вы что не видите, что лифт едет вниз?

Дама не поняла, чем она помешала парню и возмутилась.

–Что Вы такое говорите? Я вызвала лифт, двери открылись, я зашла.

–Зачем Вы это сделали? Вы же видели, что я вожу стулья!

Африканец вышел из себя и смотрел на даму с возмущением. Но дама не сдалась.

–Вы специально так говорите. Вы хотите со мной в одном лифте проехать. Вы уже не в первый раз свои стулья возите при мне. Вы специально меня караулите.

Тут пришла очередь возмутиться Бруно.

–Что-о-о-о? Этот лифт построен в 1968 году. Вы что не знаете эту старую систему? Лифт едет сначала вниз, потом вверх. Вы такого же возраста как этот лифт. Мне это вообще не нужно, – обиделся Бруно, которому от силы было лет тридцать.

–Ах, не говорите так. Мы едем с Вами в одном лифте уже не в первый раз. Вы давно ко мне приглядываетесь и специально в один лифт со мной садитесь.

–Как вы можете так говорить? – Бруно уже почти кричал.

–О, а вот и мой этаж.

Дама выскочила из лифта с довольным выражением лица. Бруно с обидой смотрел ей вслед.

Клавдия наконец-то доехала до буфета, но про кофе уже забыла. У неё не выходили из головы слова тёти Эльзы про стихотворение на надгробии. Что там было написано? К сожалению, ничем другим её голова не была занята. При наличии у девушки здравого смысла Клавдии удалось бы избежать множества проблем в будущем.

На следующее утро Клавдия отправилась на работу с готовым планом в голове и большим рюкзаком за спиной. Череда странных смертей в прошлом, которая происходила в Хазельдорфе, была очень похожа на происшествие, свидетелем которого случайно стала Клавдия. Да ещё и свет в чердачном окне она точно видела, а дом почему-то стоит не обитаемый. Очень было много странных совпадений, которые не выходили у Клавдии из головы и не давали ей спокойно жить. После окончания смены Клавдия отправилась на баркасную станцию, которая находилась сразу за поворотом, на небольшом пирсе. Шторм уже успокоился, но на реке было ещё ветрено. Все, кто работал в порту и имел пропуск на территорию, могли пользоваться баркасами для буксировки сухогрузов, если маршруты совпадали и если баркас был свободен от работы. Клавдия подошла к первому буксиру.

–До метро? – спросил лодзе, увидев Клавдию с велосипедом.

–А до какого места можно самое дальнее?

–До Бланкенезе, дальше мы идет встречать «Азиата»

«Азиатом» был контейнеровоз «Darya Tiana», следовавший курсом из Тайланда в Калифорнию. Клавдия, как раз выясняла его координаты перед уходом с работы. Ребята на баркасах обычно встречали контейнеровозы у входа в зону реки. Обычно по четыре баркаса на контейнеровоз: двое по бокам и по одному спереди и сзади. Таким образом они вели корабль до места разгрузки или заводили в док. Когда подошли к Бланкенезе, сухогруз уже призывно трубил, подавая сигнал лодзе, что вошёл в форватер и ждет их на швартовку.

Ребята помогли Клавдии с велосипедом выбраться на берег, и теперь ей оставалось проехать весь этот элитный район, чтобы добраться до Хазельдорфа. Бланкенезе располагался на склоне горы. Как дома там помещались, оставалось для Клавдии загадкой. Считалось, что элитный район на берегу реки населяли в основном бывшие судовладельцы и старые капитаны. На деле Бланкенезе был одним из самых дорогих районов Гамильтона. Домики с видом на Эльбу были маленькие и низкие, но цены на аренду были высокими и постоянно росли.

Небо опять затянулось облаками, от чего казалось, что смеркается. Но Клавдии это было на руку. В дождь не ведутся сельскохозяйственные работы в садах, люди в основном сидят дома. Начал накрапывать дождь, когда Клавдия выехала на дамбу. Овцы на дамбе начали сбиваться в стаи и дорога становилась постепенно скользкой. Клавдия крутила педали изо всех сил, чтобы не попасть под ливень в поле. Ливень – это не самое лучшее для неё сейчас. Но дождь разошёлся не на шутку и через десять минут уже лил как из ведра. Клавдия почти доехала до Хазельдорфа, но на повороте пришлось спуститься с велосипеда и спрятаться под первое доступное дерево. Это был старый дуб, крона сильно разрослась и капли почти сюда не доставали. Вот здесь она и проведет время до конца дождя. А потом она попробует ещё раз посмотреть стихотворение на надгробии. На этот раз она взяла с собой стиральный порошок и щётку и попробует оттереть часть надгробия. Может быть, так получится узнать, что так взволновало Анну-Лизу в день её смерти? Конечно, Клавдия понимала, что тревожить чужие могилы нельзя. Но ведь она только очистит немного надгробие и всё. Тем более что уже много лет его никто не оттирал от зеленого слоя. Вряд ли кто-то увидит Клавдию. В такую погоду точно все сидят дома.