Сегодня проведут погребальный обряд, сожгут тело Орина, развеют над горами прах, и, до полуночи, коронуют Арна по законам племени.

А что, если нарушить устоявшийся обычай и короновать наследника завтра? Что-нибудь изменится? Если изменится, то в какую сторону? Лучше будет или хуже? Кто даст ответ?

Громкий цокот копыт по булыжникам площади вывел её из задумчивости. Несколько всадников на полном скаку влетели во внутренний двор. Двое спрыгнули с коней и бегом бросились к дверям. Одним из них был Арн. Эрима облегчённо выдохнула, но сердце сжалось ещё больнее. Судьба сына казалась матери такой безрадостной, что она предпочла бы видеть его бедным, голодным, но живым и здоровым, чем богатым правителем, с каждым днём теряющим свой разум. А лет через двадцать он шагнёт из окна, как его отец, или придумает свой способ избавления от постоянной боли, выжигающей мозг.

— Мама! — Арн бросился к ногам Эримы.

Королева положила руки на голову сына, пытаясь сдержать слёзы. Сейчас не время плакать. Сейчас она должна быть сильной, как и подобает правительнице. Это потом, когда останется одна, она выльет всю горечь собственного бессилия и скорби в подушку.

— Иди, готовься, мой мальчик…

Арн поднялся на ноги и обнял мать, чувствуя, как та вся дрожит.

— Всё будет хорошо, мама. Не беспокойся! Я привёз к нам в дом надежду!

— О чём ты, сынок?

— О том… Анха, заходи!

В кабинет вошла девушка в запылённой дорожной одежде. Плащ и сумку держала в руках, не догадавшись положить их хотя бы на пол. Красивая, осознающая свою красоту, но не использующая её, как свой главный козырь. Оттого, выглядевшая просто, но, в то же время, достойно. Светло-русые волосы забраны в 'конский хвост', взгляд внимательный и спокойный. Уверенная, и, в то же время, располагающая к себе, совсем юная дженна.

Правительница Гнёзда готова была бухнуться на колени перед гостьей, но это был не её ритуал, да и поздно уже было.

— Наксатра?! — тихо вымолвила Эрима, схватившись за сердце.

Арн успел подхватить покачнувшуюся родительницу под руки и усадить в кресло.

— Откуда ты знаешь?

Вице-королева с трудом оторвала взгляд от девушки и посмотрела на поражённого сына.

— Знаю… это просто, Арн. Её зовут Анха, я правильно поняла? — и сын и гостья кивнули. — Наксатры называют своих дочерей именами звёзд. Как зовут вашу маму, милая дженна?

— Ксора.

— Вот видишь, Арн, Ксора. Это тоже имя звезды.

— Действительно, просто… когда знаешь. Погоди, но откуда ты?..

— Я всё тебе расскажу, но после. Иди, сын, готовься. Времени осталось мало.

— Хорошо, мама.

Когда за Арном закрылась дверь, Эрима жестом пригласила Анху садиться. Девушка опустилась на небольшой диванчик, стоящий у стены и, наконец, положила свою ношу.

— Я очень рада, — грустно улыбнулась королева. — Вы не представляете, как изболелось моё сердце! Но теперь, когда у Арна есть вы, Анха!..

— Вы знаете причину?

Эрима поняла вопрос. Юная хранительница решила узнать всё сразу.

— Да. Но, когда я во всём разобралась, было слишком поздно!

— Так что же является причиной?

— Гадар, амулет наследника. В нём заключено заклинание, которое оберегает дофина от посягательств на его жизнь, но и само несёт смерть, так как его основой является некрос.

— Так почему же не сняли его с Арна?!

— Потому что он снимается только со смертью предшественника… когда плоть, ставшая пеплом, соприкасается с замком гадара. Тот, кто сделал этот амулет, предусмотрел всё, — печально вздохнула Эрима. — Но сегодня, слава единому Богу, всё это закончится! Анха… — женщина с внимательным напряжением смотрела на девушку. То, что она собиралась сейчас спросить, было слишком интимным, касающимся только дофина и его Звёздного Талисмана. Но она должна была знать, и это было не праздное любопытство. От этого зависело очень многое, вплоть до судьбы всей долины. — Арн ведомый?

— Ведомый, — подтвердила Анха, подавив зевок. Усталость навалилась на неё, как стог сена с опрокинувшейся телеги, душная, погребающая под собой, которую хотелось немедленно скинуть, а сил не было.

Вице-королева немного расслабилась и замолчала на несколько минут, обдумывая, стоит ли задавать следующий вопрос. И дело было не в Анхе. Она, как Наксатра, никогда не опустится до лжи. Просто Эрима не могла определиться с собственными желаниями: надо ли ей это знать, или пусть разбираются сами? Но всё же решилась:

— Вы хотите, чтобы он стал ищущим?

— Не знаю… — пожала плечиками гостья, мужественно борясь с накатившей зевотой. Всё-таки она дочь короля, и не должна вести себя неподобающе. — Очень много аспектов. Да и не от меня одной это зависит.

— Вы правы… Анха, вы очень устали? — наконец заметила состояние гостьи Эрима.

— Очень… — призналась девушка. — Блики, оказывается, отнимают много сил, особенно, когда их используешь первые.

Вице-королева поднялась с кресла и жестом позвала гостью за собой.

— Идёмте, я провожу вас в гостевую комнату, а потом вы выберете себе жильё по своему вкусу. Не стесняйтесь! Теперь это и ваш дом.

— Спасибо, ваша Светлость! Вам не трудно называть меня на 'ты'?

Эрима с благодарностью склонила голову. Надежда на счастье, неожиданная, но такая желанная, скромно улыбалась и, кажется, мечтала поскорее принять горизонтальное положение.

Фрост и Свейн прискакали в самый последний момент. Арн уже подносил факел к краде. Друзья встали по левую руку от дофина, готовясь с первыми языками пламени, которые охватят тело почившего вице-короля, затянуть прощальную песню, отдавая дань, может, и не лучшему правителю Гнёзда, но и не самому худшему. Орин, как мог, боролся с недугом, не позволяя ненависти и злобе взять над собой верх, как было с его предшественниками. Сквернословить только любил, но это пустяк. Полоумный, но безобидный, так говорил народ, и даже любил своего чокнутого короля.

Сразу после траурной процедуры жрец главного собора Митры на месте сгоревшей крады снял с дофина гадар, и возложил на его голову древний венец, выкованный из первого железа, обнаруженного в этих горах предками. Амулет дофина с горсткой пепла, смешанной с кровью нового правителя, поместил в старинный ларь и наложил на него заклинание следующей крови. Теперь гадар можно будет изъять из ларца только с появлением наследника рода. А коронация по законам Лигра пройдёт через месяц, с высокими гостями, балом и прочими атрибутами, подобающими такому празднеству.

Хотя за последние двое суток Арн спал лишь урывками, да и то, по несколько минут, и усталость валила с ног, сон не шёл. И ладно бы, думы докучали. Нет. В голове было пусто, как в снежной пустыне. Мыслей не было никаких, ни плохих, ни хороших. Но апатия и отсутствие желаний отчего-то не давали уснуть. Арн вышел на наружную террасу и стал смотреть на горы. Суровая красота родного края всегда действовала на него умиротворяюще.

Снежные шапки на северных пиках фосфоресцировали в свете луны. Бледный свет словно стекал с вершин по ледникам, постепенно растворяясь в зелени лугов и лесов. Спящие хуторки, примыкающие к столице, ночью были похожи на зачарованные деревушки из детских сказок. Сама Митра, раскинувшаяся у подножья королевского холма, на котором был построен дворец, напоминала муравейник, где всё находится на своём месте, каждый знает, что и когда делать, а все дороги ведут в храм. Главный собор был возведён недалеко от дворца и освещался факелами в тёмное время суток. Даже сейчас, глубокой ночью, там шла служба, и слышался слаженный хор жрецов. Служители культа Мать-Отца десять дней будут отпевать почившего короля, облегчая его дорогу за Черту.

— Не спится?

Тёплая рука опустилась на плечо Арна. Он поцеловал тонкие пальцы и чуть улыбнулся.

— Не спится… Тебе тоже?

— У меня была гостья… Ксора, — Арн удивлённо вскинул брови. — Приходила узнать про дочь. Но Анха спит так крепко, что мы не смогли её разбудить. Так бывает, когда Наксатра только учится перемещаться по световому лучу. А девочка сегодня явно перетрудилась. Её мать сказала, что сон может продлиться несколько суток, и не стоит её тревожить. Сама проснётся, как только силы восстановятся.