В общем, я стала весьма знаменита и решила сменить место жительства. Умение философски относиться к проигрышам мне, кажется, тоже досталось от моего отца, мама бы не пережила такого. Как и предложения Виржини. А я подумала: почему бы и нет? В конце концов, есть целители, способные снова сделать меня девицей, были бы деньги. А если уехать… Мне никогда особо не нравился наш городок.

Вопрос был в том, кем мне представиться господину Дейлу.

Подруг Виржини он знал, на родственницу я не годилась, в ученицы пойти не могла.

– А если в домоправительницы?

– Я не особо умею кем-то управлять, – честно ответила я.

– О, у нас очень смирные слуги, – нервно хихикнув, сказала Виржини. – И послушные. Не переживай, ты справишься. Я завтра уезжаю к подруге погостить, Ник остается, он терпеть ее не может, а ты приступаешь к работе.

– А с ним насчет моей кандидатуры посоветоваться не надо? – осторожно поинтересовалась я.

– Слугами занимаюсь исключительно я, – махнула рукой Виржини. – Так что домоправительница вполне сойдет за мою прихоть: забочусь о муже, а то он как засядет в своем подвале! Даже поесть забывает. Экспериментирует, можешь себе представить?

– С трупами? – уточнила я. Не то чтобы я боялась мертвецов, но мысль о подвале, полном хладных тел, особого энтузиазма не вызывала.

– Хуже, милочка, хуже, – Виржини, видимо, по привычке, картинно коснулась платочком глаз. Слез в них не было, но ее это не смущало. – Он работает с призраками и личами! Восставшими мертвецами! Неупокоенными душами! Представляешь, какой кошмар?!

– Нет, – честно ответила я, и на недоуменный взгляд Виржини пояснила:

– Я ничего не смыслю в некромантии.

Судя по продлившейся паузе, Виржини тоже не особо в ней смыслила, но страдать ей это не мешало: призраки, неупокоенные… Звучит -то как! Ее подругам, похоже, этого тоже было достаточно, чтобы повосхищаться ее мужественностью, и в теоретическую часть никто не углублялся.

– Э-э-э-э, в общем, это ужасно! – наконец сообщила Виржини. – Что-то еще тебя интересует?

– Вкусы, привычки?

– Мои?

– Ника, – со вздохом пояснила я. – Мне ведь нужно привлечь его внимание.

– Думаю, оно само вполне привлечется, – как-то неприязненно сообщила госпожа Дейл, окидывая меня взглядом. Сама Виржини была довольно привлекательна – изящная, светловолосая, с по-детски распахнутыми карими глазами. Немного портили ее только поджатые, какие-то вечно недовольные губы.

– Уверена? Мы только цветом волос похожи. Может, я вообще не в его вкусе? – усомнилась я.

– Он тоже женился не из большой любви ко мне, – поморщилась Виржини. – Да и вообще, он женским вниманием не избалован, так что просто покажи свой интерес. В конце концов, мужчины же просто испытывают потребность в женщинах!

– Он часто изменяет? – поинтересовалась я. Если Ник отличается повышенной любовью к прекрасному полу, моя задача значительно упрощается, главное, чтобы нас застали вместе, но с этим уж я разберусь.

– Вот и узнаешь, милочка, фыркнула Виржини. – Мне это совершенно неинтересно! В этом захолустье у него точно никого не было, а лично я с ним давно не близка. Просто сыграешь на своей доступности.

Я поморщилась: строить из себя распущенную девицу не хотелось, мой план был совершенно противоположным. Да, проявить интерес, а потом совсем наоборот… Если для Ника Виржини тоже была в первую очередь выгодной партией, разводиться из-за непонятной девицы он точно не станет даже если до постели дойдет. Значит, нужно сыграть на чувствах… Я хихикнула: чувства у некроманта, даже звучит забавно. Поговаривали, что они теряют часть души из-за частого соприкосновения с тьмой, и чем сильнее некромант, чем дольше практикует темное искусство, тем равнодушнее относится к происходящему. Некая логика в этом была – они слишком часто сталкиваются с Той стороной, смертью, поистине кошмарными вещами, и если будут ощущать все как обычные люди, то просто лишатся рассудка.

– А какие у него привычки? Ну, например, если он любит рано вставать и пить чай на веранде, я могу делать то же самое…

– Честно говоря, не обращала внимание, – пробормотала Виржини. – Вот работает он много…

– Ладно, а какое-то любимое блюдо?

– Да он всеядный… Что готовят, то и ест.

– А в женщинах ему что нравится? Вдруг я сделаю что-то, что его оттолкнет?

– Например? – удивилась госпожа Дейл.

– Ну, может, он ненавидит, когда они пользуются пудрой? Или красной помадой?

Виктор вот красную помаду пережить не мог. Она только-только входила в моду, и я была страшно рада, что получилось ее достать. Он же начал возмущаться, что яркими оттенками пользуются только падшие женщины для привлечения мужчин, а не приличные леди. Я тогда очень хотела подпадать под его видение достойной леди, поэтому помаду зашвырнула подальше. А лучше бы поинтересоваться об источниках его знаний о падших женщин и спросить, как часто он с ними общается.

– Я не знаю, – пробормотала Виржини. – Он ничего такого никогда мне не говорил…

– А духи? Какой-то аромат, который вызывает у него романтические чувства, воспоминания?

– Э-э-э…

– Слушай, ты хоть раз с ним вообще спала? – не выдержала я.

– Ну вообще спала, – со вздохом призналась Виржини. – Но это было ужасно! Он… Такой бесчувственный! И холодный! К тому же, у него полно шрамов, это ужасно!

Кажется, я начинала сочувствовать Нику – его брак изначально был обречен.

[Эванжелина]

Особняк четы Дейл располагался немного на отшибе от населенной части города, был огорожен железным витым ограждением, и особыми признаками, позволяющими определить, что здесь живет некромант, не располагал. Калитка вообще была нараспашку, что вызвало у меня мысль о скорее декоративной функции забора, чем защитной. Рядом со входом никого не было. Для приличия покричав что-то вроде «Добрый день, хозяева!» и «Леди Виржини, Вы здесь?», я все же зашла, рассудив, что если какая-то защита и стоит, то заклинания будут нацелены как минимум на оружие или недобрые помысли в отношении хозяев, а не на проходящую мимо горожанку. Тут же возникший вопрос, можно ли считать недобрыми мои намерения в отношении Николауса, я разрешила в свою пользу: брак у него несчастливый, разведется – найдет получше; близкого общения с женщиной ему не хватает – так я за этим иду, как минимум, для здоровья полезно; буду восторженно поддерживать его идеи (о которых женщина, прожившая в целом с ним четыре года, вообще не имела понятия: «Ну что ты, милочка, это же скучно! Я просила никогда не говорить о своей работе, особенно на семейных обедах – занудно и аппетит отбивает») – может, действительно что получится. В общем, я, несомненно, источник одной сплошной пользы для господина Дейла, который даже не представляет, насколько ему со мной повезло.

Сад, располагавшийся за оградой, рос, мягко говоря, хаотично: если логика в расположении роз еще как-то прослеживалась, то кустарники получили карт-бланш на разную высоту и на размещение где угодно. Семена, похоже, приживались и пускали корни в любом месте, куда их относил ветер, а декоративной подрезкой никто не занимался. Довольно странно, надо заметить: у Виржини не было средств на хорошего садовника или ей было наплевать?

Хотя рядом с некромантами цветам расти вообще особо не полагалось…

Дорожкой от калитки до крыльца особняка тоже не занимались, я догадалась, что иду в правильном направлении лишь по остаткам декоративных камней. Дейлы купили особняк около полугода назад, въехали через пару месяцев… За четыре месяца Виржини вполне могла бы придать ему как минимум жилой вид.

Я со вздохом поднялась на высокое крыльцо и хорошенько постучала. Одно дело входить в открытую калитку, совсем другое – вламываться без приглашения в дом. Выбегать мне навстречу или хотя бы отзываться никто не спешил, и я постучала еще, а потом – еще и еще. Когда мысль о легком послеобеденном сне на одном из моих чемоданов стала казаться все более соблазнительной, двери, на которые я облокотилась, открылись внутрь, причем внезапно и бесшумно. Я этого не ожидала и полетела носом в пол. Точнее – носом в живот господину некроманту, эти двери и открывшему. Дейл удара тоже не ожидал, поэтому полетел вниз, с непечатным выражением ударившись о зоалтанский паркет. Я оказалась сверху, поэтому падать было чуть приятнее (паркет славился редкостной твердостью), но не намного – Николаус отличался не только высоким ростом, но и значительной худобой. Зато господин некромант удивительно приятно пах: свежестью, лимоном и чем-то горьковатым. Вопреки стереотипу о холодной крови служителей Той стороны и их замедленном сердцебиении, его тело было довольно горячим, особенно запястья, за которые я схватилась машинально при падении, а под своими пальцами я отчетливо ощущала его пульс, бывший слегка учащенным. Со стороны выглядело, должно быть, забавно: будто я напала на Дейла и прижимаю его к полу.