Поднявшись с места, Ханс медленно подошел к пленнику. За спиной скрипнул стул, Вольф встал, наблюдая за Боссом. Орки смотрели насмешливо и слегка заинтересовано. Краузе протянул руку, отщелкивая застежку намордника. Лишь оборотень успел заметить мелькнувшую между пальцев таблетку стимулятора, да и то лишь потому, что знал, куда смотреть. Кожаная конструкция с трудом слезла с лысой головы, дознаватель небрежно сбросил ее на пол.

Нергал поднял лицо, серые глаза стрельнули желтым всполохом, на губах промелькнула хищная полуулыбка.

– Ты посмотри, какой взгляд! Какой оскал! – прокомментировал Баурлайтер, – Такому палец в рот не клади… Да и близко лучше не подносить. Оттяпает по локоть!

Краузе отступил, пятясь назад, как черепаха. Он откровенно рассматривал заключенного с головы до ног, будто обдумывая, как его лучше упаковать.

Рихтер наклонил голову в одну сторону, в другую, отчетливо хрустнули шейные позвонки. Зажегшийся взгляд продолжал неотрывно буравить начальника тюрьмы. Тот слегка напрягся, недовольно поморщившись. Тревога понемногу передалась и охранникам. Зеленокожие бугаи занервничали, недовольно косясь на заключенного.

– Итак, – проговорил Вильгельм, усаживаясь в глубокое кресло, – Рихтер перед вами. Что вы хотели у него узнать?

Краузе печально улыбнулся, покачав головой.

– Господин Баурлайтер, я уполномочен сообщить о том, что захват человека, известного как Нергал Рихтер, признан ошибкой. У меня имеется приказ о его освобождении… – на стол начальника легла бумага с многочисленными печатями.

– Что-о-о!? – взревел тюремщик, приподнимаясь.

– …приказ, подписанный лично канцлером Рино, – закончил Ханс.

Некоторое время Вильгельм пыхтел, бешено вращая глазами. Орки заметно напряглись, устремив взгляды на начальство. Вольф застыл в обманчиво расслабленной позе, Ханс терпеливо ожидал продолжения. Нергал повел плечами, с наслаждением потягиваясь.

– Мне плевать на приказы Рино! – выпалил Баурлайтер, – Здесь начальник я, а не он!

– Вы забываетесь, уважаемый, – парировал Краузе, – У меня прямое указание канцлера…

– Канцлер в Берлине! – рявкнул тюремщик, – Вот и пусть командует там! Здесь я – канцлер!

Он обвел всех присутствующих яростным взглядом, остановив его на Рихтере.

– За двести лет никто – ни один заключенный! – не покинул Шпандау живым! – продолжал бушевать Вильгельм, – И я не намерен нарушать традиций!

Ханс разочарованно пожал плечами, мельком глянув на убийцу. Тот осклабился, на губах пленника заиграла нехорошая усмешка.

Вольф медленно шагнул вперед, здоровенный орк глухо зарычал, уставившись на оборотня.

– Не дергайся, волк! – прохрипел он, ткнув в сторону мужчины пудовым кулаком, – Видали мы таких! И вертели, сам знаешь на чем!

Его напарник согласно кивнул, демонстративно поглаживая рукоять гигантского пулевика, торчащего у него из-за пояса. У первого охранника огнестрела не было, зато на перевязи небрежно болталась шоковая дубинка впечатляющих размеров.

– Ты ничего не перепутал, зеленорясый? – усмехнулся Вольф, – Вертелка-то еще не отросла!

Орк оскорбленно засопел, заметно набычившись.

– Иди сюда, и проверим, любимец собак!

– Мамку твою собаки любят!

Краузе наблюдал за перепалкой, внутренне усмехаясь. Он знал, что Вольф не любитель бесполезной болтовни, и тем интереснее было наблюдать, как напарник следует следующему пункту плана – старательно тянет время.

Оба орка заметно завелись, зеленые тела угрожающе придвинулись, оставив скованного подопечного далеко за спиной. Ханс незаметно отодвинулся, отходя, на всякий случай, с линии возможного конфликта.

– Ну хватит! – прогремел голос начальника тюрьмы, – Заткнулись оба!

В комнате воцарилась тишина. Приглушенно шелестел кондиционер, да потрескивали старые половицы под тяжеленными тушами охранников.

– Я сказал, вы услышали, – несколько спокойней заключил Баурлайтер, – Своим приказом можете… подтереться. И спорить тут не о чем. Вы не в Берлине, господа. Здесь законы несколько другие, так же, как и руководители. Возвращайтесь… пока можете ходить. Покуда я жив – Нергал Рихтер не покинет пределов Шпандау!

Краузе устало вздохнул, обернувшись к убийце. Брови дознавателя взлетели вверх, как бы спрашивая: «Ты это слышал?»

Глаза Нергала полыхнули настоящим пламенем, прожигая чуть ли не насквозь. Ханс ощутил приступ страха, пробежавшего дрожью по телу с головы до пят. Ощутимая волна жуткой опасности пронеслась по комнате, заставив вздрогнуть даже громадных орков. В нос дохнуло чем-то горелым.

«Неужели он и правда испепеляет взором?» – успел удивиться Краузе.

Отчетливо звякает сталь, а время внезапно застывает. Все двигаются замедленно, как под водой, и лишь убийца невероятно быстр и проворен. Дознаватель видит, как стальные наручники, сковывающие запястья ассасина, падают на пол, оплавленные, как из печки. Нергал поводит спиной, расправляя руки. Левое предплечье заключенного сверкает ярко-красным пламенем.

«Наручи Одина! – понимает Ханс, – Неужто тюремщики не знают обычных магических татуировок?»

Впрочем, эта печать не такая уж и обычная. Чтобы ее заиметь, нужно заплатить поистине неимоверную цену, а уж использовать… Страшно подумать, какая боль терзает руку, когда она раскаляется до температуры, плавящей сталь!

Орки только-только понимают, что происходит нечто из ряда вон. Оба охранника поворачиваются, но слишком медленно, не успевая даже заметить противника.

Рихтер уже рядом. Его ноги по-прежнему скованы, тем нелепее выглядит подскок, заменивший убийце шаг. Рука Нергала ныряет за пояс громиле, выхватывая пулевик. Дуло мгновенно оказывается у зеленого подбородка, громом звучит выстрел, содержимое головы незадачливого охранника растекается по потолку желто-зелеными ошметками.

Раскаленная ладонь врезается второму орку куда-то в пах. Запах горелого мяса усиливается многократно, безумный рев боли оглашает кабинет. Рука убийцы входит внутрь зеленого тела, кромсая органы. Миг – и он отскакивает прочь, зажав в ладони нечто дымящееся. Громадный орк дико воет, ухватившись за обгорелые причиндалы. Он больше не похож на жуткого воина, скорее на скулящую плаксу.

Ханс выхватывает пулевик, но дуло движется настолько медленно, что хочется выругаться от безысходности. Изуродованные тела охранников только начинают падать, оружие мечется между ними, но Рихтер уже давно в другом месте.

Схватив шоковую дубину с груди орка, Нергал прыгает вперед. Вольф, не ожидавший атаки, все же успевает выставить руку, чтобы блокировать удар. Не самая умная мысль – принимать стальную дубину на незащищенную кость, но оборотню все ни по чем. Оружие отскакивает от предплечья, но, не задерживаясь, хитрым пируэтом ныряет над рукой. Рихтер вытягивается, кончик дубинки мельком задевает челюсть Вольфа.

Разносится оглушительный треск разряда, из оружия вырывается яркая искра, оборотень отлетает прочь, отброшенный в стену мощным толчком.

Краузе поворачивается, ведя пулевик перед собой, но в прицеле опять лишь пустота. Тела орков продолжают падать, Вольф сползает по стене.

Нергал выпускает разрядившуюся дубину, и высоким прыжком бросается к столу.

Баурлайтер успевает только приподняться над креслом. В обезумевших глазах тюремщика блуждает безмерное удивление и зарождающийся ужас. Ладонь тянется к отделению стола, где лежит оружие, но все это слишком медленно, слишком поздно.

Рихтер приземляется рядом, руки обхватывают голову Вильгельма и с силой впечатывают в столешницу. Лицо начальника обагряется кровью, изо рта слышится жалобный скулеж. Ладони убийцы крепко держат морду тюремщика, щека дымится от соприкосновения с огненной кожей.